Простые вещи, стр. 111

Ощущения были странными. Кожа оказалась теплой и довольно упругой, но слишком уж гладкой. Голем, почувствовав мое прикосновение, слабо задрожал, поворачивая голову из стороны в сторону, будто пытаясь найти меня своими рубиновыми глазами.

Но на самом деле камни ими не были, поняла я сейчас. То, что заменяло ему зрение, располагалось на груди, заметное с близкого расстояния, — совсем небольшая в диаметре линза, чуть приподнимающаяся над кожей. А драгоценные камни — не более чем источники энергии для голема, и то запасные. Собственно, практически вся голова имела декоративную, точнее, отвлекающую функцию — блок управления размещался в центре груди. Здесь было сконцентрировано больше всего чар. Довольно знакомых. Почти точно такие же были вложены в знаки на спине Анджея Котовского.

— Кто наносил чары? Вы?

— Разве я артефактор? Это делали Рейнеке и Шварц. А я наполнял чары силой и указывал, где их лучше расположить. — Вагнер нажал на один из рубинов, и на псевдоплоти проступили серебряные узоры. — Ведь это разработка моего отца, и мне часто приходилось ассистировать ему. Но я многое усовершенствовал и додумал уже сам. К примеру, у каждого образца есть некое подобие нервной системы, пронзающее все тело и приводящее его в движение.

— Это самый сложный артефакт, который я когда-либо видела! Столько работы, столько сил было вложено в него… Во всех них.

— И столько времени. Но все впустую, пока големы не способны подчиняться. Гайне думает, что именно ты сможешь закончить то, что когда-то начал создавать мастер Вернер. Верит, что вскоре его големы пройдут по улицам Брейга, уничтожая всех, кто вздумает пойти против него.

Я не стала врать:

— Может быть, когда-нибудь я и смогу дать этим големам подобие разума, достаточного, чтобы следовать приказам, но это потребует колоссальных усилий и времени, которых у меня нет. Я не понимаю, почему министр вообще решил, что я могу что-то сделать в таких условиях.

Франциск Вагнер склонился ко мне, прошептав на ухо, будто нас мог кто-то подслушать:

— Потому что это я ему так сказал. Что остался один шаг, маленький шаг, чтобы завершить грандиозный проект, на который он так много возлагал надежд.

Я нахмурилась.

— Вы солгали ему? Почему?

— Разве это не ясно? Чтобы иметь возможность увидеть свою крестницу. Ты ведь единственный родной мне человек, больше никого не осталось. — В голосе целителя я услышала тоску, которая тут же сменилась холодной расчетливостью: — Видишь ли, у меня было не очень много возможностей, чтобы забрать тебя. Вокруг все время кто-то вился. То этот выродок Петер Шефнер, то его дядя со своим бешеным сторожевым псом. А теперь еще и Рихтер. Ты притягиваешь к себе не самых достойных людей, София.

Наверное, я устала бояться, чем еще можно объяснить, что мне не захотелось упасть в обморок или рыдать в три ручья после слов этого безумца. Я даже в чем-то с ним согласилась. И в самом деле, знакомые у меня не образцы для подражания, хотя слышать это от крестного-убийцы было как-то странно.

— Я здесь. И что теперь?

Пальцы целителя сжали мои, все еще лежавшие на груди голема.

— А теперь…

В этот момент свет над нами мигнул, а потом перегородка позади нас поднялась, впуская Гайне и сопровождавших его людей в форме. В одном из них я узнала боевого мага из тех, кто напал на нас ночью.

Глава 27

Выглядел министр неважно. Волосы всклокочены, один из рукавов кителя испачкан. И он снова хромал, тяжело опираясь на трость. Взгляд его скользнул по мне и уперся в целителя, разгораясь гневом.

— Франциск, что ты делаешь?! — зло процедил он.

— Показываю Софии, над чем ей предстоит работать. И я просил не называть меня так, Людвиг, — спокойно сказал Вагнер, с интересом разглядывая боевого мага за спиной Гайне. Смотрел он при этом не на лицо, а на его руки.

— Ты оставил охрану снаружи и закрылся в лаборатории с Вернер! Что я должен был подумать?!

— Что вашим людям стоит быть более расторопными, если они не хотят терять меня из виду?

— Иди к себе… Франк, — устало произнес Гайне. — Ульрих, проводи его.

Вагнер, как ни странно, не стал спорить. На прощание он погладил меня по плечу.

— Мы скоро снова увидимся, не сомневайся. А пока побереги себя и не перенапрягайся. Ты еще не успела восстановиться.

Я растерянно смотрела целителю вслед, пока он не исчез вместе с боевым магом, и только затем взглянула на того, кто был виновен в моих нынешних бедах. Людвиг Гайне.

И почему мне не стало понятно раньше, каков он на самом деле? Да, я знала, что Мартин ему не доверяет и Петер отзывался о Гайне как о человеке жестком и себе на уме. Но никогда не думала, что он настолько беспринципен и подл.

— Какая неожиданная встреча, господин министр, — фальшиво улыбнулась Гайне, не скрывая неприязни. — Скажите, это все стоило того, мое похищение?

— Вы не похищены, а задержаны в связи с возможным участием в беспорядках, организованных магами.

— Да вы, должно быть, шутите!

Так, София. Дыши спокойно, иначе снова начнет болеть грудь. Если я буду злиться, то не смогу получить ответы на интересующие меня вопросы.

— Что с моими спутниками? Джисфридом Грохенбау, бароном фон Шефнером?

— Не беспокойтесь, с ними все в порядке. Я склонен избегать ненужных жертв.

— Они у вас?

— Вы сможете с ними увидеться, когда сделаете то, ради чего вы здесь.

— О, так значит, я все-таки не просто задержана до выяснения обстоятельств!

— В ваших интересах не язвить мне, фрейлейн София, а содействовать военному министерству, — холодно ответил Гайне. — Вы знаете, для чего вы здесь? Франциск вам объяснил?

Должна ли я была сказать, что не способна ему помочь? Нет, кто знает, как Гайне на это отреагирует. Вагнер был прав, лучше оставаться полезной министру. Значит, надо просто потянуть время. Потупив взгляд, кивнула.

— Сказать, что я была удивлена, встретив своего крестного здесь, это ничего не сказать. Особенно с учетом того, как ищет его полиция и СБ. И за что. Почему он все это делал? Почему убивал тех женщин? — не удержавшись, спросила.

— У вашего крестного сложное психическое расстройство. Но сейчас он под присмотром и ему гораздо лучше.

— Мой дед потерял свою силу, крестный сошел с ума… И почему мне кажется, что работа над ГЛМ-12 обойдется мне слишком дорого?

— У вас нет особого выбора.

Гайне перевел взгляд на голема за моей спиной.

— Вижу, вы уже начали его изучать. Если вам что-то будет нужно, вы можете взять это сейчас из мастерской за нами.

— Я пока даже не изучила чары, — растерянно сказала.

— Так сделайте это. У вас будет время до вечера. К ночи должны быть хоть какие-то результаты.

— А если я не успею?

— Значит, вы не выйдете отсюда, пока я не получу их. Не думайте, что я буду с вами так же терпелив, как раньше.

— Но вы не можете… Мое состояние…

Гайне просто отмахнулся от меня! Я в отчаянии смотрела на опустившуюся перегородку, за которой скрылся Гайне. Стараясь не отчаиваться, подошла к ней и провела рукой по поверхности фальшивой стены, как это сделал целитель. Но так и не смогла понять, как ее открыть. Ни тайных кнопок, ни чар, по крайней мере, доступных мне.

— Вы знаете толк в мотивации, да, министр? — Я пнула препятствие и выругалась, благо что работа в полицейском департаменте значительно расширила мой словарный запас.

За спиной раздался шорох. Обернулась, опасливо глядя на големов. Проклятье, тот верзила все еще был активирован! Он сделал несколько шагов в мою сторону, вытянув вперед руки.

— Потерял хозяина, да, милый? — от волнения голос почти срывался. — Но, мой хороший, я тебе его не заменю. Так что не надо, не надо за мной ходить, очень тебя прошу! Просто тихо постой вместе со своими братьями…

Не отрывая взгляда, я переместилась вправо, но монстр последовал за мной. Может, он реагирует только на движение? Я замерла и даже затаила дыхание, но это не слишком-то помогло. Голем продолжал неотвратимо идти по моим пятам.