Простые вещи, стр. 10

— Я схожу с ума, — пробормотал Мартин, осознав, что глупо ревнует юную Вернер к своему племяннику. — Нельзя смешивать личные дела с работой. А она для тебя теперь работа.

Он заставил себя остановиться у обочины и проводил парочку взглядом, пока они не исчезли за поворотом. А затем откинулся в водительском кресле, поднеся к лицу смешной пестрый шарф. Мартин чувствовал магию Софи, необычную, как и она сама. Неповторимую. А еще аромат духов: жимолость и лимон. Ему нравилось, как она пахнет. Впрочем, ему, кажется, нравилось в Софии Вернер все. Кроме ее дружбы с Петером.

И он совершенно не представлял, к чему это приведет. В отличие от своего племянника, Мартин предпочитал ко всему подходить с умом, а не руководствоваться слепыми чувствами. Жизнь его была спланирована на годы вперед. И да, он собирался жениться, рано или поздно. Но супругой своей видел женщину мягкую и терпеливую, которая не стала бы ему мешать и была бы почти незаметна. Порывистая и порой резкая Софи точно не подходила на эту роль, а сделать любовницей внучку мастера Вернера было и вовсе немыслимо — девушка этого просто не заслуживала.

Ей не было места в его жизни, но едва ли она хотела его получить. Вот только Мартин понимал, что его тянет к Софи с каждым разом все сильнее.

Глава 4

Контракт на стажировку в СБ оказался вполне типичным, что несколько успокоило мои страхи. Спустя неделю получила диплом бакалавра артефакторики, и уже со всеми сокурсниками — и закончившими обучение, и оставшимися в университете — отметили начало нового этапа для всех нас. Даже те, кто продолжил обучение, понимали, что как раньше уже не будет. Нас оставалось всего пять человек в группе, и видеться мы теперь должны были совсем редко: на практикумах два или три раза в неделю и на теоретических лекциях, проводившихся в основном со студентами других кафедр — алхимии, менталистики и целительства. Большая часть учебной нагрузки уходила на индивидуальную работу с научным руководителем, самостоятельные занятия и прохождение стажировки. Сторманн был завербован в военное министерство и чрезвычайно этим гордился, мы с Петером с ужасом и трепетом ждали стажировки в СБ, а двое других студентов, Мика Нидган и Вальдер Массган, попали под крылышко декана, в департамент магии. Этим я завидовала больше всего, ведь работать им предстояло с Айзеком и Маргрит Лехом, супругами и напарниками. А мне, кто достанется в учителя мне?

Но пока до начала учебы оставалось несколько месяцев, и я пыталась насладиться летними каникулами. Как выяснилось, отдыхать за годы учебы я совсем разучилась, и если бы не Петер, так и зачахла бы в тоске дома. Потому что дед просто-напросто закрыл мою мастерскую на замок, заявив, что мне нужно отвлечься от артефакторики. И даже более! Повторяю почти дословно: «Пока жениха домой не приведешь, о своей мастерской можешь забыть». Такого предательства от деда я не ожидала. Тем более что до этого он моей личной жизнью не интересовался.

Все началось с того, что он спросил, когда я наконец отвечу на предложение Петера. В первый раз я отшутилась, а потом ясно дала понять, что в качестве своего супруга Шефнера-младшего не вижу. Мне казалось, что дед успокоится и забудет эту тему, но на следующей неделе он, не спросив меня, пригласил в гости Хайнца с сыном. Генрих Хайнц оказался довольно вежливым и приятным мужчиной лет на семь старше меня. Мы вполне мило поговорили об артефакторике, обсудили знакомых мастеров… и расстались, совершенно не заинтересованные друг в друге. Жениться он желал не больше, чем я хотела замуж. Не скажу, что мужчины меня совсем не интересовали, но сначала мне хотелось хоть чего-то добиться в жизни самостоятельно, а уж потом думать о семье и детях.

После того как дед в очередной раз начал расхваливать сына еще одного своего «хорошего знакомого», с которым я обязательно должна сходить на свидание, я не выдержала.

— В чем дело, дедушка? Если ты больше не хочешь со мной жить, так и скажи, я съеду в университетское общежитие и больше не буду причинять тебе хлопот.

— Дело не в этом, — примирительно сказал дед. — Я беспокоюсь о твоем будущем. Тебя ведь совсем некому будет защитить и поддержать, если меня не станет. А ты знаешь, я не вечен.

Я стихла. Сколько себя помню, здоровье старого мастера всегда было слабым, а за последний год он и вовсе сдал, почти не выходил из дома и брался только за заказы господина Шефнера. Этого хватало, чтобы оплатить текущие расходы и даже отложить «на приданое», как говорил дед. И все же я видела: он боялся, что вскоре и вовсе не сможет работать.

— Мне не нужен богатый муж, я вполне могу обеспечить себя. Да и защищать меня не от кого. У меня все хорошо, — жизнерадостным тоном сказала я, и дедушка, пусть и не слишком убежденный моими словами, на время от меня отстал.

Меня действительно все устраивало в моей жизни, и даже со стажировкой я смирилась, тем более что вместе со мной должен был быть Петер. Неприятности появились с неожиданной стороны.

Придя в первый день учебы в университет, я выяснила, что мне назначили нового научного руководителя. Без права отказаться от этой великой чести. Им стал Танас Шварц, который должен был вести у нас практику по военной артефакторике. Помимо этого, ему поручили курировать нашу группу. И — какое совпадение! — Танас Шварц оказался сотрудником военного министерства и до этого никакого отношения к преподаванию не имел.

Имя у мастера довольно мрачное, да и фамилия какая-то невзрачная, солдафонская. Представлялся сразу верзила с коротким ежиком волос и хмурым взглядом исподлобья. Как выяснилось довольно скоро, я все же ошибалась.

Мое знакомство с мастером произошло в первый же день учебы. Я стояла в дверях университетской мастерской, которую считала уже почти своей, и молча наблюдала, как какой-то мужчина, негромко напевая себе под нос бравурную мелодию, искал что-то среди инструментов, попутно сея хаос в тщательно выстроенной мной системе.

— Мастер Шварц? — решила уточнить я. Он выглядел не старше большинства магистров, но, судя по небрежно расстегнутому мундиру с эмблемой военных артефакторов на плече, это и был тот таинственный куратор из ВМ, о котором все говорили.

Я оказалась права в двух моментах — мастер Шварц был на самом деле высок, правда, чрезмерно худощав и нескладен, чтобы по-настоящему пугать. И у него действительно были совсем короткие волосы, рыжие и неровно обрезанные. И это были единственные волосы на голове. Ни бровей, ни ресниц. И следы ожогов на лице. Надо ли говорить, что артефактор своим видом произвел на меня неизгладимое впечатление?

Молодой мужчина выпрямился и смерил меня на удивление внимательным и серьезным взглядом. Глаза у него были серыми, спокойными и какими-то холодными. Несмотря на всю свою странную внешность, смешным он совсем не казался.

— София Вернер? Проходите. Вас не было на вводном занятии. Не думал, что у вас проблемы с дисциплиной.

Я несколько растерялась. Меня действительно не было на первой встрече с куратором. Во многом потому, что я очень соскучилась по своей мастерской и решила провести время за работой, а не на лекции про то, какая честь учиться в университете. Но также это был мой протест против попытки навязать мне научного руководителя. И Шварц, кажется, это отлично понимал.

— Проходите же, — нетерпеливо и резко повторил мастер. — И дверь за собой закройте.

Я послушно зашла, понимая, что влипла по уши.

— Не пугайтесь, я вас не съем. Вы мне нужны совсем в другом качестве. Вот, взгляните. Я хочу, чтобы вы мне сказали, что это такое и для чего нужно.

Он поставил на стол небольшой деревянный ларец. Подошла и заглянула внутрь.

— Я не разбираюсь в оружии, — предупредила, не прикасаясь к артефакту.

Шварц довольно осклабился. Ту гримасу, что появилась на его лице, улыбкой назвать было сложно.

— Но вы все же увидели, что это именно оружие, а не что-то другое.

На самом дне ларца лежала простая кожаная перчатка с обрезанными пальцами. И так густо увитая чарами, что чуть ли не искрилась. Обычный человек, конечно, ничего бы не заметил, но любой маг мгновенно оценил бы сложность этой вещицы.