Империум человечества: Омнибус (ЛП), стр. 418
Киоген повернулся, чтобы приказать выжечь огнеметами эту заразу, но в этот момент появилось чудовище.
Луч прожектора выхватил из мрака заросшую лишаями и покрытую слизью тушу, возникшую из-за дальней горы трупов. Яркий свет тут же помутнел и покраснел: стекло залило кровью из разорванного горла гардемарина.
Загрохотали выстрелы. По отсеку заметались лучи прожекторов. Гардемарины наугад палили в темноту. За пять секунд погибли пятеро бойцов, причем одного случайно застрелили свои же. Киоген увидел, как страшная тварь схватила визжавшего от ужаса проповедника за шею и плюнула желтой слизью, мгновенно разъевшей и противогаз, и кожу, и кости черепа.
Вырвав дробовик из рук окаменевшего от страха гардемарина, комиссар пристрелил корчившегося в страшных мучениях проповедника и открыл беглый огонь по чудовищу. Существо содрогалось под ударами зарядов, но его истерзанная плоть тут же срасталась вновь. Взглянув на приклад дробовика, Киоген с ужасом понял, что зарядов ему хватит еще на пару секунд, не больше, а истерзанное чудовище и не думало умирать.
— Ко мне! — крикнул комиссар. — Огонь! Загоним эту тварь в варп, откуда она появилась!
Сначала один, а потом второй и третий гардемарины бросились к Киогену и начали стрелять разрывными болтами. Чудовище попятилось. Под таким шквальным огнем его раны уже не успевали зарастать, и взглядам бойцов открылись мерзкие, покрытые плесенью внутренности.
Обойма в дробовике Киогена опустела, через мгновение заряды кончились и у гардемаринов. Демон издал оглушительный вопль, и куски гниющего мяса, прилипшие к палубе, переборкам и потолку, начали скручиваться в жгуты, которыми тварь стала быстро обматывать свои внутренности. Жгуты срастались на глазах, и Киоген понял, что через несколько секунд существо бросится на своих обидчиков.
— Огнеметы! — крикнул он. — Жгите его!
Два бойца выступили вперед. Они явно боялись приближаться к чудовищу, но комиссара они боялись еще больше. Заняв выгодную позицию, они стали поливать визжащую тварь длинными струями огня.
Киоген смотрел, как корчится горящая тварь. Расстегнув блестящую кожаную кобуру, комиссар достал свой болтерный пистолет, не спеша прицелился и начал всаживать в шкварчащую тушу чудовища один заряд за другим. Он перестал стрелять только тогда, когда опустела обойма, а пламя огнеметов полностью испепелило демона, от которого осталось только зловоние.
Всю прочую гадость тоже выжгут каленым железом! Потом бортовой исповедник совершит в отсеке обряд очищения и опломбирует его на несколько десятков лет! Но все это будет потом, а теперь комиссар преисполнился чувством выполненного долга.
Убрав пистолет, он достал вокс. Мостик находился где-то далеко наверху — в тридцати палубах от Киогена, и на канале связи громко свистели помехи, рождаемые энергетическими системами «Махариуса», но голос комиссара звучал уверенно и бодро:
— Комиссар Киоген вызывает капитанский мостик! Задание выполнено. Рапорт исполняющему обязанности командира корабля лейтенанту Уланти поступит в самое ближайшее время. Источник заразы найден и уничтожен.
В нескольких десятках миллионов километров от «Махариуса» Буль Сирл почувствовал, как туша посланного им на имперский крейсер существа догорела и его дух отлетел обратно в варп. Сирлу было тяжело поддерживать ментальный контакт с ядовитой тварью на таком огромном расстоянии. Но капитан «Прокаженного» получил большое удовольствие, побывав в ее шкуре. Прикованный к капитанскому креслу, Сирл почти забыл радость рукопашной схватки и с наслаждением вместе с чудовищем рвал его противников зубами и когтями.
Какой же родитель не обрадуется, узнав, что его чадо обладает такими выдающимися способностями?!
Капитан уже распрощался с сожженным демоном, но не спешил возвращаться на мостик. Вместо этого ментальный взор Буля Сирла проник еще глубже в чрево вражеского корабля, где в узких и темных коридорах, среди трубопроводов и вентиляционных шахт, притаилось его второе дитя. Блестящее слизью новорожденное существо ничем не отличалось от того, которое с огромным трудом убили эти слабаки. Распространяя заразу по вражескому кораблю, первая тварь действовала довольно опрометчиво, отчего и была обнаружена слишком рано. Но ее гибель не была напрасной. Тупые людишки думают, что теперь им нечего бояться, и удар второй твари будет для них полной неожиданностью!
Проникнув в сознание новорожденного демона, Сирл постарался его успокоить. У этого слабого, только что появившегося на свет существа всего одно, но очень важное задание!
Внезапно Сирлу пришлось вернуться на капитанский мостик, где возникли дела, требующие его внимания.
— Сигнал от основных сил флота! — подобострастно извиваясь, доложил старший помощник. — Нам приказано снизить скорость и присоединиться к кораблям, прикрывающим флагман Осквернителя.
— Идем прежним курсом! — приказал Буль Сирл, стараясь не раздражаться, чтобы не потерять хрупкий ментальный контакт со своим новорожденным чадом на «Махариусе».
— Но это же приказ самого Осквернителя!.. — заблеял было старший помощник, но тут же осекся, услышав злобное шипение Сирла. Копошившиеся у ног капитана маленькие нурглинги оживились и затявкали, предвкушая лакомство в виде трупа старшего помощника.
— Мы подчиняемся только Дедушке Нурглу, а не какому-то Осквернителю! — рявкнул Сирл. — Запомни это, если тебе дорога жизнь… Скорость и курс не менять! Наша цель — «Махариус»!
— «Махариус» входит в состав вражеского конвоя. Он двигается в противоположном направлении, — как ни в чем не бывало продолжал старший помощник, дав Сирлу повод подумать, что он поддается дрессировке и, возможно, протянет до конца года. — Даже двигаясь на полном ходу, мы вряд ли догоним его раньше, чем он скроется от нас в варпе.
Дослушав старшего помощника, Сирл радикально изменил свое мнение и решил, что очень скоро терпение его лопнет и он прикончит этого глупца.
— Не твоего ума дело! — прошипел капитан. — Следи за тем, чтобы «Прокаженный» не сбился с курса, а об остальном позабочусь я сам. На этот раз «Махариусу» от меня не уйти!
Закрыв глаза, Буль Сирл вновь сосредоточился на слабых, беззвучных призывах демона, поступающих с вражеского крейсера. Существу предстоял нелегкий и опасный путь вдоль километров труб, извивавшихся в чреве гигантского боевого корабля. Но Сирл уже чувствовал, в какую сторону нужно ползти демону, и мысленно направлял его, ориентируясь на мощную вибрацию, от которой дрожал весь корпус «Махариуса». По мере приближения к главному двигателю в коридорах становилось все жарче. Это означало, что демон скоро доберется до плазменных реакторов.
II
— Ну что?
Семпер склонился над коммлинком. Невероятно гибкие аугметические пальцы техножреца мелькали среди паутины проводов, но встроенные в скульптуры химер динамики продолжали бессмысленно шипеть.
— Пока ничего, — морщась от боли в сломанной руке, ответил вытянувшийся по стойке смирно Капаран. — Судя по всему, коммлинк не поврежден, но нам почему-то не удается отправить сигнал, и мы ничего не слышим. Кажется, мы отрезаны от внешнего мира.
Семпер позволил Капарану сесть. Теперь, когда им всем оставалось жить от силы сутки, церемониальные приветствия казались капитану, по меньшей мере, неуместными.
Взглянув на онемевший аппарат, Семпер выругался. Все средства связи в челноке вышли из строя. Мощности вокса для сообщения с орбитой не хватало. На чудом уцелевшем высоченном шпиле собора была установлена антенна, и, если бы коммлинк заработал, они смогли бы посылать сигналы хоть на окраину звездной системы. Прислушавшись к странным ритмичным помехам, вылетавшим из пасти бронзовых химер, Семпер задумался.
— А что, если это искусственные помехи? — спросил он у Шанина-Ко. — По слухам, перед самой атакой «Убийцы Планет» в обреченных мирах тоже были проблемы со связью.
Техножрец замер в неудобной позе, обдумывая заданный вопрос. В отличие от большинства Адептус Механикус, Шанин-Ко почему-то не носил маски. По всей видимости, когда-то давно он пережил несколько серьезных операций. По каким-то причинам ему пришлось удалить кожу на лице и заменить ее искусственной. Сквозь нее просвечивали старые шрамы, аугметические имплантаты, заменившие мышцы и частично кости черепа. Серебряная паутина микросхем делала лицо техножреца похожим на застывшую маску смерти.