Империум человечества: Омнибус (ЛП), стр. 178
Огромный зал был круглой формы и простирался во всех направлениях до внешних стен гигантского шпиля. Единственная круглая стена была покрыта гобеленами, баннерами и изображениями, посвященными великим ученым Империума. Их резкие, недобрые глаза смотрели на чиновников внизу Отдела пересмотра истории, как будто следя за тем, чтобы никто не ленился.
На противоположной стороне зала, напротив великолепной лестницы, которая обеспечивала доступ к исследовательским хранилищам внизу, были двойные двери, которые выводили к Процессии истории. А в самом центре зала на высоте пятидесяти метров застыл великолепный трон Историкус, искрящийся золотом. Его поддерживала сложная система платформ, выполненных в классическом стиле Империума. Сложная опора была разработана так, чтобы все посыльные из других частей башни могли легко определить платформы и дождаться внимания Историкуса. Для Лексио это означало двадцать семь шагов за исключением нижней платформы слева. Но сегодня ему не нужно было к Историкусу, его путь лежал обратно к префектусу.
Просеменив по каменным плитам к трону, стараясь не попасть в трещины, а иногда перешагивая через одну, избегая наступать на кипы бумаг, Лексио понял, что Историкус уже прибыл на место. Он уже взошел на трон и раздавал указания старшим префектам. Посмотрев вверх, Лексио увидел, что префект-секундус стоит возле левого плеча Историкуса, выглядя очень довольным собой. Казалось, что он заметил, как приближается Лексио, но сделал недовольное выражение лица, которое ясно дало понять, что префектусу абсолютно не нравиться мысль, что ему надо спускаться с платформы, для того чтобы поговорить с хнычущим шифром. Поняв это, Лексио остановился точно в двадцати семи шагах от платформы, за исключением ее основания, и стал терпеливо ожидать префектуса. После долгого путешествия и неприятного утра, он был рад немного передохнуть.
Нижия возникла возле головы одной из горгулий, схватилась одной рукой за выступ и оттолкнулась, позволив инерции привести ее тело в вертикальное положение. Она беззвучно кувыркнулась в воздухе и мягко приземлилась на одну ногу, отлично балансируя на узком выступе гравюры на стене. Окинув быстрым взглядом пространство внизу, она нырнула вниз головой вдоль стены, пролетев десять метров, прежде чем схватить нижний край баннера, пролетев спиной к другой стороне огромного купола. Она аккуратно приземлилась в основании почти вертикального флагштока, сразу доставая из-за спины длинную винтовку, отстегнув ее от ремня на спине.
Здесь был прекрасный угол для выстрела, поняла она, когда навела прицел на голову полного чиновник, сидящего в безвкусном золотом троне далеко внизу. Он был окружен мелкими администраторами, и только почти вертикальный выстрел мог достичь цели, никого не зацепив.
Задержав дыхание, Нижия заставила свой метаболизм остановиться, позволив химикатам в ее синтеплоти вливаться в организм, чтобы поддержать ее, в то время как все мускулы застыли в одном положении, давая ей прекрасную устойчивость. Полный человек в ее прицеле качался и смеялся, набивая рот едой и плюясь в своих помощников, когда выкрикивал указания для них.
Нижия думала о спусковом механизме и представляла, как голова человека взрывается от попадания. И затем это случилось.
Вот оно, промелькнуло в голове у Тукидии, вытаскивающей связку пожелтевших, старых документов. Все это возымело смысл, когда она прочитала записи о том, как некоторые Историкусы погибали всюду по всей Башне Идолов. Все они занимались исследованиями относительно храма Виндикар, который, так случилось, находился на той же самой планете, но они все умерли, не оставив существенной документации относительно дел таинственных убийц.
Она вертела небольшой свиток в своих руках, перечитывая сообщение снова и снова, как будто не могла поверить, что текст был настолько простым и прямым. Это объясняло все.
Покачав головой и улыбнувшись простоте исторических загадок, она присоединила свиток сообщения к груде документов и положила их всех в коробку. Потом она подняла ее и пошла вниз по длинному проходу перед ее столом в хранилище 47589х3. Найдя нужную полку среди километров стеков, она задвинула коробку на место и вернулась к своему столу.
Посмотрев вдоль бесконечной линии кураторов, сидящих за их столами в 589-ом читальном зале 47-го уровня, она улыбнулась себе от осознания хорошо проделанной работы. Ее отец гордился бы ею, а Империум еще на один шаг приблизился к разгадке некоторых тайн. Дело закрыто.
Столпотворение в большом зале затихло, когда голова Историкуса взорвалась дождем костяных осколков. Лексио нерешительно поглядывал на трон с расстояния в двадцать семь шагов, боясь, что кто-нибудь из высших должностных лиц увидит, что он бросает застенчивый взгляд на Историкуса. Вместо этого он увидел лицо префектуса с раскрытым в крике ртом и покрытым ихором, когда тот в спешке спускался вниз с платформы.
Лицо префектуса было тем, чего ждал Лексио, и он закрыл глаза, когда спусковой механизм памяти активировал способность запоминать. Его сознание отступило, и он начал проговаривать перевод свитка сообщения, абсолютно не понимая, что говорит. Смысл того, что бормотал шифр, заставил Кейла остановиться рядом с ним и в недоверии уставиться на него.
— Вы должны сегодня убить Историкуса, — они знают слишком много.
Джо Паррино
Правосудие Императора
Не переведено.
Джо Паррино
Команда ликвидации
Не переведено.
Энди Смайли
Божественная воля
Смерть длится не одно мгновение.
Я спускаю курок. Цель падает замертво.
Для большинства этой правды достаточно.
Отвращение к смерти заложено в самой природе человека. Ещё на заре своего существования он верил, что забвение может забрать более одной жизни, если слишком долго и слишком внимательно наблюдать за последним мигом другого. Несмотря на все свои достижения, человек не способен долго смотреть на смерть и триумф.
Я сильнее сжимаю свою винтовку.
Но для виндикара — человека, переродившегося оружием — мимолетный интервал между жизнью и смертью превращается в безбрежную пучину действия и противодействия. И миг этот растягивается до предела.
Я прижимаю глаз к прицелу.
Фигура в золотых доспехах заполняет собой экран. По нему пробегают ряды прозрачных цифр, пока настраивается дальномер. Человек находится в полумиле от моей позиции.
Я понижаю увеличение, чтобы рассмотреть окружение.
Человек стоит на вершине мраморной трибуны, незначительной в сравнении с величием строения позади него. Здесь, на Дрексе, это огромное многоколонное здание является средоточием власти. Почетная стража из Отпрысков Темпестус выстроилась по правую и левую стороны от человека. Каждый одет в алый мундир, их оружие зачехлено, а руки церемониально заложены за спину.
Я снова меняю настройку, расширяя поле зрения.
Мое внимание разорвала многотысячная толпа. Люди набились на дворцовую площадь, превышая все разумные пределы. Их масса, удерживаемая кольцом железных заграждений, стояла в нескольких метрах от трибуны.
Я чувствую, как дыхание вырывается из моих губ, пока прицел скользит по беспокойной толпе.
Грубо обтесанные деревянные символы и рваные знамена с клеветническими клятвами придают сил жалким лицам несущих их мужчин и женщин. Эти люди пришли послушать человека в доспехах, но не последовать за ним. Пока ещё нет.
Я навожу фокус.
Лицо человека не вызывает никаких сомнений. На вид ему где-то между двадцатью и тридцатью. Как и чувство самоопределения, которое испытывает народ Дрекса, это ложь. Омолаживающая терапия и сильнодействующие стимуляторы продлили его жизнь. Этому человеку триста стандартных терранских лет.
Долгое время для жизни. Долгое время, за которое можно набрать грехов и накопить врагов. И этот человек не сидел сложа руки.