Поражения, которых могло не быть, стр. 14

Обращаясь непосредственно к статистике по количеству пехотных и спешенных кавалерийских дивизий в 1916 г., представленной помесячно у генерала, а после историка Первой мировой войны А.М. Зайончковского, получается следующая картина (надо сказать, что данные Зайончковского требуют уточнения, но все-таки это — информация, вызывающая наибольшее доверие (табл. 2)).

Таблица 2. Количество германских дивизий на Западном и Восточном фронтах с июня по сентябрь включительно 1916 г.

Источник: Зайончковский А.М. Первая мировая война. М.: Полигон, 2002.

Согласно данным из табл. 2, число германских дивизий на Западе сократилось в период с июня по сентябрь 1916 г. на три, количество германских дивизий на Восточном фронте возросло с 46 до 64, то есть на 18. Столь незначительное сокращение количества германских дивизий во время наступления Антанты на Сомме говорит в пользу нашей гипотезы, что массовой передислокации сил из Франции на Восточный фронт германским командованием не выполнялось, перебрасывались в основном дивизии, отведенные с Западного фронта в резерв на пополнение, но это уже не передислокация с другого фронта в полном смысле этого слова. Заметим, по данным Зайончковского (см. табл. 2), количество немецких дивизий на Восточном фронте в период с августа по сентябрь возросло на семь штук, вероятнее всего, одна из них прибыла из Франции, но это никак не 33 дивизии и не 400 тыс. человек.

Если посмотреть на данные, приведенные военным историком Л.В. Ветошниковым, то видно, что немцы на Западном фронте не обладали столь крупными силами, чтобы произвести переброску крупных контингентов на Восток (табл. 3).

Таблица 3. Соотношение сил на Восточном фронте в начале июня 1916 г. (количество солдат и офицеров).

Источник: Ветошников Л.В. Брусиловский прорыв: Оперативно-стратегический очерк. М., 1940.

А.А. Брусилов признавал, что проведенная им наступательная операция имела скорее тактический, нежели стратегический характер [66]. Он также признает правоту Людендорфа в том плане, что у Германии на Восточном фронте в начале августа 1916 г. почти не было резервов [67]. Брусилов считал, что наступление под Луцком не привело к поражению Центральных держав в войне только из-за того, что в Белоруссии оно не получило соответствующей поддержки в виде адекватного наступления войск Эверта. Немцы получили возможность перебрасывать части из Белоруссии и Литвы на помощь австрийцам, терпевшим поражение от Брусилова, когда Эверт и Куропаткин бездействовали либо проводили слабые наступательные операции.

Брусилов утверждает, что наступление в Белоруссии было начато не там, где надо. По его мнению, необходимо было наступать на Виленском направлении, а не под Барановичами, где русские войска не были достаточно подготовлены для такой операции. Брусилов считает выбор Барановичского направления для главного удара по германским силам результатом некомпетентности Эверта и Куропатки на. Впоследствии даже родился миф о том, что операция под Барановичами была придумана Григорием Распутиным и навязана Николаем II Генеральному штабу. Хотя Эверт пошел наперекор Ставке, то есть самому Николаю II, выбрав Барановичи.

Специальное исследование военного историка Оберюхтина В.И. показало ситуацию в несколько ином свете. Оберюхтин пишет: «Театр операции Западного фронта состоял из невысоких массивов с мягким дюнообразным рельефом и из обширных лесисто-болотистых пространств. Более возвышенными и доступными районами, имевшими оперативное значение, были: Молодечненский, Сморгонокревский, Новогрудковский, Скробовский, Барановичский и Даревский. Здесь, по существу, и развернулись главные события операции. Все указанные районы относились к двум операционным направлениям: Виленекому и Барановичскому. Хотя важнейшим операционным направлением и было Виленское, но главный удар Западного фронта был перенесен все же на Барановическое. Это объяснялось особой мощностью укреплений германских позиций на Виленском направлении, а равно целями большей увязки наступления Западного фронта с обозначившимися уже успешными действиями южнее Полесья Юго-Западного фронта» [68].

Соответственно, Барановическое направление, как сообщает В.И. Оберюхтин, изначально рассматривалось Генеральным штабом как одно из возможных направлений атаки русских войск. Правда, это было вспомогательное направление, но планы изменились к середине июня, что было вызвано успехами наступления Брусилова под Луцком. Эверт решил провести свое второе наступление под Барановичами южнее, ближе к Юго-Западному фронту. И это было логично, немцы спешно перебрасывали из Белоруссии свои части на помощь австрийским союзникам, разбитым в Галиции Брусиловым. Наступление в южной Литве не смогло бы быстро отразиться на ситуации в Галиции, так как немцы передислоцировали оттуда на юг мало войск. Едва ли германское командование пожертвовало бы интересами Австрии, выход из войны которой был очень невыгоден Берлину, ради сохранения за собой Курляндии и прилегавших к ней районов.

Одним из итогов Брусиловского прорыва стали огромные потери российской армии, только на Юго-Западном фронте они составили порядка 500 тыс. убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести [69]. Из-за больших потерь в период летней кампании в сентябре 1916 г. Россия уже утратила стратегическую инициативу на Германском фронте, она даже была не в состоянии выделить достаточные силы для поддержки румынского наступления, а затем и обороны Румынии. Защищать румын от 9-й армии Фалькенхайма был отправлен будущий историк Первой мировой войны генерал Зайончковский с 50 тыс. солдат и офицеров. Начальник Генерального штаба Алексеев прекрасно понимал, что такой контингент недостаточен для возложенной на него задачи, но объяснил Зайончковскому, что резервов у Ставки больше нет.

Поражение Румынии затмило все успехи России в летнем наступлении 1916 г., Германия и Австро-Венгрия захватили в этой стране большие запасы зерна и нефти, что было для них очень кстати в условиях начала голода среди городского населения. Восточный фронт удлинился. С такими военными результатами Россия вступала в революционный 1917 год.

Операция «Михель» и упущенные шансы Германии

Поражение России в 1917 г. позволило Германии уже зимой 1918 г. снять все боеспособные части с Восточного фронта, которого уже фактически не было. На Запад из России был переброшен 1 млн солдат и офицеров. Как пишет бывший в 1918 г. начальником штаба Восточного фронта генерал М. Гофман, Германия впервые после этого получила на Западном фронте численный перевес над войсками Антанты [70]. Что такое численный перевес германских войск над силами Антанты, нетрудно представить, если вспомнить обо всех предшествовавших битвах на Западном фронте, где немцы, численно уступая противнику, низводили на нет все его попытки разгромить Германию. Сведения Гофмана о превосходстве германских войск на Западном фронте подтверждаются данными Зайончковского (табл. 4).

Таблица 4. Соотношение сил на Западном фронте в 1918 году.

Источник: Зайончковский А.М. Первая мировая война. — СПб.: Полигон, 2002.

В марте немцы, опираясь на свое численное превосходство, предприняли наступление под Соммой, вот что пишет по этому поводу генерал Гофман: «Появившаяся в 1922 году брошюра капитана Райта под заглавием „Как это было в действительности“ показывает нам, что германское мартовское наступление все же было очень близко к победе и что мы лишь на волосок были от решительного исхода войны в нашу пользу. Но так как нам не удалось взять Амьена и тем разъединить линию английских и французских войск, то мы лишь вплотную подошли к победе, но не могли ее одержать. Судьба нашего наступления была такова же, как и многочисленных неприятельских наступлений: оно лишь вдавило фронт противника, но пробить его не смогло» [71].