Школа выживания волчицы, стр. 15

– А-а, я слышала что-то. То есть посторонний человек совершенно точно не мог сюда попасть?

– По идее – нет. Но поручиться, конечно, не могу. А скажите, труп – криминальный?

– Навскидку вроде нет, точнее эксперты после вскрытия скажут.

– Странно.

– Что?

Я не могла объяснить, что именно мне кажется странным. В каждом действии должен быть какой-то смысл. А какой смысл в том, чтобы засунуть труп в ванну с формалином в кабинете нормальной анатомии? Особенно если труп не криминальный? Только напугать. Но кого? Меня? Это не смешно. Кого-то из студентов? Вообще не вариант – нужно точно знать, что человек занимается в этой аудитории и первым найдет труп. Но и тут не вариант, что нашедший испугается, если только… Если только это не его знакомый. В смысле если студент не был знаком, так сказать, с трупом при жизни. Глупо, но это, как мне показалось, единственное объяснение.

Все это я изложила Ряжской. Та слушала, не перебивая, и смотрела куда-то в стену, словно там виднелся ответ на все вопросы.

– Н-да, – произнесла она, когда я закончила. – Понятнее не стало. Ладно, будем искать. Спасибо вам, Александра Ефимовна.

– Не за что. Занятий, как я понимаю, сегодня уже не будет?

– Нет. Мы сейчас закончим и заберем труп, но экспертам еще нужно будет поработать в аудитории.

– Я могу быть свободна?

– Это вы у своего шефа спросите. Я все, что хотела, у вас спросила. Но если будут вопросы, позвоню.

Ряжская попрощалась и вышла из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь. Я же подперла кулаком щеку и задумалась. А ведь действительно, кому нужна такая бессмысленная акция, особенно если окажется, что труп не криминальный? На месте следователя я бы хорошенько потрясла нашу лаборантку Лену, существо довольно безмозглое и легковесное. Она работала у нас на кафедре уже пятый год в надежде поступить на лечебный факультет, но всякий раз аккурат к моменту вступительных экзаменов у нее что-то случалось в личной жизни. Заведующий первые два года пытался помочь, но когда Ленка просто не явилась на собеседование из-за ссоры с очередным кавалером, довольно жестко попросил больше к нему не обращаться. Балл за ЕГЭ у нее был на нижней границе, и всякий раз находилось довольно много абитуриентов с более высоким проходным, а Ленка оставалась за бортом. На что она надеялась, мне лично было совершенно непонятно, но она не увольнялась с кафедры и продолжала драить полы и выдавать ключи и препараты студентам за весьма символическую зарплату. И если бы мне зачем-то потребовалось подкинуть труп в ванну, я обратилась бы как раз к ней и посулила некоторую сумму денег. Вероятно, так поступил и тот, кто этот труп и засунул. Осталось понять, кто и с какой целью.

В сумке зазвонил мобильный, я полезла туда и как-то вскользь отметила, что чего-то в ней не хватает. Но телефон трезвонил, и я нажала кнопку ответа. Это оказался папа.

– Санька, ты сегодня поздно?

– Похоже, что скоро приеду.

– Что-то случилось? – по моему голосу папа всегда почти мгновенно мог сказать, как у меня дела, и скрывать смысла не было.

– Да, здесь на кафедре… В общем, не по телефону, дома расскажу. А ты что-то хотел?

– Ты не знаешь, где Акела?

О-па. А я-то думала, что он по папиным делам куда-то уехал в такую рань.

– Разве ты ему ничего не поручал?

– Я? С чего?

– Да так, он куда-то уехал еще до того, как я проснулась, думала, что это ты его отправил.

Папа помолчал, и я услышала, как щелкает зажигалка:

– Пап, ты опять? Тебе курить врачи запретили.

– Еще чего мне врачи запретили? Водку пить и чифир заваривать? Не больно-то я их слушал, когда… Ты лучше вот что мне скажи, с Акелой у тебя точно все нормально? Не ссорились вчера?

– Папа, почему как только Сашка куда-то срывается с утра, так в этом непременно должна быть виновата я?

– Просто я тебя неплохо знаю, – я почти увидела, как папа довольно улыбается, сидя в кресле своего кабинета в банке. Он считал, что характером я удалась в него, хотя по крови и не родная.

– Значит, я тебя разочарую. Нет, мы не ссорились.

– Н-да. Ладно, ты тогда домой поезжай, а Соню Никита заберет. Я подъеду часам к шести, скажи Галине, пусть мяса никакого не готовит.

– Скажу.

Папа положил трубку, а я снова задумалась. Что-то происходит вокруг нашей семьи в последнее время, и событий этих многовато, чтобы считать их случайностями. Погром в клубе у Сашки, едва не случившаяся авария с моим участием, сегодняшние провожатые от поселка и труп в учебной комнате, как сахарный вензель на торте всех этих странных происшествий. Кто из моих мужиков опять перешел кому-то дорогу? Ведь не во мне же причина!

Я стянула халат, сбросила под стол туфли на высоких каблуках, которые всегда носила на кафедре, и взялась за сумку. Меня снова захватило какое-то необъяснимое чувство тревоги – словно сейчас произойдет что-то неприятное. Заглянув в сумку, я опять подумала, что в ней чего-то не хватает, чего-то такого, что обязательно должно там быть как непременная составляющая какого-то набора вещей. Но чего? Кошелек, телефон, косметичка, ключи от машины, которые я всегда таскаю с собой, даже если за рулем Никита, упаковка носовых платков, влажные салфетки – обычный женский набор. Стоп! А где ключ от учебной комнаты?! Он всегда лежал в маленьком кармашке, прицепленный к брелочку в виде розовой совы. И его нет, я могу даже не проверять больше. Ключа нет! Вот черт… Что теперь делать? Сообщать ли следователю об этом? И если сообщать, то не означает ли это автоматически попасть под подозрение? Нужен ли мне адвокат?

Мысли закрутились в голове со скоростью взбесившейся карусели. Нет, надо брать себя в руки и звонить дяде Моне, он юрист, он подскажет, как себя вести. Да, точно, надо ему позвонить.

Я лихорадочно выдернула телефон и принялась листать записную книжку, отыскивая номер папиного друга. Нажав кнопку вызова, я взяла сигарету, но закурить не успела – в трубке раздался недовольный голос Моисея Израилевича:

– Ты зачем звонишь мне в такую рань?

Учитывая, что рань у дяди Мони все, что до двенадцати, я, конечно, рисковала. До обеда старый ленивец никаких дел не вел, хоть тресни, уж не знаю, откуда у него взялась такая привычка. Но мне нужно срочно.

– Дядя Моня, прости меня, дорогой, я бы ни за что. Но понимаешь, тут такая фигня, что без тебя просто никак.

– А то ж! Разве ты когда позвонишь дяде Моне просто так, чтобы про здоровье узнать? – тяжело вздохнул он. – Выкладывай.

Я наскоро пересказала ему историю с трупом и исчезновением моих ключей.

– А дома ты не могла их оставить, бестолковая? – дядя Моня, пожалуй, был единственным, кроме папы и мужа, кто мог позволить себе такое обращение со мной без риска получить в ответ.

– Вряд ли, – с сомнением протянула я, – зачем бы мне их дома-то вынимать?

– А сумку ты не меняла? А то знаю я ваши бабские привычки иметь в гардеробе триста авосек – под каждый наряд.

– Нет. Я, кстати, не любительница – у меня их всего три и одна маленькая вечерняя. Так что это исключено.

– О-хо-хо, грехи наши, – пробормотал дядя Моня. – Но ты пока погоди к следачке этой бежать. Поищи дома, вдруг все-таки там. А я подумаю. И без меня, Сашка, никому ни слова, понятно?

Это мне было понятно.

Нужно срочно попасть домой и выяснить, не выронила ли я ключ случайно. Ведь могла уронить сумку в коридоре, например, и не заметить. Да мало ли вообще…

Черт, я же без машины – за мной Никита должен был приехать! Эта мысль здорово меня расстроила. Я бросила взгляд на часы – до окончания уроков у Сони оставалось еще почти два часа, и мне придется торчать в городе. Ладно, пойду-ка прогуляюсь до Сашкиного клуба, раз уж сегодня такой странный день. Вдруг застану его там?

Глава 8

Оперативники