Тень императора (СИ), стр. 59

— Совета больше нет, — он нагнулся ко мне и вложил в руку печать, — он распущен за ненадобностью. Поднимай войска, я распоряжусь, делай все что потребуется, но очисть мне мою империю от скверны.

Мне одному сделалось дурно или это всем внезапно поплохело, император только что дал мне возможность вторить все что угодно, подписываясь его именем. Я был в шоке, никогда я даже не мечтал о такой возможности, я заготовил кучу свитков и менами, чтобы подкладывать их императору во время начала процесса, а тут мне давали по сути самому распоряжаться судьбой всех дворян империи.

— Слушаю и повинуюсь, мой император, — я склонил колено, так и оставшись, пока он не вышел. Когда за ним закрылась дверь, я медленно выпрямился. Мою торжествующую улыбку увидели все, и вот теперь им стало страшно по-настоящему, даже герцог, мой идеолог и соратник по заговору, старался не встречаться со мной взглядом.

— Герцог де Гел, останьтесь пожалуйста, — произнес я, расставляя все точки в текущем раскладе сил, — остальных членов бывшего Совета, прошу покинуть зал.

Я заметил, как облегченно опустились его плечи, но ему действительно незачем было переживать, работая с ним целый год я понял главное в нем, что и определило мое к нему отношение. Главное для него было сохранение Рода! Он мог вступить в любые союзы и альянсы, делать любую грязную работу, если это помогало сохранить численность его рода. Даже сохранность некоторых его членов его волновала мало, главное, чтобы род оставался силен.

— Пожалуй приступим ваша светлость, — я медленно и устало опустился на свое кресло, — думаю, начнем арестовывать начиная с верхушки, затем спускаясь вниз, а пытать и казнить наоборот, снизу вверх, чтобы сильнее распутывать заговор?

— Да, тогда я с вашего позволения принесу списки, — согласился он не дрогнувшим голосом, то что списки у нас были готовы давно, знали только мы двое.

Следующая ночь вошла в историю империи и императора Диметра I Кровавого, как «Ночь Тени императора». Армия вступила в столицу, оцепив каждый дом, а также большая её часть направилась во владения родов, указанных в приказе, как мятежников.

Кровь залила город, и никому не было пощады.

Глава 11

Договор

Я впервые за месяц попал домой, работы было столько, что рука устала штамповать и подписывать приказы. Не доверяя никому я проверял каждый указ, каждую фамилию, что уходила на казнь. Многие, слишком многие пытались откупиться, приползая ко мне на коленях, но они просчитались, приходить надо было тогда, когда я ничего не знал о заговоре и заговорщиках. Теперь же все, кто был в наших списках, попадали сначала в камеру палача, и практически через день на плаху. Слишком много была работы ему, поэтому пришлось взять в штат еще десять его помощников. По закону, за государственную измену полагалось четвертование, но я решил все упростить в виду большого количества желающих попасть на тот свет.

Наконец вчера мы закончили и теперь оставался последний аккорд, казнь зачинщиков заговора, первой девятки, что придумала и повела за собой остальных. Вы бы видели лица осужденных, когда я лично в их присутствии освободил барона, простите уже виконта Эстона от цепей и вынес ему благодарность императора.

Имя же герцога де Гела, на которого ссылались все без исключения заговорщики, я велел просто вычеркивать из показаний, нечего было порочить имя порядочного дворянина.

Проходя к своему креслу, на котором графиня обычно снимала мне обувь я был едва не сбит обезумевшей фурией с ног.

— Анри! Я умоляю тебя! Заклинаю, — она рыдала, хваталась за меня и одновременно с этим пыталась упасть на колени, — спаси их! Я сделаю все что ты захочешь, буду твоей рабой, буду ползать за тобой всю жизнь, только спаси моих мальчиков!

Она была явно не в себе, пришлось дать её оплеуху, она упала, но тут же бросилась ко мне и прижалась к коленям, судорожно пытаясь стащить сапоги и целовать мне ноги.

— Я умоляю тебя, мои мальчики! Это все, что у меня осталось! Всем святым, что у нас было я заклинаю тебя, спаси их!

— Ты вообще в своем уме? — удивленно спросил я, пытаясь освободиться от неё, — они государственные преступники, даже император, вздумай ему такая блажь освободить их, был бы не понят никем.

Она судорожно вскочила и стала срывать с себя платье.

— Я ведь знаю зачем ты все это делаешь! Возьми меня! Можешь делать все что хочешь, только спаси их!

Разорвав свои одежды она бросилась ко мне, пытаясь расстегнуть мне ремень, пришлось её ударить, чтобы знала свое место.

— Успокойся, им уже не помочь, раньше надо было думать, давая мятежникам приют в своей комнате, — отрезал я.

Услышав мои слова она зарыдала, затем вскочила и выхватив из комка одежды маленький кинжал, кинулась ко мне.

— Будь ты проклят ублюдок! Я ненавижу тебя!

Заломав ей руку, я забрал оружие и заправил его себе за пояс.

— «Нам нужно поговорить, — раздавшийся голос в моей голове был ясным и чистым».

Мое тело сделало шаг к женщине и как я не пытался, не мог пошевелить ни членом. Ужас охватил меня, вернулся проклятый Анри!

— Натали, — его голос был спокоен, он поднял ткань бывшую платьем и укрыл её, — дашь мне время в кабинете, чтобы подумать? Может быть и можно что-то сделать.

Более безумного взгляда, которым она посмотрела на него я не видел в жизни, не смотря на то, что только что произошло, она ухватилась за последнюю соломинку.

— Анри! — она попыталась схватить и поцеловать ему руки, — я все, все готова ради этого! Пожалуйста, я ведь знаю, ты по-прежнему любишь меня, я могу, я сделаю тебя счастливым. Только не дай им убить моих детей!

Её бессвязная речь была прервана им, он поднял её на руки и отнес в комнату, помог одеться и попросил дать подумать и не мешать ему, она яростно закивала головой и перестала даже шевелиться. Все это время, я лишь бессильно мог наблюдать, как он управляет моим телом, страх, липкий страх за то, что он может вернуть себе тело опутал меня. Впервые в жизни мне стало страшно.

Он прошел в мой кабинет и сев за кресло отпустил тело.

— «Анри, ты совсем с ума сошел?! — возмутился я, — ты нарушил наш договор!».

— «Давай без криков и стенаний, — спокойно ответил он».

Я увидел, как напротив меня появилась молочно-белая фигура собеседника, мерцающая раз за разом.

— «Когда это ты стал таким сильным? — поразился я».

— «Я прошу тебя спасти её детей, — сказал мой белесый собеседник, — последний раз, выполни мою просьбу».

— «Да это просто физически невозможно, — я постучал рукой по столу, — просто невозможно!».

— «Ты забыл про одно древнее правило, а точнее традицию с тысячелетней историей, — он спокойно улыбнулся мне, — странно, ведь историю учили мы вместе».

— «Да какое нахрен правило! Они пре-с-т-уп-н-и-ки! — взорвался я».

— «Канцлер, самостоятельно сдавая свои полномочия раньше срока и уходя на покой, может попросить у императора одну просьбу. За всю историю империи не была отклонена ни одна из таких просьб».

— «Да ты и правду бредешь! — возмутился я, — ты понятное дело палец о палец не сделал, чтобы оказаться сейчас на вершине мира, я потом и кровью дошел до него и ты теперь предлагаешь мне отдать все вот так, нате берите? Ради чего? Ради двух щенков старой облезлой суки?».

Он глядя на меня рассмеялся, чем еще больше вызвал ярость, я тут же вспомнил за что я так ненавидел его нелогичные поступки.

— «Я понимаю тебя поэтому и предлагаю равноценный обмен, — мгновенно посерьёзнел он, — жизнь за жизнь!».

Я недоуменно нахмурился и перестал ругаться.

— «Что ты имеешь в виду?!»

— «Ты наверно уже понял, что я накопил достаточно сил за это время, чтобы снова вернуть себе тело?».

Я рыкнул.

— «Сволочь, дождался и появился чтобы снять все сливки!»

— «Вовсе нет, — устало усмехнулся он, — думаешь я не понимаю, что все, что она сейчас говорила, всего лишь материнский инстинкт и согласившись на совместную жизнь я получу себе лишь пустую оболочку человека, который выплачивает свой долг. Что мои мечты о счастье с этим человеком навсегда останутся мечтами? Я не настолько наивен, просто я её люблю и не могу поступить по-другому».