Письмо, стр. 2

Когда они готовились ко сну в гостиничном номере, Тина заметила, что Рик как-то странно притих.

– Ты в порядке, дорогой? – спросила она, обвивая его шею руками. – Чудесный был день, правда? Поверить не могу, что я наконец миссис Крейг.

Тут она резко вскочила:

– Слушай, мне ведь нужно потренироваться писать новую подпись.

Она взяла ручку и лист бумаги с прикроватного столика и старательно вывела «миссис Тина Крейг» с пышными завитушками.

Рик по-прежнему не произнес ни слова, продолжая молча смотреть на нее. Он зажег сигарету и налил себе стакан дешевого шампанского. Залпом выпив его, он подошел к кровати, на которой сидела Тина.

– Встань, – приказал он.

Тон смутил Тину, но она сделала то, о чем ее просили.

Рик поднял руку и резко ударил ее по лицу.

– Не смей делать из меня посмешище, – рявкнул он и бросился вон из комнаты.

Всю ночь он просидел в гостиничном холле в окружении опустошенных стаканов, и лишь спустя несколько дней сказал Тине, чем именно она провинилась. По-видимому, ему не понравилось то, как она танцевала с одним из его коллег. Она якобы смотрела на него слишком вызывающе и флиртовала с ним на глазах у гостей. Тина не могла вспомнить даже самого парня, не говоря уже о танце, но именно с этого дня в голове у Рика поселилась навязчивая уверенность в том, что его жена готова строить глазки всем мужикам без исключения. Тина часто спрашивала себя, почему не ушла от него в ту же ночь. Но в душе она была романтичной натурой и хотела дать своему замужеству шанс. Она была уверена, что подобные выходки больше не повторятся, и Рик развеял все ее сомнения, подарив букет цветов в качестве извинения. Его угрызения и раскаяния казались столь искренними, что Тина тут же простила его без малейших колебаний. Лишь спустя пару дней она заметила среди цветов открытку. Она осторожно вытащила ее, радостно улыбаясь. «С глубокой скорбью любимой бабушке», – прочитала она. Этот мерзавец стащил букет с могилы на кладбище.

И вот, четыре года спустя, они молча смотрели друг другу в глаза. Наконец, Рик отпустил ее руку.

– Спасибо, солнышко. Теперь будь хорошей девочкой и принеси-ка мне чаю.

Тина с облегчением выдохнула и потерла посиневшее запястье. С той самой брачной ночи она поклялась, что не позволит превратить себя в жертву – одну из тех несчастных жен, которых бьют мужья и которые при этом постоянно умудряются оправдывать их скотское поведение. Много раз она грозилась уйти, но в последнюю секунду всегда передумывала. Рик становился таким кротким и несчастным, так глубоко раскаивался и обещал никогда больше не поднимать на нее руку. Но в последнее время он стал пить больше, и его выходки участились. Наконец настал день, когда ее терпению пришел конец.

Главная трудность заключалась в том, что идти ей было некуда. Семьи у нее не было, а что до пары близких друзей – она не хотела навязываться и стеснять их своим присутствием. О том, чтобы Рик добровольно ушел, можно было и не мечтать, хотя за квартиру они платили с ее зарплаты. Поэтому она начала откладывать деньги на побег. Нужно было накопить хотя бы на месячную аренду и залог, и тогда она смогла бы вырваться на свободу. В реальности, однако, это оказалось не так-то просто – у нее редко оставались хоть какие-то лишние деньги. Но это не остановило Тину: она твердо решила уйти, сколько бы времени на это ни потребовалось. В глубине кухонного шкафа она хранила старую банку из-под кофе, в которой потихоньку набралось больше пятидесяти фунтов. Но аренда даже самой простой комнатушки стоила восемь фунтов в неделю, плюс залог фунтов тридцать, а значит, нужно было гораздо больше денег, чтобы отважиться на побег. Пока же она старалась поменьше попадаться Рику на глаза и по возможности не злить его.

Зажав под мышкой «Спортинг лайф», она поднялась наверх с кружкой чая.

– Вот и чай, – сказала она, стараясь придать голосу напускную беззаботность.

Ответа не последовало. Оперевшись на подушку, Рик снова задремал. Из открытого рта торчала сигарета, опасно балансируя на сухой растрескавшейся губе. Тина вынула окурок и затушила его.

– Господи, ты нас обоих убьешь когда-нибудь, – пробурчала она себе под нос.

Поставив чашку на стол, она задумалась, как лучше поступить. Разбудить мужа и навлечь на себя его похмельный гнев? Или просто оставить чашку на столике? Когда он проснется, чай, без сомнения, успеет покрыться ледяной корочкой, что, опять-таки, приведет его в бешенство, но к тому времени она уже будет в магазине в полной безопасности. Ничего решить Тина так и не успела: Рик зашевелился и продрал глаза.

– Я принесла тебе чая, – сказала она. – Я собираюсь в магазин. Ты тут справишься?

Рик приподнялся на локтях.

– Во рту пересохло, как у верблюда, – прохрипел он. – Спасибо за чай, солнышко.

Он похлопал по одеялу, приглашая ее сесть.

– Присядь ко мне.

Таким был Рик: в мгновение ока он превращался из низкого злобного мерзавца в ангелочка из церковного хора.

– Прости, что накричал из-за сигарет. Ты же знаешь, я бы пальцем тебя не тронул.

В это Тина могла поверить с большим трудом, но спорить с Риком в любом случае было плохой идеей, так что она чуть заметно кивнула.

– Слушай, – продолжил он. – Можешь сделать кое-что?

Она молча вздохнула и закатила глаза к потолку. «Начинается».

– Можешь сделать за меня ставку?

На этот раз Тина не выдержала:

– Рик, ты уверен, что это хорошая идея? Ты же знаешь, как туго у нас с деньгами. Я одна зарабатываю. Ну какие тут скачки?

– «Я одна зарабатываю», – передразнил Рик. – Никогда не упустишь возможности мне об этом напомнить, самодовольная корова!

Столь злобный выпад испугал Тину, но Рик вернулся к сути дела:

– Сегодня же «Гранд Нэшнл», черт подери! Сегодня все ставят.

Он нагнулся, подобрал с пола брюки и вынул из кармана свернутую пачку купюр.

– Тут полтинник, – сказал он, оторвал крышку от пачки сигарет и написал на ней кличку лошади. – Наш счастливый полтинник.

Он протянул ей деньги и кусок картона. Тина в полном остолбенении уставилась на него.

– Где ты это взял?

– Не твое дело, но раз уж ты спрашиваешь – выиграл на скачках. И кто тут говорил, что это пустая трата времени?

«Лжец».

Тина чувствовала, как в глазах мутнеет, а голова начинает гореть.

– Рик, это больше, чем я зарабатываю за неделю.

– Знаю. Разве я не молодец? – ответил он самодовольно.

Тина сжала руки, словно в молитве, и поднесла их к губам. Стараясь сохранять спокойствие, она сделала глубокий медленный вдох.

– Но этих денег хватило бы, чтобы заплатить за свет или купить еды на целый месяц.

– Боже, Тина! Какая же ты зануда!

Дрожащими руками она развернула пачку веером. Она знала, что физически не способна отдать столько денег букмекеру.

– Ты сам не можешь поставить? – взмолилась она.

– Чертов букмекер сидит у тебя за соседней дверью. Тебе что – порог переступить трудно?

Глаза начинало пощипывать от слез, но Тина знала, как ей поступить. Она заберет деньги и посоветуется с Грэмом. Как-то раз она уже так делала – взяла у Рика деньги, но ставить не стала. Лошадь, конечно же, проиграла, и он ни о чем не догадался. Хотя за этот забег Тина постарела лет на десять, а в этот раз будет еще хуже. Ставка слишком высока. «Боже, пятьдесят фунтов».

Внезапно ее охватила необъяснимая паника. Поднимаясь от самых пяток, она подступила к горлу, и Тине стало тяжело дышать. Она попятилась из спальни, бормоча что-то невнятное про невыключенную духовку, и бросилась на кухню. Забравшись на стул, она пошарила рукой в глубине шкафа в поисках кофейной банки со сбережениями на побег. Нащупав пальцами знакомую форму, она вытащила банку и прижала к груди. Руки тряслись, и крышка никак не поддавалась. Вспотевшие ладони проскальзывали, и Тина схватила кухонное полотенце. Наконец крышка отвинтилась, и Тина заглянула внутрь. Внутри было пусто, не считая пары медяков. Тина встряхнула банку и заглянула еще раз, словно надеясь, что глаза подвели ее.