Хрустальная бухта (ЛП), стр. 7
Она взяла контейнер так, будто там находился чрезвычайно важный орган для пересадки.
– Какое вино подойдет к печенью?
Зои подошла к холодильнику и достала бутылку Гевюрцтраминера[Гевюрцтраминер – сорт вина.].
– Много не пей: ты еще должна принести сегодня мистеру Блэку его водку.
– Он наверняка захочет, чтобы ее принесла Присцилла. Но я не буду переусердствовать, если что.
Зои посмотрела на нее нежно, но хмуро.
– Могу сказать, что ты уже решила, что ты не можешь делать и чего у тебя никогда не было... но ты не можешь сдаться. Когда не остается надежды, ты должна надеяться больше всего.
– Как скажешь, Мэри Поппинс.
Она быстро обняла Зои и вышла из кухни.
Джастина прошла через двор, мимо сада, который отделял дом от главного здания. Изначально это место служило прибежищем писателя, когда гостиница была частным владением. В настоящее время Джастина жила в маленьком доме с двумя спальнями.
– Здесь много места для курятника, – сказала Джастина вслух, хотя Зои не могла ее услышать.
Стоял полдень. Одуванчики грелись в лучах солнца; рядом с ними наслаждался погодой единственный земляничный куст и позолоченные кисточки сережек ольхи. Свежие ароматы зелени и трав дурманили голову.
Джастина влюбилась в особняк на вершине холма с первого взгляда. Каждый номер она посвятила определенному художнику – например, Ван Гогу или Леонардо да Винчи – и чувствовала, что создала собственный мир – тихое, радушное место, где люди могли расслабиться, хорошо поспать и поесть.
После детства, проведенного в постоянных переездах, у нее наконец внутри появилось чувство дома. Джастина знала почти всех на острове. Ее жизнь была наполнена всеми видами любви: она любила своих друзей, гостиницу, остров, прогулки в лесу... Она любила, как закаты Пятничной гавани таяли в океане. Со всем этим она не имела никакого права просить о большем.
Она остановилась на пороге своего дома, и ее губы сложились в усмешку, когда она посмотрела на разочарованного коричневого кролика, печально смотрящего через стальную петлю на растения, до которых он никак не мог допрыгнуть.
– Извини, приятель. Но после того что ты сделал с моей петрушкой в прошлом июне, ты не можешь ни в чем обвинить меня.
Она дотронулась до ручки двери, но остановилась, так как почувствовала, что кто-то за ней наблюдал.
Быстрый взгляд через плечо: никого нет.
Ее внимание привлекло окно на втором этаже гостиницы: в темноте она увидела силуэт мужчины. Мгновенно она поняла, кто это.
В его неподвижности крылось что-то хищное, что-то зловеще терпеливое. Охлажденное влажное горлышко винной бутылки немного соскользнуло в ее пальцах. Джастина заставила себя отвернуться. Кролик рванул в убежище, к своей норе.
Джастина зашла в дом и закрыла дверь, которая была выкрашена в лазурный цвет с обеих сторон. Вся мебель была обита красивым полотном со старинными цветочными узорами. Пол украшал розово-бежевый ковер.
Поставив вино и печенье на буфетный столик, Джастина прошла в спальню. Она присела на пол у кровати, достала книгу заклинаний и положила ее на колени. Она медленно задышала.
«Что со мной происходит?»
Она и раньше чувствовала эту боль, но никогда столь отчетливо.
Джастина скинула с кровати покрывало, и по комнате разлился аромат ее духов с нотками меда, лаванды и морского бриза. Она убрала старую протертую ткань с книги в кожаном переплете и страницами с неровными краями. Кожа мерцала цветом слив и черешни. В обложку был вставлен циферблат с маленькой медной замочной скважиной в центре.
Она провела подушечкой пальца по единственному слову, вытесненному на корешке книги: Triodecad. Это слово означало группу в тринадцать человек; число, которое объединяло разнообразие в единство. Эта древняя книга, которой более двух веков, содержала в себе заклинания, ритуалы и магические секреты.
Обычно книгу заклинаний сжигали со смертью ее владельца, но некоторые книги, такие как Triodecad, были слишком могущественные – их нельзя было уничтожить. Такие редкие и почитаемы тома передавались от поколения к поколению. Так как книга заклинаний сама предпочитала оставаться с ее владельцем, ее невозможно было украсть. Но даже если кто-то когда-нибудь совершил бы такой подвиг, он все равно не смог бы ее открыть без ключа.
– Никогда не читай тринадцатую страницу, – предупредила Джастину ее мама, когда отдала ей эту книгу.
– А что на этой странице?
– Каждый видит свое. Там рассказывается, как достичь того, что желает твое сердце.
– А что в этом плохого?
– Никогда не получается так, как хочешь ты, – сказала Мериголд. – Тринадцатая страница преподает только один урок: будь осторожна со своими желаниями.
Джастина с улыбкой посмотрела на книгу заклинаний и спросила:
– Из-за тебя я попаду в неприятности, да?
И она почувствовала, как под ее пальцами деформируется обложка: будто книга улыбалась ей в ответ.
Теперь, когда она виновато осмотрела книгу заклинаний, она поняла, что то, что она делала, было неправильно. Но она никому не хотела причинить боль. Она не просила ничего экстраординарного. Неужели хотеть поменять свое собственное сердце – это так ужасно?
«Мне нужно побыть одной, и тогда все наладится», - тревожно подумала она.
Но в случае Джастины это бесполезно. Пока она не начнет действовать, ничего не наладится.
Она потянула за цепочку на шее и вытащила из-под футболки медный ключ. Наклонившись, она открыла книгу заклинаний. Тут же книга щелкнула, оторвалась от пола и зашелестела, распространяя по комнате запах пергамента и чернил. Бумажные потертые страницы запестрели разнообразными цветами: ярко-желтым, глубоким синим, средневековым красным, угольно-черным, изумрудно-зеленым.
Книга резко упала на пол – открылась тринадцатая страница. В отличие от остальных страниц, эта была пустой. Но под пристальным взглядом Джастины на бумаге начали появляться символы, как пузырики шампанского на поверхности. Джастина уставилась на страницу; ее пульс участился.
Последняя строчка, написанная старинными и витиеватыми буквами, озадачила ее.
«Снять гейс».
Джастина не так много знала о гейсе, за исключением его правильного произношения. Гейс – пожизненное заклятие, а чаще всего проклятие. Попытки снять его были такими трудными и опасными, что результаты могли быть еще хуже, чем само проклятие. Невезучей жертве гейса лучше было свыкнуться с ним и попытаться жить дальше.
– Это не то, – в замешательстве пробормотала Джастина. – Это не поможет мне. Как вообще это ко мне относится?
Страница немного поколебалась, как бы пытаясь сказать: «Посмотри на меня». Медленно на ней появились новые буквы: «Это и был ответ».
Джастина несколько раз повторила эти слова про себя. Это и был ответ... Это и был ответ...
– Меня прокляли? – спросила она спустя несколько долгих минут. – Это невозможно.
Но она ошибалась.
Кто-то проклял ее на целую жизнь в одиночестве. Кто бы смог с ней сделать такое? И почему? Она никогда и никому не сделала ничего плохого. Она не заслуживала этого. И никто не заслуживал.
Ее захватили эмоции. Ее грудная клетка была слишком маленькой, чтобы противостоять их напору изнутри. Она задрожала, вздохнула и ждала... пока шок и боль не сгорели дотла, раскалив до бела ярость.
Требуются знания и опыт, чтобы наложить пожизненное проклятие. Скорее всего, ведьме пришлось пожертвовать частью своих сил, чтобы сделать это.
И все это означало, что тот, кто сделал это с Джастиной, жутко ее ненавидел.
Но и гейс можно было снять. И неважно, что потребуется от Джастины, она рассеет эти чары.
Глава 4
Джастине было плевать, чего ей будет стоить снятие гейс. Она бы сделала для этого все, что от нее бы потребовалось. Так тому и быть. Огонь несправедливости воспламенил ее. Прошедшие годы она провела в ожидании того, что никогда бы не произошло. Потому что за нее уже сделали выбор, независимо от того, о чем она мечтала и что она хотела.