Выбор оружия, стр. 72
На этот раз он швырнул ее сразу, как только сорвал чеку. Граната упала, покатилась, подпрыгивая… прямо в пасть ящеропса, который вытянул голову навстречу.
Она вкатилась в приоткрытую пасть. Между мной и Никитой возникли ноги: Илья Львович прошагал вперед. Он согнул здоровую руку, вставил большой палец себе подмышку и принялся быстро двигать локтем вверх-вниз, напоминая цыпленка с одним крылышком.
— Львович! — заорал я.
Ящеропес дернул головой, и граната выскочила из пасти, слетев, будто с крутой горки, покатилась к нам.
Не останавливаясь, старик нагнулся, подхватил ее и протянул псу. «Ути-ути-ути», — услышал я дребезжащий слабый голос.
Зверь харкнул, струя ударила старика в грудь. Илья Львович качнулся, вытянув руку с гранатой. Из верхней половины тела полилось изумрудное свечение, а потом оттуда донеслись приглушенные хлопки, будто на его коже один за другим начали лопаться пузыри. Лязгнув цепью, зверь встал на задние лапы. В последний миг Илья Львович, будто испугавшись, что у него отберут гранату, прижал ее к животу. Ящеропес, изогнув шею запятой и разинув пасть, упал на старика сверху и словно надел на него свою голову.
А потом граната взорвалась.
Звук был гораздо слабее, чем в прошлый раз. Морда чудовища находилась в метре над полом, когда из обращенной вниз пасти, скрыв торчащие оттуда ноги старика, вырвался фонтан огня и крови. Он ударил в пол, будто реактивная струя взлетающей ракеты; башка монстра распухла, из глазных щелей, ушей, ноздрей, из-под овальных хитиновых пластинок выплеснулись струйки огня.
Участок перед туннелем просел с тяжелым, мучительным скрипом. Еще мгновение мы видели разламывающуюся, расползающуюся на куски голову зверя, после чего дорога провалилась.
Глава 8
Встав у стены над краем пролома, я высунулся. Это был именно цилиндр — огромная полость в каменной толще, протянувшаяся вниз на полкилометра. На дне виднелось круглое озерцо, в центре плавало что-то темное, а по берегам горели три или четыре прожектора. Вдоль стены, утыканной железными люками со штурвалами, шли каменные галереи, полки и отдельные выступы. В разных местах виднелись сколоченные рядком бревна, шаткие деревянные лестницы без перил, настилы из досок. Это был центр подземной лаборатории, но возникало впечатление, что здесь уже давным-давно хозяйничают не люди, военные и ученые, а кто-то другой.
— Злой, гляди! — позвал я, услышав приглушенный гул двигателя.
Теперь туннель выводил в пропасть: проломился участок прямо перед выходом. С той стороны, где я стоял, можно было перепрыгнуть на целую часть дороги, а вот с другой пролом тянулся метра на четыре дальше, так что та половина оказалась в недосягаемости.
Сзади застучал автомат Шрама, тут же донесся выстрел берданки. Когда они смолкли, послышался хрип. Вновь громыхнула винтовка — он смолк.
Спутники подбежали ко мне.
— Человек там был, — сказал Никита. — Баба, с броней на груди… вернее, вместо груди.
Не отвечая, я попятился и прыгнул — на мгновение подо мной распростерлась пропасть с кружком воды на дне, а затем подошвы коснулись камня.
— Вон они! — обернувшись, я показал вниз.
Под нами каменная дорога поворачивала, следуя изгибу стены, при этом постепенно опускаясь. Там двигались люди в военной форме. Сзади ехала машина, издалека напоминающая трехколесный мотоцикл.
Злой перепрыгнул ко мне, нагнулся, вглядываясь.
— Что это у них?
Мы отодвинулись, чтоб не мешать остальным. Я сказал:
— Может, из оборудования этой лаборатории, чтоб по туннелям ездить…
В авангарде отряда шли четыре фигуры, и как только напарник оказался рядом, я спросил:
— Пригоршня, кто там впереди? Он прищурился.
— Пацан, кажись. То есть Уильямчик наш. Капитан, так… ага, Марьяна и Медведь!
— Сука! — Злой вдруг опустился на колено у самого края, положив автомат себе под ноги, поднял берданку и прицелился.
— Они нас заметят… — начал я, но он уже выстрелил. Расстояние было слишком велико, сталкер не попал. Но он выдал нас — солдаты начали оглядываться.
— Их меньше десяти человек осталось, — сказал я.
Медведь показал на нас, капитан отдал какой-то приказ, солдаты отошли к стене, и мотоциклист с ревом умчался вперед.
— Как за ними теперь? — спросил Пригоршня. — Через пролом не перелезть, а мы…
Он не договорил: в туннеле возник крысиный волк, тот, к хребту которого был приживлен торс безногого подростка.
Только сейчас я заметил, что глаза крысы-переростка зашиты, а сверху еще и залиты прозрачной стеклянистой массой. Глаза на человеческом лице были широко раскрыты, хотя человеческого в них осталось совсем мало.
«Кентавр» бежал первым — и с ходу прыгнул на нас, достигнув края пролома. Никита, ухватившись за мое плечо, высоко занес ногу. Подошва врезалась в морду зверя, и тот свалился на край полки. Камень, расшатанный взрывом, провалился под передними лапами, тварь, кувыркаясь, полетела вниз, рухнула на дорогу в полутора десятках метров ниже и задергалась там, пытаясь встать.
— Идем, идем! — Злой помчался по полке, крича на ходу: — Здесь не одна дорога, вон сколько в этих стенах понатыкано! И лестницы! За мной давайте, там найдем, где спуститься!
Ничего не оставалось, как бежать за ним, тем более что в туннель за проломом выскочили еще две крысы, а следом слепой пес.
— Точно, они вниз идут! — выдохнул напарник над ухом. — Разглядел, что там? Озеро и какая-то штука плавает…
— И прожекторы, — пропыхтел я. — В этих норах кто-то живет, раз прожекторы работающие… Хватит у бюреров мозгов за прожекторами следить? У обычных — нет, но тут, может, какие-то… лабораторные, умные…
Сзади донеслось рычание: сначала один, потом второй крысиный волк перемахнули через пролом на нашу сторону дороги. Она становилась то шире, то такой узкой, что приходилось переходить на шаг и двигаться гуськом. Мы миновали половину круга, теперь военные находились на противоположной стороне цилиндра — едва различимые фигурки в льющемся снизу тусклом свете. Неожиданно полка перед нами свернула, превратившись в туннель; впереди на несколько метров тянулась гладкая стена, а дальше темнело еще одно отверстие, от которого начинался новый участок.
— Погоди, Злой, — сказал я, но сталкер, не слушая, нырнул внутрь. Шрам оглянулся на нас и прыгнул следом.
Пожав плечами, напарник тоже шагнул в туннель, и я поспешил за ними. Короткий проход между участками полки был изогнут подковой. Здесь дул ветер, в стене зияла двухметровая дыра — начало ведущего в глубину наклонного коридора. Остальные уже пробежали мимо, но я, поравнявшись с ней, заглянул и увидел пару светящихся круглых пятнышек. Они быстро приближались, увеличиваясь…
Изнутри донеслось пыхтение и тут же — хриплый вой.
— Там кто-то есть! — крикнул я, выскакивая на дорогу. — Стой, говорю, он прямо за нами!
Никита, потом Шрам и Злой оглянулись. Вой звучал все громче. Я только успел поднять «узи», когда прямо на меня из туннеля вынесло высокого тощего бюрера. Механической рукой он сжимал лохматую веревку, привязанную к кожаному ошейнику на крупном крысином волке с гладкой иссиня-черной шерстью, будто вымазанной смолой. Три ноги бюрера также были железными, я видел поршневые рычаги, головки крупных болтов, подшипники и стопоры — все это поскрипывало, щелкало, вращалось и клацало.
— Пригнись! — выкрикнул за спиной напарник.
При виде меня зверь зашипел и рванулся, увлекая бюрера за собой. Опустившись на одно колено, я выстрелил волку в голову, и одновременно позади часто застучал «вал». Свистнувшие над головой пули ударили бюрера в грудь; он опрокинулся на спину, выпустив веревку. Зверь, в морду которого попало уже с полдесятка пуль, с удвоенной скоростью метнулся ко мне, и я упал на бок, не прекращая стрелять.
Он пронесся между отскочившими в разные стороны Шрамом и Злым, рухнул с края дороги. Эхо донесло исступленный вой, а после — звук удара.