Правда о войне 1812 года, стр. 15

В структуру муниципалитета входили: 1) мэр и шесть его товарищей; 2) 16 членов муниципального совета, в том числе, казначей и секретарь. 3) особый отдел — полиция не подвластная коменданту и губернатору; в его составе два главных комиссара (магистр Московского университета, он же полицмейстер Виллер и его помощник иностранец Бюло). 2) 15 комиссаров (большинство иностранцев), и 8 помощников. 12 лиц для поручений (из них пять переводчиков). [42] Городским головой стал купец первой гильдии Пётр Иванов Находкин (Наполеон вознаградил его за заслуги ста тысячами фальшивых рублей). [43] Товарищи: надворный советник А.Д. Бестужев-Рюмин (чиновник вотчинного департамента) — попечение о бедных, вюртембержец Егор Меньон — надзор за ремесленниками, московский купец Яков Дюлон — надзор за дорогами и мостами, московский именитый гражданин Ф. Фракман — квартирмейстерская часть, московский купец Пётр Коробов — закупка провианта, московский купеческий сын Н.Н. Крок — заведовал спокойствием и тишиной; полицмейстером стал магистр Московского университета, по совместительству главный комиссар Виллер. [44]

Как в Литве и Смоленске, работа администрации оказалась малоэффективной. О причинах этого совершенно правильно писал автор юбилейного издания о Москве в 1812 г.: «Все его меры потерпели крушение только потому, что, он, очевидно, плохо знал русский народ. Всё, что годилось в Западной Европе, являлось совершенно не применимым в России». [45] Что ж, в очередной раз можно вспомнить цитату одного классика «Что хорошо для Лондона (читай Парижа, — прим. авт.), то рано для Москвы».

В Курляндии сложилось наиболее близкая к европейскому опыту ситуация, за исключением того, что здесь «для французов важны были не реформы, а обеспечение продовольствия французской армии…». [46]

Поначалу присутствие иноземцев в прибалтийских областях было малозаметным. «Русский государственный герб красовался на всех казённых зданиях. Во всех частях Курляндии сохранились прежние присутственные места и прежние чиновники (курсив мой — прим. Е.П.). В судебных учреждениях суд производился по указу Его Величества самодержца всероссийского Александра I. Но высшая власть перешла в руки прусских военных властей. Главным начальником явился генерал Граверт, командовавший прусским вспомогательным корпусом. А так как прусские войска разместились по разным городам и местечкам, то везде появились прусские коменданты, которые имели и гражданскую власть. Комендантом города Митавы был назначен майор Бот: здесь же образовалось королевско-прусское комендантское управление. Оба издавали распоряжения полицейского и военно-административного характера, например, о курсе прусской монеты, об обязанностях полиции, о паспортах и пр. Но особенную заботу прусского военного начальства составляло размещение и содержание войск 40-тысячнаго корпуса…». [47]

Для налаживания поставок продовольствия в г. Митава был составлен специальный «гражданский комитет по исполнению военных реквизиций». Он имел сословно-представительный характер (со стороны дворянства — фон Франк и дворянский казначей Штемпель; со стороны городского сословия — адвокаты Грюцмахер и Менх, асессор городского магистрата Шарпаньтье, купец Гафферберг; городские эльтерманы Классон и Рорбах). [48]

Так продолжалось до первого августа, когда указом Наполеона прежнее губернское управление было упразднено. Двумя новыми французскими интендантами стали: аудиторы государственного совета Юлий де Шамбодуэн и Шарль де Монтиньи.

Сама Курляндия делилась на два интендантства: Верхнюю Курляндию, состоявшую из округов («обер-гауптманств») Митавы и Зельбурга и Нижнюю Курляндию из округов Гольденгена, Туккума и Пельтена. Помимо вышеперечисленного тем же указом «учреждалось из местных курляндских чиновников «Областное Правление герцогства Курляндскаго и Семигальскаго, и Пильтенскаго округа» (Landesregierung des Herzogthums Kurland und Semgallen und des Piltenschen Districts).

Тут же было приложено первое постановление французских интендантов (arrete), коим назначались члены нового областного правления, а именно: председателем был назначен граф Карл Медем, брат последней герцогини Курляндской; советниками — советник казённой палаты Эрнст Шеппинги, судебный советник фон-Ридигер, асессором — добленский асессор Гольтей и секретарём — секретарь губернского правления Шульцъ. Бывший обер-гауптман Георг фон-Энгельгардт назначен был прокурором областного правления, а бывший фискал Конради — сохранён в прежней должности. Русская канцелярия упразднялась, а все чиновники немецкой канцелярии сохраняли свои прежние должности». [49] Вследствие этих изменений сложилась ситуация очень схожая с литовской.

Всеобщая амнистия в прибалтийском крае была объявлена Александром 31 декабря 1812 г. Мы можем рассматривать этот шаг как ещё одно подтверждение того, что в описываемую эпоху в представлении российского царя не все части его обширной империи были равнозначны в смысле признания их исторически сложившихся различий.

Систематизируя типологические формы управления и влияния французов в европейских странах, где Наполеон вёл войну, мы можем выделить три основных группы: мелкие государства, перетасованные по конфедеративному варианту с последующим проведением типовых антифеодальных реформ (итальянские республики, Рейнский союз), области присоединенные к империи (Голландия, Рим, ганзейские города, Иллирийские провинции), где французская «перестройка» затронула практически все сферы жизнедеятельности общества; к третей группе относятся страны, политическая и социально-экономическая структура которых подверглась серьёзному реформированию со стороны Франции, но чьё самостояние как суверенного государства было сохранено (Пруссия, Испания и, с оговоркой на воссоздание этого «самостояния», Польша).

Россия, по своему обыкновению, не относится ни к одной из перечисленных категорий: здесь Наполеон вёл, по его собственному выражению, «чисто политическую войну», причём сам момент оккупации был кратковременным. Вследствие этого и никакой глубокой деформации социально-политического уклада не произошло. По этой причине вывод выдающегося историка Эрика Хобсбаума не вполне точен: «Французские солдаты, прошедшие от Андалузии до Москвы, от Балтики до Сирии…несли богатство своей революционной Родины и оделывали это более успешно, чем чтобы то ни было». [62] Как раз на территории от Балтики до Москвы синтез не произошёл.

В заключении хочется напомнить читателю то правило, которым Наполеон руководствовался всюду, где вставала необходимость в организации оккупационного и позднейшего управления: «Чтобы быть справедливым, не достаточно делать добро, надо чтобы в этом были убеждены управляемые, а этого можно добиться, только выслушав их мнение». [63] «Мнение» различных слоёв населения в России выразилось сначала в оголтелой «дубине народной войны», а позже — в декабрьском восстании 1825 года, когда молодые представители элиты общества, желая получить свободу для себя, решили снизу переделать власть в России на французский манер, но плохо кончили.

II

Как я уже говорил во вводной главе, история это повторение жизни многоликих образов. Вспомним, кем и когда была впервые применена практика централизации управления путём деления государства на несколько крупных «округов», и какие это дало результаты.