Пусть ему будет стыдно (ЛП), стр. 17
Я чувствовала себя полной идиоткой. Скорее всего он сожалел о произошедшем у входной двери моих родителей. Он знал, что целоваться со мной была плохая идея по многим причинам, и совсем не последней — имеется убийство, которое было в приоритете прямо сейчас.
С каких это пор я превратилась в жалкую женщину, которая одевается, чтобы произвести впечатление на мужчину и озадачивается мыслью, понравится ли она?
Очевидно с тех пор, как я поцеловалась с мужчиной, которого зовут Даллас Осборн.
— Итак мы установили, что у Майлса есть алиби на утро, когда был убит Ричард, но это не значит, что он не мог иметь к этому отношение, — вещает Даллас по другую сторону стола, отгоняя мои мысли.
Я вижу, как он просматривает мои записи и что-то добавляет к себе. Ранее я произвела пару звонков и узнала, что Майлс был в суде в то утро, когда Ричард был убит.
Поднявшись со своего места, я завожу руки за голову и потягиваюсь, закрыв глаза и постанывая. Мы сидим уже довольно-таки долго, и у меня задеревенело все тело, как доска.
— Он мог бы нанять кого-то, чтобы убить Ричарда. Ты можешь получить доступ к его банковским счетам, чтобы проверить не было ли каких крупных сделок?
Даллас молчит. Я открываю глаза, положив руки на подлокотники, и вижу, что он пялится на мой живот, не моргая. Проследив за его взглядом, понимаю, что свитер задрался вверх, оголив кожу. Я быстро тяну его вниз, переведя взгляд в сторону.
— Хочешь кофе? Я думаю, мне стоит выпить кофе, — я встаю и направляюсь на кухню, находящуюся в глубине офиса.
Я оглядываюсь через плечо, забирая стеклянную колбу из кофе машины, Даллас тут же отводит взгляд от моих ног, что-то бормоча себе под нос, начиная потирать лицо.
Какого черта я делаю? Кого волнует, что целоваться с ним была самая захватывающая вещь, произошедшая со мной за все тридцать с лишним лет? Какая разница, если он сожалеет об этом и хочет оставить все как есть? Я взрослая женщина, в конце концов. Мне не нужен никто, кто мог бы сделать меня счастливой. Моя жизнь наконец-то идет так, как я хочу. Мне не нужны проблемы в виде Далласа Осборна. Можно списать вчерашний поцелуй на обострение чувств после злополучного ужина с родителями.
С твердой решимостью делая вид, что вчера ничего не случилось, я заправляю кофе машину и возвращаюсь к столу. Я не в состоянии сесть назад в свое неудобное кресло, поэтому беру файл, лежащий рядом с Далласом и направляюсь за рабочий стол Кеннеди, усаживаясь на него, положа ногу на ногу.
— А что насчет Эндрю Джеймсона, в день, когда его убили? Мы проверили алиби Стефани и Майлса? — спрашиваю я, листая открытый файл и просматривая заметки.
— Черт побери, я не могу этого вынести, — вдруг бормочет Даллас.
Я в замешательстве поднимаю глаза от файла, он вскакивает со стула и начинает расхаживать взад-вперед передо мной.
— Если ты устал, мы можем остановиться и продолжить утром.
Даллас с издевкой смеется и начинает проводить руками по волосам.
— Это не поможет. Я передумал. Скорее всего не очень хорошая идея работать нам вместе.
Я бросаю файл на рабочий стол.
— О, ты должно быть издеваешься надо мной! Я знаю, что с тобой сегодня. Мне кажется, ты просто пожалел вчера меня и решил поцеловать. Приятно осознавать, что ты решил, что я не достойна работать с тобой, при твоей удивительной способности раскрытия преступлений.
Он наконец-то перестает ходить и поворачивается ко мне.
— Ты закончила с этим дерьмом? Я даже не минуты не сомневаюсь, что ты в состоянии раскрыть это дело без меня. Я уже говорил тебе об этом.
— Да, конечно, я была полной идиоткой поверив тебе, но не прошло и двадцати четырех часов, а ты уже идешь на попятную, — сердито отвечаю я ему. — Убирайся из моего офиса и перестань морочить мне голову!
Даллас вскидывает руки, но уходить явно не собирается.
— Мне казалось, что я действительно смогу это сделать — забыть о случившемся и оставаться профессионалом. В данном случае — это большое ох*ительная проблема, и я не хочу вставать у нее на пути! — кричит он.
Видишь, я оказалась права. Он жалеет, что поцеловал меня. Вот и отлично.
— Отлично, тогда мы заключим ох*ительное соглашение! — в ответ кричу я.
И открываю рот, чтобы выплеснуть на него все обиды, но прежде чем я успеваю сказать хоть слово, он оказывается прямо передо мной, беря мои лицо в ладони и притягивая к своим губам.
Писк удивления вырывается у меня, Даллас скользит своим языком между моими губами, и я даже не вспоминаю, что мы только что орали друг на друга. Как и вчера, его поцелуй жесткий и мощный, крадет мое дыхание. Я обвиваю его за плечи, и оборачиваю ноги вокруг его бедер. Его язык скользит мне в рот, он наклоняется вперед, прижимаясь всем телом, мне ничего не остается, как только сзади упереться на руки.
Он прекращает поцелуй, и у меня вырывается протестующий стон.
— Просто, чтобы ты знала, мы не будем заключать ох*ительное соглашение. Я не жалею, что вчера поцеловал тебя. Мне показалось, что нам стоит оставаться профессионалами и сохранять хоть какое-то расстояние между нами, пока мы работаем над этим делом, — объясняет он.
Его рука опускается мне на ногу, скользит вверх к бедру, исчезая под моей юбкой.
Я опускаю глаза вниз, а потом поднимаю на него.
— Это не поможет сохранить расстояние между нами.
Его ладонь продолжает скользить вверх у меня по бедру, и он проводит подушечками пальцев по кружевам моих трусиков. У меня вырывается еще один стон, и тело дергается, как только он проводит своими пальцами вверх-вниз по резинке.
— Это все твоя вина. Тебя и твоих губ. И мне очень-очень нравится твоя юбка, — признается он тихо.
Он наклоняется и прочерчивает губами дорожку из поцелуев у меня по шее, пока его пальцы отодвигают ткань трусиков в сторону. Я запрокидываю голову назад, предоставляя ему лучший доступ к своей шеи, а его пальцы уже начинают скользить по моим влажным складкам. От напряжения у меня начинают болеть ноги, поскольку я с такой силой сжала их вокруг его бедер, но меня мало это заботит. Я хочу, чтобы он продолжал, поэтому словно застыла на одном месте.
Его губы скользят по моей коже, его пальцы отправляют в сумасшедшее безумие, и я не в состоянии ни о чем думать — мне насколько хорошо. Его губы передвигаются на мои, язык погружается в рот, пальцы двигаются внутри.
Упираясь одной рукой об стол, другой — ухватив его за затылок и притягивая к себе. Его губы и язык двигаются в такт с его пальцами между моих ног: толчок, скольжение и круговые движения. Все мое тело двигается ему в такт, я не могу вздохнуть, чувствуя приближающийся оргазм, поскольку превратилась в безмозглый клубок страсти, даже понятия не имею о том, что говорю или стону, пока он толкается все глубже и глубже, подводя меня все ближе и ближе к краю своими умелыми пальцами. Он несколько раз кружит большим пальцем, и я слышу совершенно неразборчивые слова, слетающее с моих губ, взрываясь от оргазма. Я с такой силой тяну Далласа за волосы, что боюсь вырвать несколько прядей.
— Черт, о, черт, черт побери! — кричу я, испытывая самый лучший оргазм в своей жизни.
Даллас ухмыляется и опускается на мои губы. Он нежно целует, пока я медленно возвращаюсь на землю, безвольно опустив свои ноги на пол.
Он вытаскивает пальцы, но поцелуй продолжается еще несколько минут, пока я, наконец, не отодвигаюсь от него сама.
— Все хорошо, мы сможем работать вместе, несмотря на то, что происходит между нами, — говорит Даллас.
Я молчу, он наклоняется и снова целует меня. Вероятно, с самого начала он был прав, говоря, что это плохая идея, но сейчас я не собираюсь с ним спорить.
Глава 14
— Я не могу в нем дышать, — жалуюсь я, одергивая спереди свое платье.
Пейдж вздыхает и убирает мои руки, чтобы я не тянула за подол.
— Кончай тянуть. Ты выглядишь сексуальной. Дыхание в этом платье — роскошь.