Всё было совсем не так, стр. 105

— Да, давай!

— Может, ты уже начал познавать боль? — поинтересовался Пейн. — Не зная их боли тебе никогда не понять людей… А если и поймёшь, это не значит, что они поймут тебя…

Да, вот тут я согласен.

— Отведи меня к твоему настоящему телу. Хочу кое–что перетереть с тобой с глазу на глаз!

— О, так ты догадался? — удивился Пейн. — Ты не перестаёшь меня удивлять. Однако, достаточно разговоров. Никакие твои слова ничего уже не изменят.

— Выслушай меня! — упорствовал я.

— Режим сэннина позволяет использовать тебе расен–сюрикен лишь дважды, не так ли? — он начал подходить.

— Вот как знал, что по–хорошему не получиться, — играя на публику, точнее на слизняшку, сказал я.

— Два твоих промаха и я вырублю тебя за долю секунды! — он перешёл на хорошую скорость, размахивая своим чёрным колом.

— Ну, значит придётся самому искать тебя настоящего… — уворачиваясь он его атак, пробормотал я.

— Но как? — пискнула слизняшка.

— Есть пара мыслей, — уклоняясь от очередного замаха, ответил я, перехватив руку Пейна и обломав железяку. Походу это спрессованная чакра, которая становится железом. Помню, Сакура говорила о похожей способности у Третьего Кадзекаге, хотя может и это просто хитрожопая чисто «риннеганская» техника.

Пнув тело, я припечатал его к ближайшей скале, сделав картину «ангела» с концентрическими трещинами. А что? Не только же Саске художеством заниматься!

Отобранную в схватке железяку я воткнул в своё плечо, тут же почувствовав исходящие потоки чакры с горы примерно в десяти километрах от места нашего боя.

— Попался! — обрадовался я. Радостный хрюк слизняшки вторил мне.

Пейна я добил хитрым комбо–ударом, использовав и вихревые сюрикены, и подмену, и клонов. А последний мой контрольно–добивающий удар, пришёлся ему в живот расенганом, после того, как появился пятисекундный интервал в его технике отталкивания.

Геморройный тип. Пришлось также вытащить из него все эти пирсинг–железяки из тела, чтобы не «воскрес» ненароком и не ударил в спину, когда я пойду на разговор к Нагато.

В последнюю минуту появился Саске, прилетев на своих крыльях. Он, полюбовавшись с маньячной улыбочкой на труп Пейна, участливо у меня поинтересовался.

— Ты как?

Блин, ну что за вопросы!? Я весь обтрёпанный, пыльный, грязный, только что ковырялся в древнем трупе, а он, жук такой, как обычно — весь в чистом, без царапинки и лыбится.

— В порядке, — буркнул я. — Но это не конец. Остался ещё тот, кто управлял этими телами.

— Я видел, где он скрывается, пока летел сюда, — не моргнув глазом, соврал Учиха.

Ага, это ж какой крюк надо было делать чтобы «мимо пролететь» в обратную сторону? Он материализовал ещё одни крылья.

— Садись, довезу. А ты можешь пока помедитировать, — широким жестом пригласил он, хлопая по крыльям.

Чёрт! Если он полезет со мной к Нагато, то мы можем не «договориться» как обычно и все те, кто погиб сегодня, могут и не воскреснуть. От такой перспективы у меня похолодело в желудке. И что делать? Как отговорить его не вмешиваться и не объяснить ведь, почему. Остаётся только отыграть упёртого барана, который хочет единоличную славу.

— Ты не должен вмешивать в это, я сам во всём разберусь, — набычившись, сказал я.

К счастью, Саске только улыбнулся мне и махнул рукой.

— Как хочешь. Я просто собираюсь поговорить с Конан, когда вы закончите.

— Тогда ладно, — я сел на предложенный транспорт и мы полетели.

Я решил приколоться над Саске и, оглядываясь на деревню, спросил, намекая на его промах с «пролётом мимо».

— Эй, мы разве только что не в деревне были? Как я тут оказался? — слизняшка шевельнулась у меня за воротом, но промолчала.

— Ты едва не выпустил Кьюби. Девятый хвост почти появился, и биджу чуть не завладел тобой, поэтому ты ничего не помнишь, я тебе потом всё покажу, как было, — пообещал Саске.

Вот и ладненько, и просить не пришлось! Я обрадовался.

— И знаешь, это была самая крутая битва, что я видел! — с восхищением в голосе протянул Саске.

— Э? Правда? — вот уж не ожидал похвалы… Но Саске всегда был честен в таких делах.

Я вспомнил об отце.

— Кстати, Четвёртый… — на полпути я передумал что–то говорить об этой встрече и разговоре. — Просил передать тебе благодарность за то, что присматривал за мной.

— Да без проблем, — кивнул Саске, наклоняя голову от потоков воздуха бьющих в лицо. — Ты ведь тоже за мной присматривал. Без тебя я бы точно не выжил.

Если подумать, то он действительно мог просто заснуть и не проснуться однажды…

— А ты?! Ты мне родителей заменил и всегда защищал, когда ко мне плохо относились! — напомнил я.

— Ты тоже заменил мне семью и всегда будил меня во время кошмаров или приступов… — ответил Саске.

— Я… — в этот момент мне стало стыдно за секунды сомнения в моём лучшем друге там, в белом свете. Но Саске, сблизив наши крылья, просто взял меня за руку и улыбнулся.

Я закрыл глаза и, расслабившись, полностью доверился ему, собирая прямо в полёте, которым управлял Саске, природную энергию.

Клон развеялся, передав, что остановил от вмешательства в наш разговор с Нагато шиноби Конохи в лице отца Шикамару, отца Ино и кого–то из клана Хьюга.

Саске приземлил нас и остался ждать, я направился к большому бумажному дереву, в котором прятались Нагато и его подруга Конан.

Надеюсь, что и в этот раз всё получится…

Часть 3. Глава 20. Цена победы

— Сейчас я достаточно близко чтобы полностью подчинить тебя, — заявил мне Нагато, сидящий в странной конструкции, похожей на паука. Его руки были в каких–то брёвнах–колодках, а из спины веером торчали чёрные колья.

Блин, каждый раз это так больно… Что за садист–кукловод это придумал? Ненавижу! Я не смог увернуться! Я!? Не смог!? Увернуться!? Потому что какой–то урод где–то там так решил! И теперь терплю всю эту фигню. Кровь вязкими сгустками падает из груди, в которую этот красноволосый, оголённый по пояс, тощий «царь Кощей» воткнул мне свой чакроприёмник, он же тире железный штырь! Засунуть бы ему этот железный штырь самому по самые не балуйся! А ещё лучше, какому–нибудь «кукловоду» в глубокий астрал…

— Не волнуйся, — «утешил» меня он. — Жизненно важные органы не задеты. В конце концов, ты — мой бесценный джинчуурики.

У меня было жгучее желание пристукнуть его прямо сейчас. Даже не пристукнуть, а разорвать на много маленьких «кощейчиков», и Курама был со мной в этом солидарен. Ему тоже было больно от этой херни в моей грудине. Не, вообще, что за дела? Нормально так «тёрки» начались: ни «здрасте», ни «насрать» сразу на тебе, Наруто, железяку в…

От волны нашей общей с Курамой негодующей Ки Нагато дёрнулся, и его бумажная подружка тоже немного вспотела. Хотя внутри этого бумажного гигантского дерева и так был не фонтан. Душно, влажно и воняло. Но запах, похоже, что от Нагато, его ноги, видимо, разлагались, как когда–то руки Орочимару. Так что, может, она потела просто так, сама по себе…

— Я пришёл кое–что с тобой перетереть, — напомнил я сквозь зубы, которые явно стали толще и острее. Говорил я это, не поднимая головы. Потому что разогнуться, когда у тебя в груди нехилый штырь из какой–то кислотно–жгучей спрессованной до железа чакры, охрененно больно.

— Кроме того, думал убедиться кое в чём.

— Убедиться? — переспросил Нагато, созревший на конструктивный диалог.

— Хотел убедиться в своих чувствах, взглянув в лицо убийце Фукасаку–сана и жителей Конохи. Как я поступлю? Сможет ли разум пересилить мою ненависть? — прозвучала из моих уст «заготовка» от «кукловодов».

— И?

— Я хочу тебя на куски разорвать! Настолько хочу твоей смерти, что дрожь не могу унять! — это уже я сам, совершено не играя.

Почувствовав, что от штыря можно избавляться, я немедленно его выдернул. Чуть совсем от боли с ума не сошёл. Каждый раз такое испытание для психики и моего сознания от этих прожигающих всё нутро, на грани безумия, пыточных мучений, что забываешь, для чего я здесь. Перед глазами багровая пелена. Животная ярость и дикое желание убить того, кто причиняет такую боль.