Безатказнае арудие, стр. 26
Он тоже присел за столик. Его более молодое «я» даже не подняло головы, смотря на белые фигуры и посасывая кончик большого пальца.
– Силицианская защита, – сказал спустя некоторое время, кивнув на доску, молодой человек.
Сессин кивнул. Внешне он был спокоен, но мозг его напряженно работал. Он знал, что проходит своеобразное испытание, но у него не было заранее определенного кода для этой встречи, лишь тот факт, что он и этот молодой человек когда-то были одним лицом.
Силицианская? Не сицилианская?
Силицианская; Силиция, Цилиция, Киликия. Это что-то значило. Кто-то, о ком он слышал, был силицианцем. Древним.
Он порылся в своей памяти, пытаясь найти какую-нибудь связь. Тарзан? Тарсус? Потом он вспомнил строки из какого-то древнего стихотворения:
Да, именно такой и была договоренность.
– Профессор Саули часто разыгрывал эту партию, – сказал он, – когда работал над принципом запрета.
Молодой человек поднял глаза, на его лице мелькнула улыбка. Он встал и протянул руку. Сессин пожал ее.
– Рад тебя видеть, Аландр, – сказал молодой человек.
– А ты, – неуверенно сказал Сессин, – ты тоже Аландр?
– Можешь называть меня Алан, – сказало его более молодое «я». – Я всего лишь усеченная версия твоего нынешнего «я», хотя и развивался здесь независимо.
– Я тебя понимаю, поскольку меня самого недавно усекли, Алан.
– Что ж, – сказал другой. – Прежде всего нужно вытащить тебя оттуда, где ты оказался. Давай-ка подумаем… – Он бросил взгляд на шахматную доску и перевернул обе белые ладьи.
Доска засветилась полупрозрачной голограммой Серефы. Алан несколько мгновений изучал ее, потом протянул руку, подвел ее в голограмму и под нее, и Сессин увидел, как проекция ткани замка обволокла руку молодого человека, который едва заметными движениями пальцев извлек что-то из чрева смоделированной крепости; у Сессина при этом на мгновение закружилась голова. Потом молодой человек опустил извлеченный им предмет на испещренную квадратиками поверхность и сложил доску. Проекция замка исчезла.
– Это был я? – небрежно спросил Сессин, бросая взгляд на доску.
– Да.
– И где же я теперь?
– Твой конструкт теперь обитает в «железе» внутри куртины.
– А это хорошо? Алан пожал плечами.
– Это безопаснее.
– Что ж, спасибо.
– Не за что, – сказало его другое «я». – Значит, ты моя последняя инкарнация. – Молодой человек похлопал себя по коленям.
Сессин заглянул в его глаза. Так оно и было. По мере старения «я» и накопления усталости, которая, фильтруясь, загружалась в новое тело, на протяжении всех жизней происходило метастарение – накопительное обретение зрелости, проявлявшееся на лице, если только ты не принимал специальных мер. Каким бы молодым и невинным ни выглядело его прежнее лицо, но юному Алану было под сорок, когда он записал этого конструкта и оставил на свободе (и почти забыл о нем, отныне практически недостижимом) посредником между его личными жизнями и интересами клана, в каковой роли тот вел наблюдение, проводил сопоставления, составлял обзоры и делал оценки.
– Да, я самый последний, – подтвердил Сессин. – А ты – призрак в машине.
Он улыбнулся и тут же спросил себя себя, какой теперь смысл в улыбке.
– Ну и что ты можешь мне сообщить?
– Ну, во-первых, граф, я знаю, кто пытается тебя убить, – сказал Алан.
4
Атсюда аткрываитца прикрасный вит на крепасть-башню. Йа полулежу, полусижу между витвей бабилии и сматрю в прастранство между листвой и ниизмеримай агромнастью центральнай башни замка.
Ты большую часть времини ни помнишь што башня находитца там потомушта а) обычна йесли ты смотришь от замка, то башня находитца сзади и б) больши пала-вины времини башня затянута аблаками.
Как гаварит мистер Золипария крепасть-башня стоит в том мести, где заякарен на Земле касмический лифт.
Паэтамута она и называитца крепасть. Паанглиски крепасть азначаит укрипленая места, а еще кагда вещи надежна скреплины друг с другам, пра них гаварят што они саидинены крепка, как касмичиский лифт крепка был саидинен с зимлей и в некатаром смысли ищо и связываит между сабой паверхность зимли и космас. Мистер Золипария думал што касмический лифт эта харошая идея и напрасна мы иво забросили и если бы мы ни сделали этай глупасти то типерь ни аказались бы ф таком нериплете, тоисть нам ни гразило бы эта паглащение втаржением.
Но йа думал што в космасе ничиво нет, сказал йа мистеру Золипарии. Какой смысл туда атправлятца?
Баскул, сказал он, ты инагда проста тупица.
Он сказал мне, што крепасть-башня вила к планетам и звездам. Если ты аказываишься в космаси то у тибя ниисчирнаимый запас инэргии и сырья, а значит силай мысли ты можишь перенестись куда угодна, но мы атказались ат касмическаво лифта.
Мистер Золипария сказал, што крепасть-башня придставляит сабо штота вроди загатки, патамушта мы никагда напрямуйу ни гаварим а том што на самам дели находитца в верхний ие части. Ие исследовали приблизительна до 10-ва или 11-ва уровней, но носли этава, гаварят, паднятца выши уже нильзя. Изнутри фсе заблакировано, а снаружи низачто ни схватитца и слишкам высако для ваздушнава шара или самалета. Знание о том, што же хранитпа там внутри, давно уже была патеряна в хаоси крипта, так гаварит мистер 3.
Ходят слухи што там навирху йесть люди, но эта навирняка глупасти. Как бы ани стали там дышать?
Мистер Золипария – ни идинственный, у каво есть сомнения нащет большой башни. Эргейтс муравьишка гаворила мне что раньши была 3 касмических лифта. Адин здесь, адин в Африки окала места, называимаво Киломанжаро, и адин на Калимантане, фсе ани канечна давно уже были димантированы, но у нас йесть вескии аснавания щитать што тамукто канструиравал космический лифт Американскава кантинента пришла в голаву страная идея зделать эта сааружение асобина впичатляющим а патаму он сканструировал его в види агромнава замка с бальшой-прибальшой башней (каторая как гаварит Эргейтс раньши называлась Акцет – опять наверна обривиатура).
Мне паказалась што фсе эта давольиа самнительна и йа спрасил мистера З. слышал ли он аб этам штонибудь – о других крепасть-башнях? И он атветил што нет, не слышал, и канечнаже кагда йа стал искать в крипти какуюнибуть инфармацию аб этам ничиво о других лифтах узнать ни удалось, а патом выиснилась што вроди вааище нигде так пряма ни сказано: «крепасть-башня была адним из каицоф касмическаво лифта», хатя эта ни для каво ни сикрет. Килиманджаро эта озиро а Калимантан – бальшой остраф (и там в кратире тожа йесть озиро), и йа думаю што ваабражсние унисло Эргейтс кудата нетуда.
Бидняшка Эргейтс. Йа фсе ищо спрашиваю сибя, што случилась с этай милай малинькай муравьишкай хатя у миня теперь фсяких других забот полан рот.
Йа вирчусь в малинькам гнездышки каторае саару-дил для сибя в ветках бабилы и сматрю вниз вдоль кривова ствала на стену. Никаво паблизасти нет. Пахоже йатаки улизнул ат этих тварий.
Пличо у миня фсе ищо балит. И кисти рук балят и шея.
Ну и влип же ты, йуный Баскул, гаварю йа сам сибе.
Йа знаю што рана или иозна мне снова придетца вирнутца в крипт и выиснить наканец што жи черт вазьми праисходит, хатя бальшая литучая мышь и сказала на пращанье штобы йа этава ни делал. Ни думаю что мой пахот будит увликательным.
Мне страшна.
Видити йа стал парией.
Должин сказать што йа очинь харашо пазафтракал с мистером Золипарией в его падвижнам ристарани за партией в го каторую он канечна выиграл (как и фсигда). Этат ристаран атходит от вертикальнай диревни в бабилиях пачти у виршины франтона бальшова зала и медлина спускаитца на два уравня в тичении пары чисоф. Харошая ида и прикрасныи виды. Йа очинь ниплоха правел время и пачти иолнастью забыл а Дартлине и гигантскам мозги ф птичьим прастранстви и а жуткай галаве с абодранай кожей и аба фсех этих гидидибигидидибигиги и фсякам таком.