Демоны Юга, стр. 1

Артем Каменистый

Демоны Юга

* * *

Глава 1

Я молод и до последнего времени был полон сил, но за свою недолгую жизнь приключений успел пережить столько, что редкий дряхлый старец может сравниться. И мир тоже успел повидать. Даже два мира. Хоть мне и доводилось… Как бы это выразиться без откровенно криминального оттенка… Доводилось работать с антиквариатом, но отнести себя к великим любителям старины не могу. Однако, бывая в далеких экзотических странах, охотно присоединялся к стандартным экскурсиям, которые просто обязан посетить среднестатистический турист. В таких поездках проще простого заводить знакомства с новыми девушками, и к тому же встречаются любопытные экземпляры, которых очень сложно встретить в местах вроде ночных клубов, а я люблю разнообразие во всем.

И вот однажды, терпеливо подбирая ключик к одной весьма и весьма недурственной брюнеточке, я параллельно изучал очередной шедевр древней архитектуры – каменную стену. Блоки в ней были каких угодно форм, но реже всего встречались привычные прямоугольники. Эдакая мозаика из причудливо обработанных глыб. При этом не наблюдалось серьезных зазоров, камни буквально цеплялись друг за дружку, пазы входили в вырезы так четко, что некоторые всерьез верили гиду. А тот между тем порол явную чушь. Заявлял, что здешние доисторические папуасы, или как их там, силой тайных заклинаний заставляли гранитные валуны превращаться в пластилин, после чего с ними легко мог работать даже ребенок. Особенно меня порадовало одно из озвученных им доказательств: хоть район сейсмически активный, но это сооружение без повреждений пережило долгие века. Меня оно, мягко говоря, не убедило. Какая-то альтернативная логика.

Впоследствии мне довелось увидеть еще несколько похожих сооружений. Гиды при этом попались чуть умнее. Один пояснил, что хоть такие стены и правда могут выигрывать в устойчивости, но обычные куда технологичнее. А это лишь пережиток древних методик, когда строители использовали совершенно необработанный камень, небрежно подбирая булыжники друг к дружке. Потом кто-то додумался сбивать мешающие выступы, далее тенденция получила развитие. Первые опыты до нас не дошли, потому как от них остались лишь груды глыб, мимо которых можно пройти, не обратив внимания. Ну и туристам они точно неинтересны.

Запомнил я и умный термин: полигональная кладка – так называлась эта технология «каменной мозаики».

Стены, которые меня сейчас окружали, были возведены по такому же принципу. Будто изувеченные пчелиные соты. Правда, соты, по-моему, всегда строго шестиугольные, а здесь в числе углов никто себя не ограничивал. Раствора между блоками не видно, что тоже знакомо. В тех сооружениях, которые я уже видел, он если и был, то его давно вымыло водой и выдуло ветрами, разве что в глубине стен сохранился. Да и особой нужды в нем нет, такая кладка, по-моему, удерживает сама себя всеми этими сцепленными углами, выступами и пазами.

Смущал только потолок. Мне всякое доводилось видеть, но чтобы и его возводили из подогнанных друг к дружке угловатых глыб – впервые.

Стены, пол, потолок – все это представляло единую конструкцию, где между соседними блоками не везде получится просунуть лезвие ножа. Ну разве что совсем уж тоненькое, от перочинного, да и такое в паре мест будет бессильно. Ну разве что миллиметров на пять войдет, а дальше, считай, монолит.

При всем этом многоугольном многообразии единственный дверной проем был привычной формы. Прикрывали его куском какой-то дешевой ткани, и по ее едва заметному колыханию можно было предугадать, что сейчас кто-то зайдет. Окон в помещении не было, но при этом я мог легко рассматривать самые мелкие детали. Почему? А это уже отдельный вопрос, и коротко на него не ответишь.

Грубый лежак из кривых жердей, убогое подобие табурета из того же материала, жестяной короб с раскаленными углями, которые время от времени меняли, и сияющий шарик размером с теннисный мяч, медленно описывающий круги под потолком, – вот и вся здешняя обстановка.

Должен добавить, что шарик не был к чему-либо привязан и провода к нему также не вели. Иногда сияние его начинает слабеть, и тогда Кайра приходит не одна, а с Местисом. Вообще-то, имя у него куда длиннее, но никто не станет в повседневной жизни произносить десятки слов там, где достаточно одного. Местис надолго не задерживается. Подманивает здешнюю «лампочку», будто ручную птичку, держит ее недолго в руках, после этого исчезает до нового пополнения заряда.

Кайра и Местис – единственные люди, которых я вижу с тех пор, как летающее создание принесло меня в эти горы. Дорога по воздуху далась мне нелегко. У меня и до этого со здоровьем были проблемы, а в пути они очень серьезно усугубились. Несколько раз я отключался, а все остальное время провел в позе зародыша, пытаясь согреться, но это слабо удавалось: очень сильный поток встречного воздуха, к тому же наверху и без этого нежарко.

Иногда я бросал взгляды вперед. Поначалу при этом видел серую громадину южного берега, позже начал различать подробности. Отвесные скалы, где ни бухт, ни приличных пляжей, ни обширных зарослей, что даже на большом расстоянии выдают себя зелеными пятнами. Самое подножие гор, которые далее вздымаются на такие высоты, что, даже сидя на спине Талашая, мне приходилось задирать голову, чтобы увидеть заснеженные пики.

Муунт знал дорогу, он уверенно направился в узкое ущелье между шпилями двух далеко не самых грандиозных вершин. Здесь мне стало настолько хреново, что отключился надолго, а когда пришел в себя, больше не было моря позади. Куда ни взглянешь, лишь снег и камень. Ни одного зеленого пятнышка, ни следа человеческого, ни птицы в небе – ничего. Мертвое царство гор.

Должен сказать отдельное спасибо Талашаю за то, что мне ни разу не пришлось ему подсказывать дорогу. Ведь я даже не увидел тот Трехголовый пик, о котором перед смертью рассказывал бедолага Дат. Все горы слились в единую каменно-ледяную картинку без мелких деталей, холод достал до того, что я перестал чувствовать ноги, а раскрывать глаза с каждым разом было все труднее и труднее. В какой-то момент муунт просто спустился не знаю куда и поспешно захлопал крыльями, поднимая облака снега. В этой пелене показались какие-то люди, с ног до головы закутанные в теплое тряпье. Меня стащили на землю и принесли туда, где было тепло. От радости начало выворачивать наизнанку, и в разгар этого неприглядного процесса я отключился окончательно.

С тех пор я каждый день вижу Кайру, иногда Местиса. И все, других посетителей к больному не допускают. Ну, или они брезгуют сюда заходить, не удивлюсь и такому.

Кайра Ло… Кайра Ло из Пешваров. Та самая знаменитая целительница, о которой рассказывал Дат. Благодаря его словам я, столкнувшись с неразрешимой проблемой, решился на отчаянную авантюру. За жизнь мою тогда никто бы и монетки не дал, смертный приговор был озвучен, оставалось дождаться его исполнения. Но я решил ухватиться за последнюю соломинку и, похоже, не прогадал.

Занавеска едва заметно заколыхалась. Где-то за ней чуть слышно хлопнуло, скорее всего, закрывалась невидимая с моего места дверь, впуская посетителей. Кто это может быть? Я бы все поставил на то, что Кайра. По двум причинам: она – самый частый гость, хотя правильнее ее называть хозяйкой; и мне приятно ее видеть.

Очень красивая особа. С миниатюрной фигуркой японской девушки, длиннющие платиновые волосы, вздернутый носик, ямочки на щечках и изумительно фиолетовые глазищи на кукольном личике. В сравнении с тем засильем мясистых теток, что практиковалось на северных землях, настоящее чудо, от которого невозможно отвести взгляд. Да что там, даже на моей родине такая заткнет за пояс любое полчище натуральных, или не очень, топ-моделей.

Сколько ей лет? Сперва мне показалось, что не больше пятнадцати. Затем вынужден был прибавить три-четыре. Теперь иногда готов дать все тридцать, хотя в глубине души понимаю, что это уж точно перебор. Однако точную цифру не могу назвать до сих пор.