Гильдия темных ткачей, стр. 65

— Это из арсенала Конвента, — пояснил он. — Запрещено к использованию без лицензии с подписью Парьена. Пока не переедешь в Башню, придется быть очень осторожной: применение темной магии поднимет тревогу. Я услышу, где бы ни находился. Кроме того, все происходящее в комнате увидит и запомнит Око Рахмана.

— Рональд заметит заклинание?

— Конечно. Ты запомнила?

— Да. Нечто похожее было у магистра Затрана на амулете.

— А, ты уже познакомилась с этим беднягой, — хмыкнул Дайм. — Он много и красиво говорит, но толку от него нет.

— Почему? Хотя…

— Вот-вот. Он слишком слаб и уязвим. Закон защищает его семью от темной магии, но не может защитить от интриг. Никогда не доверяй слабым, Шу.

Она подняла взгляд, собираясь спросить: но ты же доверяешь мне? И, поймав его улыбку, передумала.

— Ты сильная, — подтвердил Дайм. — Ты — Суардис.

Она улыбнулась в ответ: мы вместе. Мы — сообщники.

— Не выходи из комнаты, — попросил он уже у дверей. — Даже если очень захочется, Шу. Тебе нельзя пока приближаться к Источнику. А я вернусь к обеду.

— Конечно. Дайм?..

Он обернулся и шагнул обратно. Обнял, коснулся губами виска, шепнул:

— Ты справишься. Мы справимся. До встречи, Шу.

Уже в дверях Дайм подмигнул и снял с Ахшеддинов заклинание сна.

* * *

Кидая тоскливые взгляды на приближающееся к зениту солнце, Шу листала сочинение шера Хлаффа. Как славно, что Дайм предупредил! Если поверить хоть десятой части тех ужасов, что книга обещает смельчакам, рискнувшим сунуться в Источник, то проще сразу повеситься. По крайней мере, получится не так мучительно. Когда раздался стук в дверь, Шу как раз рассматривала миниатюру «неудачник номер пять».

Отбросив книгу, Шу вскочила навстречу лейтенанту.

— Покажи!

Сокрушенно покачав головой, Эрке выложил шкатулку, кинжал и затертую книгу.

— Я не ошибся?

Шу кивнула, еле сдерживая слезы разочарования.

— Ублюдки, — выплюнул Эрке. — Если до завтра не раздобудут подходящей вещи, придется Мастеру Ткачу искать другого помощника.

Не желая верить, она поочередно брала их в руки. Кинжал в молочном сиянии: индикатор и нейтрализатор ядов. Книжица в налете черно-голубой плесени: пристанище осколка души ведьмы, последнее, что ей удалось утаить от Хисса. Шкатулка с аляповатой инкрустацией и запахом прелой земли. Магии в вещицах было — гоблин наплакал.

На всякий случай Шу открыла шкатулку — вдруг там завалялось что-то кроме пыли. И вздрогнула: из-под крышки завоняло мертвечиной. Заклинание, оставленное Даймом, затрещало искрами. Темная магия! Она захлопнула шкатулку, чтобы не тревожить Дайма по пустякам.

— Что это? — вскинулся Эрке.

— Кажется, ткачи еще немного поживут. Посмотри!

Шу приоткрыла крышку, из шкатулки хлынул поток черноты с привкусом гнили.

— Ничего себе. — Ахшеддин сморщился.

— Это подойдет, — хмыкнула Шу и закрыла крышку. — Узнаешь цвет? Забавно.

— Очень забавно. Кто-то здорово разозлил придворного мага. — Эрке взял в руки шкатулку. — Не хотелось бы мне видеть, что будет с тем, кто это откроет.

— А мне не хочется даже брать ее в руки. — Шу передернула плечами. — Надеюсь, до завтра темный не обнаружит пропажу.

— Может мне стоит пойти завтра с тобой? Вдруг понадобится помощь.

— Нет. Если я не справлюсь сама, то мне уже никто и ничто не поможет. Разве что помолись Светлой.

— Помолюсь.

— Если мне удастся, я закажу большой молебен и… Эрке! — голос Шу сорвался. — Мне страшно.

— Мне тоже. Это что-то меняет?

— Ничего. — Шу устремила взгляд за окно. — Мне, возможно, понадобится жертва. Артефакт слишком темный, потребует крови. Можно курицу. Хоть ворону, только живую.

— Завтра с утра будет тебе ворона. А сейчас — бросай чтение всякой гадости.

Лейтенанта прервала отворившаяся дверь: Его Высочество, соскучившись, пришел поболтать с сестрой о новостях дворцовой жизни.

Глава 20

Цветная грамота

Стихии обозначаются цветом самой грамоты. Если шер принадлежит двум и более стихиям, основное поле грамоты делится на две и более части. Насыщенность цвета определяется категорией шера, от зеро до кватро. Принадлежность Свету или Тьме обозначается белой или черной каймой, Сумрак — серой.

Шерам условной категории выдается грамота с основным серым полем, кайма же обозначает наличие крови одного из Драконов.

Закон Цвета, Империя
Дайм шер Дукрист

435 год, 4 день Каштана, Риль Суардис.

Дайм боялся. Снов Шуалейды, своей лжи, слишком сложной интриги. Впервые он так рисковал. Не фигурами на доске, а собой. Не приведи Светлая, Бастерхази удастся заполучить ведьму, и тогда за жизнь маркиза Дукриста никто не даст и ломаного динга. А если Шуалейда догадается, что его откровенность — та же игра, пожалуй, тогда проще чисто по-дружески попросить Рональда принести его в жертву Хиссу.

«Куда не кинь, слепой игрок, — насвистывал Дайм старую солдатскую песенку, направляясь к башне Заката. — Мимо судьбы не промахнешься».

В будущих покоях Её Высочества кипела работа. Мастеровые не замечали ни грозного свечения, ни хаотических завихрений стихий: для них это была обыкновенная дворцовая башня, разве что старые слухи, почти легенды, позволяли им требовать надбавки к жалованью и хвастаться женам своей храбростью.

На этот раз Дайм не стал скрываться от слуг. Он с видом хозяина оглядел новую мебель, велел сменить занавеси на втором этаже, чтоб лучше подходили к обивке стен, кивнул распорядителю на третьем.

— Все спокойно?

— Все спокойно, Ваша Светлость, — поклонился тот.

Дайм поднялся на последний этаж, оглядел голые стены.

— Зефрида? — позвал тихонько.

Никто не отозвался. Дайм пожал плечами и уже собирался уйти, как одна из плит потолка заскрипела и поднялась, открыв квадрат небесной синевы. Оттуда спустилась узкая кованая лестница, приглашая подняться на крышу. Взбежав по ней, Дайм оказался на огражденной низким парапетом площадке.

— Ты все же пришел, — шепнул знакомый голос.

Дайм огляделся, недоумевая.

— Я здесь, — призрак грустно засмеялся.

Наконец Дайм разглядел еле заметное в солнечном свете мерцание, в котором угадывался женский силуэт. Он поклонился, вмиг забыв все, что собирался сказать: оправдания и просьбы показались глупыми.

— Я не скажу ей, не бойся. — Мерцание приблизилось, его щеки коснулась прохлада. — Увы, я больше не могу с ней говорить. Даже во сне. Но ты расскажешь ей, потом, что я любила её? Пожалуйста.

Дайм тяжело сглотнул и кивнул.

— Все, иди. Видишь, Линза реагирует на тебя.

Низкое, за пределами слышимости, гудение где-то внизу подтвердило: пока Источник не приручен, магам здесь не место.

Не тратя времени на этикет — все нужное они друг другу уже сказали — Дайм побежал вниз. Четвертый этаж, третий; гул нарастает; удивленные взгляды мастеровых; дверь; синие и лиловые потоки тянутся к нему, мешают бежать; прочь по коридору, за угол, дальше по галерее… Только удалившись от башни на полсотни саженей, Дайм облегченно вздохнул и утер лоб.

«Надеюсь, Затран на месте, а Парьен не вздумает еще усложнить дело».

Седлая Шутника — самому быстрее, чем ждать, пока жеребец нашутится с конюхом — Дайм мысленно составлял отчет. Разумеется, Лерма будет в гневе и потребует повторного консилиума. И, разумеется, потребует, чтобы следующий раз его возглавлял не Дукрист. А поздно! Теперь сводный брат в любом случае её не получит. Потому что мертвая принцесса ему ни к чему, а заставить шеру категории дуо выйти замуж, если она не желает — проще уговорить Драконов вернуться.

Ристана шер Суардис

Стоя посреди гардеробной, Ристана оглядела разбросанные платья и трех фрейлин с трясущимися губами.