Мольба о чуде, стр. 23
– Не думай, что я ничего не понимаю, – очень серьезно сказал он, глядя ей в спину. – Я никогда не забуду той чести, которую ты…
– Замолчи! – сотрясаясь от рыданий, крикнула Чарити. Слушать его глубокомысленые рассуждения о только что произошедшем было выше ее сил. Каждое слово ранило больнее самых страшных оскорблений. – Когда ты наконец уберешься и оставишь меня в покое?!
– Как тебе будет угодно, – холодно отозвался Жерар и, не оборачиваясь, вышел из спальни.
14
Оставшись одна, Чарити громко, отчаянно разрыдалась. Она плакала и плакала, не силах остановиться, пока не устала. Измученная и опустошенная, какое-то время она тихо вздрагивала, прижимаясь щекой к промокшей подушке. Потом с трудом поднялась, нацепила полиэтиленовый пакет на загипсованную руку и пошла в ванную. Включила обжигающий душ и стояла под ним так долго, пока не почувствовала, как боль и стыд становятся слабее.
Убаюканная горячей водой, чувствуя себя отмытой от только что пережитого позора, Чарити вышла в спальню. Переодевшись в шелковую пижаму, она с отвращением собрала валявшуюся на полу одежду Жерара и, распахнув дверь в его спальню, швырнула через порог. Чувствуя подступающие рыдания, бегом кинулась к себе и, стараясь не смотреть на разворошенную постель, свернулась клубочком на софе и устало закрыла глаза. Чарити была уверена, что не сможет уснуть, но усталость и нервное потрясение сделали свое дело. Сон ее был тяжелым и беспокойным…
Где-то посреди ночи ей приснился Жерар. Во сне он был таким добрым, заботливым и внимательным, каким никогда не бывал в жизни. Чарити стало так больно, что она снова принялась плакать. И тогда Жерар взял ее на руки и, баюкая, как ребенка, понес в постель. «Не плачь, – шептал он, прижимая ее к груди. – Не плачь, маленькая… Все будет хорошо». Сон был таким светлым и счастливым, что Чарити плакала и плакала, обхватив руками шею Жерара…
На следующее утро она проснулась с гудящей головой и болью во всем теле. Вот что значат злоупотребление спиртным и сексуальные излишества на пьяную голову! – мрачно подумала Чарити, сразу вспомнив кошмар вчерашней ночи. В висках ломило так, что страшно было даже открыть глаза. Но, с другой стороны, не лежать же теперь в постели до обеда!
С трудом разлепив веки, Чарити испуганно захлопала ресницами. Она прекрасно помнила, что вчера вечером легла спать на софе. Так как же тогда она могла оказаться в кровати? Неужели от горя у нее повредился рассудок и в припадке лунатизма она ночью перебралась на старое место? Позабыв о головной боли, Чарити села на кровати и испуганно обвела глазами комнату.
И тогда она вспомнила свой сон. Выходит, ей не приснилось и Жерар действительно приходил к ней этой ночью? А если так, то когда же наконец она поймет, что движет поступками этого странного человека?
15
Когда Чарити спустилась к завтраку, ей сообщили, что хозяина не будет до самого конца недели. Неожиданно возникшие проблемы с одним из недавно приобретенных объектов потребовали его незамедлительного вмешательства.
Надо же, почти не соврал! – угрюмо подумала Чарити. Это я – его «последнее приобретение», а со мной у господина де Вантомма и впрямь одни проблемы… Еще какие!
Она ни секунды не сомневалась, что Жерар улизнул намеренно, опасаясь, как бы очередная ссора не поставила под угрозу предстоящую свадьбу. Вполне в его духе! Не человек, а какая-то бездушная, расчетливая машина!
Впрочем, приготовления к свадьбе отнимали столько сил, что у Чарити практически не оставалось времени возмущаться беспардонным поведением жениха. К тому же ее внимания требовали Полин и мадам де Вантомм. Старушка по несколько раз в день требовала Чарити к себе, придумывая все новые и новые улучшения в ее подвенечный наряд. Не зная усталости, она превращала невесту своего обожаемого внука в романтическую красавицу прошлого века – такую же, какой была сама когда-то.
Сначала была заказана кружевная фата того же оттенка, что и платье. Когда убор доставили, мадам де Вантомм спешно вызвала Чарити, заставила примерить тончайшее кружево и долго не позволяла снимать, придирчиво осматривая будущую новобрачную. Убедившись, что фата придает трогательное очарование бледному личику Чарити, старушка просияла и, растрогавшись, одарила будущую жену внука двумя бриллиантовыми заколками и парой черепаховых гребней, инкрустированных золотом. На следующий день Чарити получила бриллиантовое колье и серьги, составляющие гарнитур с колечком, подаренным в памятный день помолвки.
– Муж надел мне это колье прямо перед свадьбой, – пояснила мадам де Вантомм, и у Чарити не хватило духу обидеть ее отказом – она рассыпалась в горячих благодарностях и долго восхищалась камнями, мысленно пообещав себе, что сразу же после венчания вернет драгоценности Жерару.
Попрощавшись с мадам де Вантомм, она бежала в детскую, брала Полин и уходила с ней в парк. Расстелив на траве одеяльце, Чарити укладывала сестренку и садилась рядом. Только в эти минуты она оставалась наедине со своими невеселыми мыслями.
Дни летели за днями, и, наконец, наступил день свадьбы. В роскошном подвенечном платье, в кружевной фате, подчеркивавшей снежную белизну лица, Чарити послушно подала руку дядюшке Жаку – ближайшему родственнику Жерара – и, как сомнамбула, двинулась в церковь. Казалось, она не замечала ни нарядных гостей, ни трепетных огоньков многочисленных свечей…
Откуда-то издалека до Чарити долетал собственный тихий голос, повторяющий слова клятв, которые она никогда не сможет исполнить… Наконец узкое золотое колечко вспыхнуло на ее безымянном пальце и Чарити почувствовала на губах равнодушные губы Жерара. Теперь, кажется, все… Новобрачная еще ниже опустила глаза и, опираясь на руку супруга, вышла из церкви.
На лужайке перед домом шли последние приготовления к свадебному застолью. У Чарити закружилась голова при мысли о том, что ей предстоит встречал многочисленными гостями, ставшими неделю назад свидетелями ее позора. Но отступать было некуда. Медленно, как во сне, она сделала первый шаг к садовой дорожке, когда тяжелая рука Жерара легла ей на плечо.
– Я слышал, что невестам полагается быть бледными и очаровательно-стыдливыми, – с плохо скрытым раздражением процедил он, – но ты. кажется, переигрываешь! Неужели нельзя не изображать из себя несчастного ягненка, ведомого на заклание?
– Прости, ~ еле слышно прошептала Чарити. Жерар скрипнул зубами и со свистом втянул воздух.
– Нас ждет бабушка, – резко бросил он, взяв себя в руки. – Она хочет видеть Полин.
Чарити кивнула. Как она могла забыть, что после свадьбы Полин сразу же приобрела в этом доме законный статус?
Когда молодые переступили порог сумрачной спальни, старушка прослезилась от счастья. Растроганная, взволнованная, она несколько минут любовалась прекрасной парой, и Чарити впервые поняла, какую огромную радость они с Жераром сумели доставить старухе своей ложью. Выходит, она была не права? Возможно, ложь во спасение – не всегда ложь?
Мадам де Вантомм смотрела на них с Жераром так, будто время повернулось вспять и, уже на пороге смерти, ей позволили заглянуть в самый счастливый день давно ушедшей молодости.
– Прелестная пара! – заключила она и тут же добавила: – Если, конечно, закрыть глаза на младенца. Ну и времена настали! Да случись со мной такое, отец выгнал бы меня из дому, не говоря уж о том, что мои братья сделали бы с несчастным Анри! Ну да Бог с вами! Давайте сюда мою правнучку! Чарити, положи мне подушку на колени.
Когда все было готово, Жерар бережно опустил Полин на колени своей бабушки и замер, глядя как костлявые старческие пальцы робко гладят курчавую шапочку смоляных волос на круглой головке малышки. Будто почувствовав важность момента, Полин открыла блестящие глазенки и смело уставилась в склонившееся над ней морщинистое лицо. Старуха ахнула и расплылась в улыбке.
– Ты дьявол, Жерар, – вдруг сказала она. Чарити решила было, что ослышалась, но мадам де Вантомм, похоже, знала, о чем говорит. – Настоящий дьявол, – повторила она, с обожанием глядя на внука. – Но порой ты творишь чудеса.