Какого биджуу я теперь волшебник?!, стр. 82

Кстати, про «влипнуть» — попытка освободиться из нашего «мягкого приземления», привела к совершенно противоположному эффекту. Упругие стебли, в которые мы шмякнулись, зашевелились и я почувствовал, как мои лодыжки и запястья опутывают влажными верёвками. Рядом закричал и задёргался Драко.

— Стойте, стойте, замрите! — голос Невилла раздался ниже, у земли. — Я знаю это растение! Это «дьявольские силки». Чем сильнее сопротивляешься, тем сильнее они душат. Надо как можно сильнее расслабиться и не сопротивляться. Они тут же отпустят. Я уже свободен.

— Драко, слышал? Прекрати дёргаться! — скомандовал я и обмяк. На самом деле растение ослабило хватку, но отпускать вроде бы не спешило, видимо, мы слишком сильно сопротивлялись.

— Невилл, не помогает, что ещё можно сделать?

— Сейчас! Глаза закройте! Люмос Солем! — сквозь веки ударил яркий свет, и я очутился на земле, Драко плюхнулся рядом.

— Дьявольские силки боятся света и тепла, — пояснил Невилл, — про это заклинание рассказывала профессор Спраут.

— Молодец! — от души похвалил я.

— Ну да, Уизли бы точно с таким не справился, — пробормотал Драко.

Из места приземления вёл только один коридор, который оканчивался широким сводчатым залом с потолком под тот же десяток метров, с которых мы прыгнули. Зал был намного светлее, чем коридор. Это если вверх пробиться, то мы снова на третьем этаже окажемся? Слышалось тихое стрекотание, и быстро летало что–то цветастое, яркое и странное. Может, это такие необычные пикси? В любом случае их были тысячи.

— Гарри, на другой стороне дверь, — дёрнул меня за рукав Малфой.

Я достал кунай на случай атаки этих «пикси».

— Стойте здесь, я подойду и попробую её открыть.

Через зал я прошёл беспрепятственно, необычные создания не нападали, и только хорошо присмотревшись, я понял, что это какие–то мутанты ключа и птички колибри. Типа как у Рона табакерка осталась с хвостом и лапами, так и тут… Кто–то сделал неполную трансфигурацию ярких птиц в ключи.

Я махнул парням, и они быстрыми перебежками достигли меня. Дверь была закрыта и «Алохоморе» не поддавалась. И по логике вещей, из вот этого летающего многообразия надо было найти ключ, который бы подошёл. Тем более, очень жирной подсказкой к стене были прислонены три «Чистомёта».

— Мётлы! — заметил их Драко, и у него загорелись глаза.

— Надо найти серебряный ключ, такой же, как замок и ручка, — сказал Невилл. — Но… я не очень–то летаю.

Это было правдой, на нескольких уроках по полётам Невилл часто падал с метлы и держался на ней как мешок с картошкой.

— Зато Драко у нас ловцом на следующий год хочет стать, — сказал я. — Ты ему с земли помоги нужный ключ высмотреть. А я пока над этим замком поколдую, может, так открыть получится.

Пока ребята развлекались, гоняя юркие ключи, я достал свой ключ, которым открывал дверь Кибы, и трансфигурировал его обратно в болванку, а затем — в отмычку.

В общем–то, закончили мы одновременно, но я не стал портить Драко удовольствие, заявив, что уже открыл дверь. Сунул его ключ с помятыми крыльями в скважину и провернул замок.

Н-да… тот ещё «квест», который жутко походит на развлечения и как раз на уровень первокурсников… Любые дополнительные чары — и нас бы размазало.

Что ж… Мне уже интересно, что нас ждёт дальше и пригодится ли моя «заготовка»…

Часть 3. Глава 18. Джинн в бутылке

27 июня, 1992 г.

Шотландия, Хогвартс

Пока мы гуськом под мантией выбирались из гостиной до Запретного коридора, выясняли насчёт высоты в люке и кто пойдёт, бились с растениями, проходили местные катакомбы и охотились за ключами, чтобы вскрыть дверь, перевалило за полночь.

Следующий зал оказался чем–то вроде шахматной доски. Только фигуры на ней были в полтора раза выше Хагрида. Чёрные, с нашей стороны, выглядели как воины: офицеры, конники и так далее — человеческие фигуры, стандартные для волшебных шахмат. Те, которые мне Малфой на Рождество подарил, у меня точно такие же на вид, только меньше в сто раз. И понятно, что цвет у них серый: пока ты не объявишь, каким цветом играешь, они не меняют окраску. У белых лица были стёсаны, словно это какие–то недоделанные заготовки. Возможно, смысл этого «обезличивания» в том, что за ними нет «живого» игрока, а они просто сами по себе сражаются, как умные и натасканные во многих партиях. За белыми была видна дверь.

— Нам что, предлагается выиграть партию, чтобы пройти? — спросил у меня Невилл.

Малфой хмыкнул и развернулся, я тоже хмыкнул и последовал за ним.

— Эй, вы куда? — спросил Невилл.

— За мётлами, куда же ещё, — ответил я.

«Чистомёты» мы оставили в предыдущем зале, чтобы потом вылететь на них в люк обратно. Потрёпанный серебряный ключ с крыльями снова занял место в стае. Но отрезать вероятный путь отхода было не в наших интересах, так что в скважину двери, чтобы она не захлопнулась, я загнал свою заготовку, блокируя механизм замка.

— А почему мы не сыграли? — спросил Невилл, когда мы вернулись с мётлами и перелетели через шахматы.

— Чтобы пройти доску пришлось бы занять места каких–либо фигур, — ответил Драко. — В любой партии приходится жертвовать фигурами. Какие бы позиции мы ни заняли, вероятен исход, что… Ты же видел, что делают волшебные шахматы с побеждённой фигурой?

— Д-да, — передёрнуло Невилла так, что он чуть не свалился с метлы.

После того, как у меня появился свой комплект шахмат, я часто играл с Драко, Блейзом, Симусом и Дэниелом. Шоги — стратегическая игра моего мира — намного сложнее шахмат, так что я довольно быстро научился. Пусть Шикамару я в шоги никогда не обыгрывал — да нашему гению, наверное, со мной и не очень–то интересно играть было, но в местные шахматы «резался» с переменным успехом. В среднем выигрывал семь игр из десяти. И даже Уизли победил в четырёх из пяти партий, несмотря на его дедушкины фигуры.

В следующей комнате лежал тролль. Мы открыли дверь и чуть не задохнулись от специфической вони. В полумраке тело сначала показалось мне мёртвым, а от запаха — что оно уже начало разлагаться. Я даже подумал, что это валяется тот самый тролль, которого я убил на Хэллоуин. Положили тушу и подзабыли. А что? Волшебники вообще очень рассеянные. В подземельях прохладно, замок зимой промерзал, тролль тоже замёрз и к лету начал потихоньку оттаивать и пованивать.

— Это что, тролль? — круглые глаза у Невилла слезились от разносящегося амбре.

— Он без сознания. Смотри, какая шишка на макушке, — гнусаво ответил наблюдательный Драко, зажимающий нос, — давайте и его потихоньку перелетим. Там за ним дверь.

В следующем зале стоял стол с семью различными фиалами — объёмом от пинты до жидкой унции. Выглядело всё очень невинно, но вот тут моё чувство опасности просто взвыло.

— Всем стоять! — скомандовал я, сразу прижимая к двери Драко и Невилла, и осматривая пол на растяжки или скрытые механизмы. Было чёткое ощущение, что весь пол заминирован печатями взрыва.

Подсвечивался только стол, остальная комната находилась в полумраке. Но что–то тут было, какая–то ловушка, которая вот–вот выстрелит. Интересно, как её преодолел, не потревожив, Боши Какуса? Впрочем, магия, в отличие от настоящих взрывных печатей, имеет свойство восстанавливаться…

— К дверям мы пойдём вдоль стен, — сказал я парням. — Прижимайтесь спиной к стене и осторожно за мной. Мётлы придётся оставить, они будут мешаться. Что–то мне подсказывает, что этот зал мы не перелетим.

Парни приставили «Чистомёты» к стене и не возражая двинулись за мной. С величайшими предосторожностями мы достигли двери на противоположной стороне зала.

— Драко, — остановил я Малфоя, который потянулся к бронзовой ручке, — я чувствую, что там за дверью кто–то есть. Это точно последняя дверь. Я думаю, что на этом этапе даже втроём мы можем не справиться со взрослым волшебником.