От имени государства, стр. 54

— Джон, не чертыхайся в церкви. Это грех.

Керр встал и пошел прочь. Обернувшись через плечо, он бросил:

— Ложь — тоже грех.

Еще не выйдя на улицу, он включил смартфон. Замаскированное предупреждение Ритчи и уклончивость Данкена напомнили ему об инстинкте самосохранения.

Джастин Хайн, совершенно голый, лежал в постели, а его подружка втирала ему в спину массажное масло.

— Джастин, ты сейчас можешь поговорить?

— Конечно, босс. — Они слушали Майкла Бубле, который всегда ее заводил; Керр позвонил, когда Джастин собирался перевернуться на спину и попросить подружку помассировать ему кое-что спереди.

— В моей квартире нужна дополнительная сигнализация.

— Согласен.

— Ты можешь установить ее сегодня?

Джастин покосился на часы, стоящие на прикроватной тумбочке; подружка нежно массировала ему плечи.

— Босс, сейчас я немного занят. У меня сеанс физиотерапии. Но если это в самом деле…

— Нет, ничего, дело терпит до завтра, — согласился Керр. — Если меня не будет дома, передам консьержке, чтобы впустила тебя. И спасибо за то, что ты сделал сегодня в Ламбете. Очень оперативно подсуетился. Молодец!

— Рад стараться, босс. И хватит об этом. — Джастин перевернулся на спину.

— Ты только не вздумай менять свои планы из-за меня. Я позвонил не вовремя.

— Вовсе нет. — Массаж резко прекратился; атмосфера была нарушена. Джастин наблюдал за тем, как его подружка с обиженным видом уходит в ванную. — Все в порядке, босс, честно. Увидимся завтра утром.

В ту же ночь, только позже, в скромной квартирке в Хаммерсмите, которая, по словам агентов по недвижимости, прельщала своей близостью к Темзе, Ольга, приняв душ, оправдывалась перед любовником. Она не опустила жалюзи, и темноту прорезал свет с плавучего дома, который стоял на якоре у Хаммерсмитского моста. Завернувшись в полотенце, Ольга тряхнула влажными волосами.

— Милый, всего один вечер. Деловая встреча в Сити, очень скучная, — сказала она по-русски. Они заговорили впервые после того, как он позвонил.

Карл вышел из кухни с обжигающим черным кофе. Полупьяный и страдающий, он сел на диван и сбросил туфли. Друзья неожиданно пригласили его выпить пива в пабе рядом со Скотленд-Ярдом.

— Когда ты вернулась домой?

— Карл Сергеев, ты пьян, у тебя двоится в глазах. Ты болтаешь невесть что. — Ольга стояла перед ним, вытирая груди и подмышки. — Значит, ты подозреваешь меня в том, что я трахаюсь с твоим новым боссом, да? Думаешь, я такая идиотка?

— Возможно, — сказал Карл, потирая ноющие виски.

Пара приятелей еще по Специальной службе, отцы взрослых детей и мужья терпеливых жен, оставались в пабе до закрытия. Он угостил водкой двух местных из участка Эшберн-Хаус за углом, а потом, по привычке, чуть не сел на последний поезд, чтобы ехать домой, к Нэнси.

— Ладно, не дуйся, — примирительно произнесла Ольга, тщательно вытирая волосы. Потом она вышла, и он услышал, как она включает чайник. — И не забудь о своей дурацкой работе!

Карл нагнулся, чтобы обуться, и в голове словно заработал молотком неутомимый гном. На мысках туфель он увидел грязь, похожую на засохшую рвоту. Или на помидорные шкурки? Он допил кофе одним глотком и рывком снял пиджак со спинки стула.

— Да пошла ты!

— Найди Таню! — отозвалась она из кухни и, услышав, как захлопнулась дверь, включила фен на полную мощность.

Глава 35

Среда, 19 сентября, 11.34, Беркли-сквер, Мейфэр

Через три дня после воскресной встречи у него дома Керр вызвал свою группу для очередного тайного совещания за пределами Скотленд-Ярда. Одно было ясно наверняка: после того как Джон Керр пошел против устоявшихся порядков, общение с ним возбранялось. Поэтому он особенно остро осознавал необходимость защитить от опасности друзей, рисковавших ради него своим будущим.

Через шесть дней после теракта журналисты не скупились на мрачные предположения. Подпитываемые интервью Финча и словами сотрудников МИ-5, не предназначенными для записи, репортеры увлеченно занимались домыслами. Говорили, что взрывы начали новую серию; «Аль-Каида» внедрила в Великобританию множество ячеек. Атмосфера страха положительно сказывается на финансировании спецслужб. И в Новом Скотленд-Ярде, и в Темз-Хаус намекали: весь вопрос не в том, будут ли теракты, а когда они произойдут. Улики, обнаруженные группой Керра, свидетельствовали о том, что Ахмед Джибрил, которого признали невиновным и отпустили, был одним из внедренных в страну боевиков. Возможно, он надзиратель, который руководит «пушечным мясом» — террористами-смертниками. И пыл, с которым его осуждали Филиппа Харрингтон и собственное руководство, лишь укреплял его подозрения. Зашифрованная записка, оставленная для Джибрила Джулией Баккур, перевела подозрения в разряд убеждения: «Доставка костюма в четыре тридцать в условленный день. Примерка в афганском, а не саудовском магазине. Жди звонка с подтверждением».

Для Керра и Алана Фарго расшифровка записки стала делом первостепенной важности, как и надпись, обнаруженная за кожухом водонагревателя в крохотной кухне Джибрила: «13 + ЕО — АТ — 4». Оба были согласны в одном: Джастин добыл две связанные между собой оперативные инструкции, которые указывают на еще один спланированный теракт. А сигнал к началу действий, скорее всего, должен подать Омар Талеб, звонивший Джибрилу за несколько минут до того, как тот в роковой день покинул явочную квартиру.

Фарго осторожно наводил о Талебе справки у знакомых из разведслужб по всей Европе, но безрезультатно. Он проверил все юридические справочники, какие сумел раздобыть в Европе и на Ближнем Востоке, но ни в одном из них адвокат Омар Талеб не значился. Пробелы в знаниях тревожили Алана Фарго. Он понимал, что у них, возможно, не остается времени для того, чтобы предотвратить новое кровопролитие. Фарго разослал ориентировки всем своим подчиненным; он срочно просил их поделиться мыслями — вдруг им удастся на что-нибудь набрести. Все сходились в одном: боевики часто называли «примеркой костюма» теракт.

Сосед Керра по дому возглавлял отдел бизнес-инвестиций в фирме, торгующей роскошной недвижимостью в Мейфэре. Керр позвонил ему, и сосед, не задавая лишних вопросов, позволил Керру провести встречу в конференц-зале в помещении своей фирмы. Компания базировалась на Керзон-стрит, меньше чем в двадцати метрах от прежней штаб-квартиры МИ-5, и контраст со Скотленд-Ярдом оказался разительным. Комплекс был малоэтажным, чистым, современным; минималистическая обстановка — стекло, нержавеющая сталь и черное дерево; в переговорной их уже ждали свежесваренный кофе, минеральная вода и диетическая кола.

Администратор выписала пять пропусков на вымышленные имена, которые придумал Керр. Все пришли по отдельности. Первой явилась Мелани, деловитая в темно-сером костюме и белой блузке — после обеда ей предстояла еще одна встреча. Через пять минут после нее прибыл Джастин — как всегда, в джинсах, кроссовках и фетровой шляпе. Хотя он надвинул ее на самые глаза, она не совсем скрывала повязку у него на голове. Ленгтон приехал прямо с наблюдательного пункта в Ист-Хэме и сидел в своем мотоциклетном костюме, положив шлем на ясеневый стол и расстегнув кожаную куртку.

Керр опоздал. После того как он заметил за собой слежку у штаб-квартиры Тео Каннинга, решил прибегнуть к методам «химчистки», которые были для него привычными много лет назад. Поэтому с работы он добирался кружным путем. По пути он не заметил ничего подозрительного, что его не успокоило. Либо наблюдение поставлено очень хорошо, либо наблюдатели поняли, что он засек машину, пробил ее по базе, и решили сменить средство передвижения. И то и другое плохо.

Отсутствовал только Алан Фарго. Он позвонил Керру с рабочего места, когда все уже собрались. Керру показалось, что голос у Алана встревоженный или просто взволнованный. По словам Фарго, ему только что позвонили из Исламабада и он дождется результатов по двум важным зацепкам, а потом присоединится к остальным. Он просил Керра никого не отпускать до его приезда.