Страж морского принца, стр. 12

Глава 5

О чем молчат легенды

Темнели в зелено-голубом полумраке воды карие глаза, так не похожие на яркую синеву зрачков его сына. Король иреназе молчал, ожидая, позволяя Джиад понять сказанное, осознать до самого конца. Но поверить в то, что Торвальд предал, было совершенно невозможно. Должно быть какое-то иное объяснение. Кто-то обманул Торвальда, устроил все это с договором, чтоб заставить его послать Джиад в таверну. Это единственное объяснение. Иначе…

Джиад глубоко вдохнула, уже не боясь воды, чуть заметно покалывающей нос и дыхательное горло изнутри. Неважно. Это неважно, потому что узнать правду все равно сейчас не получится. И думать пока надо не об этом. Ведь если решить, что Торвальд ее предал, – как жить с этим?

– Даже если вы правы, – разомкнула она губы, глядя на иреназе, – если все это так, я не предмет торговли. Я жрица храма Арубы, телохранитель, а не рабыня. Кто бы ни заключал с вами договор, он не имел права распоряжаться мной.

– Это так, – тяжело уронил король. – Я признаю, что сделка была бесчестной по отношению к тебе. Но это ничего не изменит, потому что выбора нет ни у тебя, ни у нас. Выслушай, прежде чем судить. Наверху люди многое забыли о нашем народе, а еще больше никогда не знали. Тебе известно, что иреназе выбирают пару однажды и на всю жизнь?

– Это известно любому ребенку, слушающему сказки, – буркнула Джиад. – И я слышала, конечно. Про морскую принцессу Ираэль и принца Эравальда Аусдранга…

Ответом был долгий взгляд короля, такой холодный и пронизывающий, что Джиад напряглась, не понимая, что сказала не так. А что она сказала что-то очень нехорошее – это было ясно.

– Никогда не произноси этих имен здесь, – сказал после томительно долгой паузы король. – Они под запретом. Услышит кто-то другой – навлечешь на себя беду. Ты нужна нам, жрица из Арубы. Нужна живой, но вовсе не обязательно невредимой. Язык, например, может оказаться лишним.

– Я поняла, – бесстрастно отозвалась Джиад, садясь на ложе совершенно прямо. – Прошу прощения, ваше величество, если по незнанию оскорбила чем-то. Я запомню.

Взгляд короля явно смягчился. Он кивнул, отведя взгляд от Джиад, с которой словно сняли тяжеленный груз.

– Хорошо. Ты умна, это удачно. Мы выбираем себе пару один раз, – негромко продолжил король. – Все иреназе в одном городе-государстве – родственники, потому супруга нужно искать в другом городе. Добрачные связи – сколько угодно, но при них не происходит запечатления.

– Чего? – переспросила Джиад, полагая, что не расслышала.

– Людям оно неизвестно. Это ваша беда или ваше преимущество, уж не знаю, но так судили боги. Если двое из разных городов, достигшие созревания, возлягут друг с другом, они будут связаны на всю жизнь богами. Их тела больше не пожелают никого, кроме законного супруга, а близость с ним всегда будет слаще, чем все, испытанное с другими. Этот союз нельзя расторгнуть, как нельзя разлучить супругов. Если сделать это насильно, оба будут чахнуть в разлуке.

– А если кто-то из них умрет? – осторожно спросила Джиад, боясь думать о том, к чему ведет рассказ морского короля.

– Тогда второй либо исчахнет от тоски, либо будет оплакивать его до смерти. Запечатление второй раз невозможно.

Взгляд короля встретился со взглядом Джиад, и в глазах иреназе промелькнула такая глубокая боль, что Джиад, уже готовая спросить, прикусила язык и опустила голову.

– Ты верно поняла, – прозвучал бесстрастный голос иреназе. – Та, что ушла к предкам, оставив новорожденного Алестара и меня, забрала с собой мое сердце. Это было две дюжины лет назад. Я король своего города и народа; у меня, разумеется, есть наложницы, готовые усладить тело ласками, развлечь разум и развеять печаль души беседой, но когда-нибудь, когда мой сын будет готов к правлению, я оставлю ему трон и отправлюсь в ту пещеру, где лежит мое счастье, чтоб уснуть рядом с ней. Две дюжины лет я жду этого с нетерпением, как когда-то ждал свидания с возлюбленной невестой.

– Я… сожалею, – тихо отозвалась Джиад, чтоб сказать хоть что-то, и никакая сила на свете сейчас не заставила бы ее произнести, что лучше бы королю не отправляться в ту пещеру как можно дольше. А то город и народ наплачутся от рыжей твари, если он и есть наследник.

– Да, ты кажешься способной это понять, – согласился король. – Тогда пойми и другое, Джиад из Арубы. Алестар – мое единственное дитя и наследник, надежда народа Акаланте. В королевских семьях редко бывает по одному ребенку, это слишком большой риск, но так уж вышло. Он вырос во всеобщей любви и полном обожании, ему многое прощалось, и хоть я старался воспитывать его, как подобает, боюсь, мне не во всем это удалось.

Король вздохнул совсем по-человечески. Джиад, старательно разглядывая узор из черно-белых плиток под ногами, молчала, не представляя, что можно сказать.

– Он не терпит отказа ни в чем, – заговорил вновь король. – Алестар считает, что весь мир принадлежит ему и создан для его удовольствия. Так и есть, потому что в нашем городе любая из девушек посчитала бы за честь, упади взгляд принца на нее, а девы других городов запретны, и этого не изменить.

– Я это за честь не считаю, – бросила Джиад, с трудом сдерживая злость, от которой даже щеки загорелись.

– Я знаю, что наверху иначе смотрят на многое, – бесстрастно ответил король. – Но знаю также и то, что для своего господина ты была не только клинком и щитом, но и усладой на ложе.

– Не ваше дело!

– Увы, мое. Уложив тебя на песок ради случайной забавы, Алестар поплатился за свой поступок дороже, чем ожидал. Его тело восприняло тебя, как чужую кровь. Ту, с кем возможно супружеское запечатление.

– Этого не может…

– Не трать слов даром, – прервал ее король со спокойной властностью. – Это уже случилось. Поверь, меня это печалит больше всех. Алестар сговорен с принцессой соседнего королевства, брак должен быть заключен к осенним холодам. Что я теперь скажу королю Карианда? Что мой сын, наследник и будущий король, связал себя с человеческой девушкой? Над моей семьей, над всем моим народом будет смеяться каждая безмозглая медуза.

– Так это я виновата?

Джиад вскочила на ноги, уже не думая об этикете, и едва не всплыла вверх от резкого движения, в последний момент зацепившись ногой за край ложа. Злость кипела внутри, требуя выхода, в висках билась кровь, и лицо горело так, что вода показалась холодной.

– Прощу прощения, что невольно нарушила ваши планы на брачный союз для принца, – выплюнула она, глядя в лицо королю. – Не знаю, что он вам рассказал, но я становиться его забавой не собиралась. Я даже защищаться не могла, потому что он угрожал отомстить людям побережья! Отличный выбор был…

– Это я тоже знаю, – прервал ее король. – Его охрана приставлена мной, они пересказали каждое слово, прозвучавшее там. Успокойся. Сделанного не исправить. Какое возмещение ты хочешь за это?

– Единственное возмещение, которое я бы приняла – это извинения самого принца и немедленная свобода, – с горечью произнесла Джиад. – Но догадываюсь, что ни того, ни другого не получу. Эти узы, о которых вы говорили, их можно разорвать?

Надежда, что король кивнет и скажет, что именно для этого ее сюда и приволокли, еще теплилась, но двадцать лет морской торговли – слишком высокая цена за то, чтобы немного погостить на морском дне. Джиад понимала это, и все же, когда король медленно покачал головой, ее накрыла холодная волна слепого отчаяния.

– Пока – нет, – подтвердил король, меняя положение тела так, чтоб опереться хвостом иначе. – Но все мои ученые жрецы и целители сейчас ищут способ. Не сомневайся, нам этого хочется не меньше.

– Да неужели, – вымученно съязвила Джиад, снова опускаясь на постель и борясь с желанием съежиться, обняв руками колени. – Кто же вам поверит…

Плотная вода мешала сесть как обычно, но и стоять в ней было тяжелее, чем сидеть, а у нее все больше кружилась голова, и рот наполнился вязкой горькой слюной, которую она пока сглатывала. Еще не хватало стошнить в присутствии морского короля, чтоб его…