Злое счастье, стр. 49

Глава 11

А поутру они…

В старину считалось, что отправляться в путь на Осеннее равноденствие – рисковать утратой душевного покоя на целый год. И поныне далеко не каждый униэн нарушит древнюю традицию и пожертвует внутренним равновесием даже ради самых прекрасных чувств. Но Мэю не привыкать было к жертвам, и он послал к Лойсу все предрассудки.

Он без колебаний переложил обязанности главнокомандующего на Дайнара, приказал седлать Сванни и помчался в Лот-Алхави так, словно от его быстроты зависела жизнь. Собственно говоря, все было еще серьезнее. Рыжий спасал свой разум и душу.

В дороге его нагнала осень. Подстерегла Отступника на повороте лесной дороги и прыгнула с низкой ветки на плечи рыжей бесстрашной рысью. Несколько дней Сванни бежала с быстроногой осенью, как говорится, ноздря в ноздрю, а потом сдалась и безнадежно отстала. Но ни бесконечный дождь, ни резкий ветер не смогли остановить ее настойчивого хозяина на пути к цели. Жаль, что вороная кобыла не умеет говорить человечьим голосом и оттого не сможет никому похвастаться, как побила все рекорды выносливости. Но чего не сделаешь ради любимого хозяина? Ее-то Рыжий как раз жалел, а вот себе спуску не давал. Крепко-накрепко запретил себе фантазировать лишнее до тех пор, пока не услышит самое главное из уст леди Гвварин. Не юнец уже, и терпения ему не занимать. Одно пугало – нервная лихорадка, медленно сжигающая изнутри, которой он не мог дать имя. Она больше всего напоминала… Но даже в мыслях Мэй не смел повторить это слово. Не то что вслух вымолвить.

Дорога стелилась под копыта, мосты выгибали каменные спины, раскрывались приветливо двери придорожных трактиров и ворота городов, а лихие люди не казали носа из чащобы. Добрая леди Эссирэт Увядание покровительствовала безумцам и влюбленным, Небесный Игрок глядел на проделки своего подопечного сквозь пальцы, а Всеблагая вообще решила немного помочь. Повесила в небе сразу две луны и раскрасила закаты золотым и алым. Она-то могла.

В полдень снова пошел дождь, и никто не узнал в одиноком закутанном в плащ всаднике Отступника Мэя. Даже пожелай Рыжий специально остаться неузнанным, у него не вышло бы удачнее. Как бы ни хотелось ему встретиться с Хелит, как бы ни жаждал услышать ее голос и увидеть лицо, но князь не посмел оскорбить женщину своим диким видом: разбойничьей бородой и одеждой, пропитанной собственным и лошадиным потом. На носы придворных и Альмара ему было глубоко начхать, но Хелит он позорить не стал. Поэтому Мэй направил стопы в дом Тайгерна, справедливо полагая, что брат сумеет заставить свою дворню держать языки за зубами хотя бы до вечера.

Тайго отказался верить глазам и для надежности потрогал гостя за плечо.

– Это – я, – с усмешкой заверил его старший брат.

– Но… почему? Зачем?

Лорд Тайгерн терялся в догадках. Он же своими ушами слышал, как Мэй кричал, что покажется в Лот-Алхави в одном-единственном случае: если воскреснет из мертвых их отец. Много лет Отступник держал слово, отклоняя самые вежливые и изысканные предложения. И вдруг такое диво…

– Что-то случилось с Сэнханом? – ужаснулся Тайго, делая одно за другим самые ужасные предположения. – Армия разбита? Ты бежал?

– Не дождетесь, – хмыкнул Мэй, имея в виду лот-алхавских «доброжелателей». – Дэй’ном не сделали и шага на правый берег Бобрового ручья. А насколько я знаю, Сэнхан в добром здравии, его младшенький тоже.

– Но ты-то что делаешь в Лот-Алхави?

– Соскучился, – беззлобно огрызнулся Рыжий. – Так-то ты встречаешь непутевого брата? На пороге держишь, в дом не зовешь, баню не топишь. Я – так пир закатил в твою честь, а ты…

И только такой наглый попрек вывел Тайго из ступора. Тот устыдился, чуть ли не до слез. Принимать укор брата за чистую монету он, конечно, не стал, но ведь и сам понимал, что повел себя глупо. В конце концов, Рыжий – не беглый каторжник, которого должна стыдиться родня. Досталось же, как водится, прислуге, чья исполнительность была тут же проверена на прочность. Лот-Алхави до сего дня не ведал такой быстроты обслуживания. И пока Мэй блаженствовал в парной, выгоняя из пор дорожную грязь и усталость, Тайго в хвост и в гриву погукал челядь, самолично проверяя, насколько добротно будет обихожен нежданный гость. Приезд Мэя взволновал его до заикания, заставляя гадать об истинных причинах подобного демарша. Голова Тайгерна пухла от предположений и возможных вариантов, потому что Рыжий никогда и ничего не делал просто так. Даже в те годы, когда был жив Финигас, Мэй слыл расчетливым и дальновидным. Мысль о письме Хелит, отосланном с его непосредственной помощью, посетила Тайгерна в числе последних. Крайт прибыл только вчера, но в его докладе не содержалось ничего подозрительного. Гонец клялся, что Рыжий письмо прочитал, сдержанно поблагодарил и дал немного денег на мелкие расходы в знак благодарности. Обычное дело. Но получается, что Мэй выехал следом тем же днем. Теперь Тайго жестоко сожалел о своем благородстве, не давшем ему прочитать письмо леди Гвварин к брату. Она не зря так волновалась и не зря стремилась укрыть свое послание от глаз Риадда ир’Брайна. Что же там было?

Мэй тщательно вымыл волосы, а потом безропотно отдался в руки брадобрея. Ну может он себе позволить хоть разок почувствовать себя князем, а не грязным наемником, наскоро скребущим щеки походным ножом?

– Ты опять был ранен? – спросил Тайгерн, отыскав в коллекции шрамов Рыжего новинку.

Тот беззаботно отмахнулся. Мол, стоит ли придавать значение таким мелочам, если все равно заживет. Ежедневные воинские упражнения и всамделишные битвы превратили тело старшего сына Финигаса не только в летопись боли, но и в настоящую боевую машину. Тайгу было впору устыдиться своей сытой силы, которая в любом случае не чета матерой мощи брата.

– Подбери мне одежду поприличнее, чтобы не совсем уж пугалом ко двору появиться, – попросил Мэй, оценив качество бритья без порезов. – На твой выбор, но не слишком ярко. Хорошо?

– Ты пойдешь во дворец? – изумленно выкатил глаза на Рыжего младший брат.

– А что, нельзя?

Понятно, что Мэй не собирался объясняться с Тайгерном, тем более делиться планами.

– Что ты удумал? – спросил тот прямо.

– Я хочу увидеть Хелит. И больше ничего, – тем же тоном ответил Рыжий, то бишь резко и с нескрываемым вызовом. – Сам знаешь, что негоже являться к женщине лохматым дикарем. Или думаешь, не пустят?

Хотел бы Тайго видеть смельчака, решившегося преградить путь сыну Финигаса, когда тот больше двадцати дней провел в седле и едва не загнал лучшую свою кобылу, поспешая на встречу.

– Пустят. Но Альмара ты только разозлишь.

– Наплевать мне на Альмара и на его злость, – фыркнул небрежно Мэй.

– Тогда зачем?.. – попытался понять Тайгерн, но его грубо прервали.

– Тебе так нравится глядеть на мою голую задницу? – прошипел Рыжий. – Я не люблю разговаривать без штанов. Меня это нервирует.

Чтобы не дразнить и тем паче не нервировать брата, Тайго срочно отдал ему новый, ни разу не надеванный камзол. Цвет немного не тот, но столь любимых Мэйтианном зелено-серых нарядов он не носил. Придется Отступнику довольствоваться глубоким синим оттенком и жемчужным шитьем. Высокие сапоги, черные штаны, простая, но добротная перевязь и тщательно вычищенный плащ с гербом вполне устроили не привередливого в одежде Рыжего. Без венца и других княжьих регалий его визит в королевский дворец не считался официальным, а посему можно было обойтись и без фамильных цветов и прочих церемоний. Кинув придирчивый взгляд в зеркало, Мэй решил, что ничего в его внешнем виде и одежде не должно спровоцировать Альмара на возмущение. Мужчина пришел к женщине разобраться со своими чувствами, и не его вина, что эта встреча пройдет на глазах у всего двора. Если понадобилось бы, то он явился бы на бал к самому Тэному. Выругав себя за дурацкие мысли, Мэй подколол пряди волос над висками и почувствовал, что готов к встрече с Хелит. Ну… почти готов.