Бессердечный, стр. 25

Ее глаза были опущены.

– Плохо, когда братья наследуют друг другу. Я понял, что родить сыновей – это мой долг перед семьей. Для этого мне нужна женщина. Жена. Если вы способны рожать детей, я бы хотел, чтобы вы мне родили хотя бы двух сыновей. Я буду рад и дочери, но мне нужны сыновья. Разумеется, вы будете иметь возможность отдохнуть между родами и полностью восстановить свое здоровье.

– Да. – Анна все так же смотрела вниз. – Да, ваша светлость.

Люк встал, подошел к ней и протянул руку. Он чувствовал облегчение, как будто камень свалился у него с плеч. Они открыто поговорили друг с другом и могли теперь наладить нормальные деловые отношения. Теперь ему казалось неважным, что он так легко поддался ее очарованию и надеялся, что между ними может быть что-то большее, чем просто брак по расчету, забыв урок, который жизнь преподнесла ему десять лет назад. Все это были фантазии. А перед ним предстала реальность. Но она была не так ужасна, как ему показалось вначале. Анна могла любить другого, но она будет верна ему и будет исполнять свои обязанности герцогини. И исполнять хорошо, если верить рассказам ее брата.

– Анна, – сказал Люк, когда она поднялась, – я знаю, это был не лучший час в вашей жизни. – Он взял ее руки в свои. – Но нам необходимо было поговорить друг с другом, узнать друг друга чуть лучше. Ведь наша женитьба была несколько поспешной, не так ли? Если мы всегда будем честны и откровенны друг с другом, я убежден, что мы поладим. Это даже хорошо, что между нами нет глубоких чувств. Они приносят только боль, я понял это много лет назад.

Понимание сверкнуло в ее глазах. Да, она тоже знала это, несомненно. Иначе, почему она сейчас не замужем за тем, кого любит и кому была любовницей?

– Я всегда считал, что главным жизненным принципом должно быть наслаждение, – снова заговорил Люк. – Мы оба получили удовольствие этой ночью, хотя и были чужими друг другу. Я наслаждался вашим телом и достаточно опытен, чтобы понять, что вы тоже были удовлетворены. Итак, мы будем следовать нашему долгу днем и удовольствию – ночью. Я научу вас, как доставить мне чувственное наслаждение, а вы научите меня.

– Да, ваша светлость, – ответила Анна.

– И я увижу вас снова счастливой и улыбающейся, – сказал Люк, сжав ее руки чуть сильнее. – Ведь улыбки не были только маской, Анна? Мне нравится ваша улыбка, и я увижу ее снова.

– Да, – сказала она. Люк поднял брови. – Да, но не сейчас. Сейчас я хочу побыть одна, с вашего позволения.

Он поцеловал ей руку, глядя прямо в ее большие зеленые глаза, в которых не было ни тени улыбки. Затем он распахнул перед ней двери и тихо закрыл их, когда она вышла.

«Жалеет лниона, что променяла любовь – пусть несчастливую – на богатство и положение в обществе?» – думал Люк. Что ж, если и жалеет, то это ее дело. Возможно, она еще не выучила жизненный урок, но она его выучит. Он предоставит ей и ее сестрам дом. Он уже дал ей титул и состояние, а главное – статус замужней женщины, в котором она так нуждалась. И он подарит ей удовольствие. Такое удовольствие, ради которого она забудет свою глупую любовь, делающую ее глаза печальными.

Он наполнит ее ночи наслаждением, и свои собственные тоже.

Несмотря на открытие, которое он сделал этой ночью, и ее отказ быть с ним полностью откровенной, Люк не жалел, что женился на ней. Он даже был рад, что ему сразу удалось обнаружить – и в браке он останется одиноким. Ему не следует надеяться на любовь и на доверительность в их отношениях. Он узнал это быстрее, чем почувствовал себя преданным.

Сейчас он отправится в Уайт-клуб и примет все поздравления, которые наверняка посыплются на него. Ему нужно отвлечься от грустных мыслей, которые не выходили у него из головы, несмотря на откровенный разговор с женой.

Когда Анна торопливо поднималась по лестнице в свою комнату, ее остановил дворецкий с письмом в руке. Письмо было передано с указанием доставить ей в собственные руки, – сказал он, протягивая Анне конверт.

Она взяла письмо и поднялась с ним наверх, в свою комнату. Дурное предчувствие заставило ее руки дрожать, разворачивая конверт.

«Непослушная Анна, – писал он. – Мне жаль, но боюсь – сегодня утром тебе придется пережить суровые побои. Твой герцог имеет славу гордого и жестокого человека. Я позволил вашей свадьбе состояться – ты была чудо как хороша в белом с золотым – и не собираюсь пока вмешиваться. Но помни, я дал тебя герцогу Гарндонскому взаймы, не более. Будет большой ошибкой, если ты позволишь себе привязаться к нему. Я приеду и заберу тебя домой, когда придет время. Там ты будешь счастлива до конца своих дней, обещаю это. Вечно твой Блэйдон».

Анна медленно сложила письмо и долго сидела, держа письмо на коленях уставившись на него отсутствующим взглядом.

– Когда же это прекратится, – прошептала она наконец. Ну когда же это прекратится?

Глава 10

Генриетта снова писала ему. Она хотела соорудить в саду фонтан. Джордж перед самой смертью одобрил ее решение, но не успел привести в исполнение. Мистер Колби не позволял ей ничего делать без разрешения хозяина – Люка. Управляющий ведет себя слишком заносчиво, жаловалась она. Он забывает, что она все еще герцогиня Гарндонская.

Но к тому моменту, когда у Люка уже сложилось впечатление, что годы превратили Генриетту в раздражительную, заносчивую женщину, тон послания вдруг изменился.

«Возвращайся, Люк, – писала она. – На самом деле мне нет никакого дела ни до Колби, ни до фонтана, ни до перестройки дома. Это только предлог, чтобы вернуть тебя домой. Но ты не поддаешься на эти уловки, поэтому мне остается только быть с тобой предельно откровенной. Вернись домой. Мы не виделись уже целую жизнь. Не наказывай меня больше за одно неверное решение, принятое много лет назад. Я уже достаточно наказана, Люк».

«Генриетта, наверное, еще не слышала о том, что я женился», – думал Люк, положив письмо на стол и откинувшись на спинку кресла. Вилл уехал до того, как он сделал Анне предложение, и, значит, не мог ничего рассказать Генриетте. Конечно, его свадьба не означала ничего более того, что Генриетта лишится всякой власти. Люк не знал, какое впечатление это произведет на нее.

Ее чувства к нему не умерли за эти годы. Возможно, она даже не пыталась убить их, как сделал это он. Бедная Генриетта – потерять ребенка было для нее жестоким ударом. И теперь она просила его вернуться, хотя знала наверняка, что они не смогут пожениться. Закон запрещал браки между родственниками.

Да, он убил свою любовь к ней. Прошлое ушло. Но почему он так боится возвращения в Баден? Почему его пугает встреча с ней?

«И все же я собираюсь вернуться туда, – угрюмо думал Люк, барабаня пальцами по столу. – Когда-нибудь. И даже скоро».

Женившись, он сделал возвращение неизбежным. Теперь он не мог уехать в Париж. И не мог бесконечно жить в Лондоне. Он снял этот особняк только на три месяца. Когда Анна забеременеет, он должен будет отвезти ее в деревню.

Да, это придется сделать, рано или поздно.

Но не сейчас. Он хотел насладиться жизнью в Лондоне. Так и будет. Вчера, после их разговора в библиотеке, он думал, что она проведет остаток дня у себя и им придется отменить визит на светский раут к миссис Бернсайдс. Он думал, что еще долгое время не увидит ее улыбки.

Однако Анна вышла к обеду. Она была модно одета в темно-розовое атласное платье, которое он еще не видел на ней. Волосы у нее были туго завиты и напудрены. Люку нравилось, что Анна не пользовалась косметикой. Она улыбалась обманчиво беспечно, и глаза ее сияли тем светом, который он раньше принимал за свет счастья.

Может, это и было счастье, подумал он, слушая ее остроумную легкомысленную болтовню. Может, она обдумала их разговор и тоже пришла к выводу, что все не так уж плохо.

Анна блистала на приеме у Бернсайдсов и, казалось, наслаждалась сознанием того, что она в центре внимания – она впервые появилась в свете в качестве герцогини. Его мать представляла ее людям, которые были незнакомы даже ему. Люк заметил, что наблюдает за своей женой с тем же восхищенным интересом, что и до свадьбы.