На перекрестке судьбы, стр. 25
Месяц, нет, не месяц, а даже неделю назад Чарли рассердился бы на мать за эти слова. А сейчас он лишь подивился ее прозорливости: она понимает его лучше, чем он сам.
— Чарли? Вы что, рассердились на Джастину? Но ведь она это сказала из любви к вам! Она хочет одного — чтобы вы были счастливы.
Чарли встрепенулся, перестал смотреть перед собой невидящими глазами и взглянул на Вайолет.
— Я не сержусь. А всего лишь удивляюсь маминой проницательности.
— Удивляетесь? Почему же?
— Весь год она пыталась внушить мне это, но я всякий раз огрызался и не желал ее слушать. А выходит, что я сам себя не понимал.
— А что вы должны были понять? Что вам не нравится быть рейнджером?
— Боже сохрани. Только вот сию минуту до меня дошло, что я потерял восемь лет жизни. Но сейчас я понимаю… — Он замялся.
— Что вы понимаете?
— Да ничего. — Он помотал головой, чувствуя, что во рту у него пересохло от страха.
— Чарли, — нахмурилась Вайолет, — вы ведете себя странно. Чем вы занимались весь день?
— Влюблялся в вас, Вайолет, — улыбнулся он краешком рта.
Глава 8
— С любовью, Чарли, не шутят! Чарли посерьезнел.
— А я и не шучу.
Тут произошло, казалось, невероятное — Вайолет одновременно охватили и невероятное счастье, и сильнейший страх. Несколько секунд она, не в силах собраться с мыслями и выдавить из себя хоть слово, лишь изумленно взирала на него.
— Шутите. Иначе быть не может, — прошептала она наконец. Полностью осознав смысл его слов, она вырвалась и побежала к двери.
Чарли догнал ее и взял за руку.
— Послушайте, Вайолет, я вовсе не собирался объясняться вам в любви. Да я же, черт меня побери, минуту назад сам еще не понимал, во что переросло мое влечение к вам. Но сейчас понимаю.
— Как дико это звучит! — саркастически произнесла Вайолет. — Минуту назад вы еще не понимали, что испытываете ко мне, а в следующую минуту заявляете, что любите меня. Такую чушь обычно несут только сексуально озабоченные подростки.
Чарли сильнее сжал ее руку и заговорил громче и резче.
— Да у меня секса и в мыслях нет. И не секса я от вас добиваюсь, неужели вы этого не понимаете?
— И это говорит влюбленный мужчина! — воскликнула Вайолет, вырываясь из его рук.
Ее слова вызвали у Чарли настолько явное изумление и огорчение, что Вайолет поверила в его искренность. И с трепетом ждала, что будет дальше.
— Тогда зачем вы говорите о любви? Чтобы затащить меня в постель? Чарли тихо выругался.
— В моем распоряжении было целых две недели. И для этого вовсе не требовалось объясняться вам в любви. Надо было лишь отказаться от моих нравственных принципов.
Он, безусловно, прав. Надави он на нее хоть чуть-чуть — она бы не устояла. Ни к одному мужчине она не испытывала столь сильного физического влечения. Но Чарли с его непререкаемой моралью решил не злоупотреблять ее доверием.
Взволнованная, Вайолет закрыла лицо руками и отвернулась.
— Не знаю, чего вы от меня ждете, что хотите услышать, — выдавила она из себя наконец.
Он положил руки ей на плечи и нежно погладил.
— Я хотел бы… Хотел бы знать, значит ли для вас что-нибудь мое чувство?
— О да! — отозвалась Вайолет. — Да… Конечно… Но между нами ничего не может быть.
— Это почему же? Из-за того, что я техасский рейнджер?
Да, разумеется, только из-за этого. Но вовсе не потому, о чем он сейчас думает. И как ему объяснить суть дела, не унизив ни его, ни собственное достоинство? Не может же она так прямо рассказать ему о Рексе! Или о своих былых неприятностях в Джорджии! Лучше уж сразу умереть.
— Не подумайте, Чарли, что мне не нравится ваша работа. Совсем нет. Во всяком случае, я понимаю, что она для вас очень важна и вашей избраннице придется делить вас с нею. Но моя жизнь… Моя жизнь сейчас ужасна. Неприятности преследовали меня всегда, именно поэтому я и оказалась на том шоссе, где мы встретились. Прежде, чем соединить свою жизнь с мужчиной, мне с Сэмом необходимо где-нибудь прочно обосноваться.
— Я могу помочь вам найти подходящее место. Вам и сыну.
Ее охватила дрожь. Всем сердцем она страстно желала поверить в то, что может остаться с Чарли. Эта надежда уже давно теплилась в ее душе, но Вайолет всякий раз твердила себе, что она не вправе стать частью его жизни. Даже на короткое время. Чарли — честный рейнджер, преданный своему долгу. Связь с ней поставит его в двусмысленное положение, а то и навлечет на него неприятности. Она не может так с ним поступить.
Вайолет со стоном направилась к двери. Двор, залитый лунным светом, встретил ее приятной прохладой. Вайолет сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться.
Звук открываемой двери возвестил о том, что Чарли тоже вышел на крыльцо. Она ждала этого, потому что вышла вовсе не для того, чтобы уйти от него, а чтобы собраться с мыслями. Господи, ну почему ее сердце бешено стучит и вот-вот вырвется наружу?
— Вы всегда от всего убегаете?
Вайолет, обернувшись и взглянув на Чарли, горько пожалела, что не встретила его много лет назад. Задолго до Брента, по вине которого ей было суждено познать горечь измен и разбитой любви.
— Я не убежала. Я просто думаю.
— Думаете? О чем? — Он подошел ближе.
— О вас. Вы ведь говорили, что не собираетесь жениться и заводить детей. Утверждали, что работа для вас — превыше всего.
— Да, верно. Но сейчас на все смотрю иначе.
— Но ведь такого рода убеждения не меняются за одну ночь.
Чарли взял ее за руку и, подведя к тополю, усадил на старую деревянную скамейку. И сам уселся рядом.
Дул приятный ночной ветерок, над их головами ласково шуршала листва. Тихие звуки действовали умиротворяюще, да и само это место среди пустынных гор дышало покоем. Но теперь ей с Сэмом придется его покинуть. Оставаться дольше нельзя — это будет несправедливо по отношению ко всем.
Спустя мгновение Чарли взял Вайолет за руку и взглянул на нее. В его глазах светилась печаль.
— Вайолет, — тихо начал он, — за этот год я стал… ну как бы это сказать… я стал сам Не свой. Меня целиком поглотила работа. Даже когда меня уговаривали взять отпуск, я отказывался. Сюда — повидаться с родными — и то не ездил. Боялся, как бы не случилась беда.
— Беда… — тупо повторила Вайолет. — С кем? С вашими коллегами — рейнджерами?
— Возможно, и с ними, — пожал он плечами. — Или с жертвой преступления, которое мы расследовали. Или со свидетелем, да с кем угодно, кому я был нужен.
— Не много ли для одного человека?
— Да, — вздохнул он, — много. Но что поделаешь — так уж сложилось.
Вайолет решила дать ему возможность рассказать все до конца и молча ждала продолжения.
Он взял ее вторую руку.
— Вайолет, помимо всего прочего, я к тому же долгое время чувствовал себя очень виноватым.
Лицо его выразило беспредельное страдание. И ей так захотелось вновь увидеть его улыбку, услышать смех.
— Очень виноватым! — повторила она. — Не могу представить, в чем вы могли так сильно провиниться. Разве что в том, что вы такой заносчивый, — поддразнила она.
Но Чарли даже не улыбнулся. Закрыв глаза, он крепче сжал ее руки.
— Из-за меня умерла молодая женщина. Вроде вас, Вайолет. У которой вся жизнь была впереди.
— Нет, Чарли, нет! Быть того не может! Я не верю!
Он взглянул ей прямо в глаза — и Вайолет поняла: этого человека, как и ее, преследует прошлое.
— Поверьте, Вайолет. Это правда.
— Но как это произошло? Кто она была? Ваша… Ваша возлюбленная?
— Да нет, мы были едва знакомы — лишь несколько раз говорили по телефону. Я уговаривал ее приехать к нам в Форт-Ворф и дать показания против ее дядюшки — он был крупным поставщиком наркотиков. У нас было достаточно улик, чтобы его задержать, но для суда, как нам казалось, их могло не хватить. А у Лупе — так звали эту женщину — имелись неопровержимые доказательства его вины, и она согласилась выступить свидетельницей.