Высокие маки, стр. 19
Второй спуск. Она выиграла еще две секунды, но все равно отстала от Тэйлора. В следующий раз она так сильно оттолкнулась, что упала и очень больно ударилась бедром — лыжа потеряла из крепление.
— Ты в порядке? Может, отдохнешь? — взволнованно предложил американский тренер.
Ронни Дэвис живьем сдерет с него шкуру, если эта британская звезда переломает себе кости до слалома.
— Ты показала хорошее время для женщины, — тем не менее похвалил ее Сэм.
Джек Тэйлор заметил ее взгляд на себе Она была потрясающе красивая. И она считает, что весь мир принадлежит ей — или уж по крайней мере золотая медаль.
— Главное, не опускать голову, Золушка, — холодно заметил он. — И не откусывать больше, чем можешь проглотить. Женщине полезней тренироваться с женской командой. Если, конечно, вообще есть желание трудиться.
— Я попробую еще раз, — зло заявила Элизабет.
При пятой попытке ей удалось на полсекунды опередить Пита Майера.
— Боже! — воскликнул Пит, недовольный собой.
— Да ладно, Пит, сегодня ты просто отвлекся. Постарайся сконцентрироваться, — громко посоветовал Джек Тэйлор, тем самым принижая ее успех.
Элизабет вспыхнула и негодующе посмотрела на него.
Тэйлор сделал вид, будто не заметил. Ишь какая воинственная сучка! Ничего, пускай знает, что он о ней думает.
Но в глубине души он сделал иной вывод.
Элизабет — лучшая лыжница, которую он когда-нибудь видел.
К тому же она очень хороша собой и невероятно сексуальна.
Глава 10
Нина составляла и рассылала свое резюме работодателям, сидя в мрачной задней комнате «Зеленой планеты», когда это случилось. Коннор вывесил объявление о продаже магазина, но она сохранила комплект ключей, вечерами пробиралась в подсобку и писала при свете лампы. Она рассылала письма в крупные фармацевтические фирмы.
Сперва она чувствовала себя очень неуютно, но что делать — приходилось полагаться только на себя. Пока она не найдет новую работу, ей не на что купить собственную пишущую машинку. Большая часть выходного пособия ушла на новую квартиру: маленькую, в доме без лифта.
Нельзя же рассылать письма с домашним адресом — «отель».
Она сочиняла текст для Ай-си-ай, когда впервые почувствовала острую боль. Она попыталась не обращать на нее внимания, но становилось все хуже. Нина схватилась за живот и согнулась пополам. Больно, ох как больно. По-настоящему больно. Никогда раньше так не было.
Потом немного отпустило, но новый приступ заставил ее застонать. Нина с трудом выбралась за дверь магазина, на тротуар. Там был телефон. Она набрала девятьсот одиннадцать.
Через пять минут приехала «скорая помощь», и врачи нашли Нину, уцепившуюся за телефон. По лицу текли слезы, брюки были совершенно мокрые. Нина уже все понимала — она теряет ребенка. Как и все, что у нее было до этого.
Врачи в больнице были молодые, резкие и усталые.
Чернокожая женщина-гинеколог осмотрела Нину.
— Мне жаль, что вы потеряли ребенка. Но у вас все в порядке. Никаких противопоказаний заиметь другого.
— Спасибо, доктор, — тихо поблагодарила Нина.
— Муж есть?
— Нет.
— А работа?
— Нет.
Доктор Кенмор покачала головой.
Сама еще ребенок. Вряд ли исполнилось двадцать.
Большинство девочек в ее положении радовалось бы.
— Вам девятнадцать? Вы кажетесь старше.
Нина откинулась на подушки.
— Когда я смогу выйти отсюда?
Ответ доктора смутил ее.
— Физически хоть сейчас. Но можете и отдохнуть.
Мы оказываем бесплатную медицинскую помощь.
— Мне надо идти, — сказала Нина и откинула одеяло.
— Вы не хотели бы с кем-то посоветоваться? — спросила доктор. — У нас есть раввин, вы могли бы с ним поговорить.
— Спасибо. — Нина Рот взглянула на доктора. Лицо девушки было по-прежнему красивым, только очень бледным. Тяжелые шелковые волосы обрамляли лицо. — Нет, советы ничего не изменят. Я осталась жива, и мне предстоит жить с этим дальше.
Какая холодная молодая женщина, подумала доктор Кенмор, выходя из палаты.
Нина чувствовала себя слишком слабой, и ей пришлось взять такси.
Она вошла к себе в квартиру, повалилась на кровать и разрыдалась так, как будто никогда не собиралась останавливаться.
Она проснулась в шесть вечера. Было очень холодно.
Ее рахитичный калорифер почти не грел. В животе пусто, но не столько от голода, сколько от потери.
Нина заставила себя вылезти из постели и подойти к окну. Окно блестело, как и все в ее маленькой квартирке. Продукты аккуратно сложены в шкафах, стопка старых писем на кухонном столе. Ее жилище было контрастом грязной улице, на которой стоял дом. Проститутки и темные дельцы толпились на углу, визжали сирены, гудели машины, ругались пьяные. Люди, миллионы людей, но никому нет до нее дела. Она потеряла Фрэнка. Джеффа. А теперь и своего ребенка.
Нина медленно протянула руку и взяла пузырек с таблетками, выписанными доктором Кенмор. Болеутоляющее. Продавцы наркотиков что-то кричали внизу, может, она и набрала бы сотню баксов на порцию их товара. Мощное средство — валиум, смешанный с опиумом. Легко возносит на небеса, можно уплыть на теплом туманном облаке и не проснуться.
Маленькое зеркальце в ужасной розовой оправе прислонилось к пакету с чипсами. Нина посмотрела на свое отражение. Глаза покраснели, но лицо все равно красивое и бледное, хотя и очень усталое. В своих темно-серых глазах она увидела опыт, даже цинизм.
Ей всего только восемнадцать лет.
Нина отвинтила колпачок бутылочки, отсчитала две таблетки — рекомендованную дозу. Она никогда не думала всерьез о том, чтобы уйти из жизни столь трусливым путем. Она заставила себя дать обещание на ступеньках дома Джеффа Глейзера. Она совершенно уверена, что выполнит его.
Через два дня она получила первый положительный ответ.
«Долан Макдоналд» была десятой фармацевтической фирмой, в которую она обратилась. Ей предложили должность помощника менеджера по торговле с окладом в двадцать одну тысячу долларов в год. Это мелочь по общим стандартам, но целое состояние для Нины. А ей так хотелось работать. Безумно. Делать все что угодно, только бы отсюда выбраться.
Во время первой беседы она отвечала на все вопросы, касавшиеся опыта работы и фирмы «Долан». А сегодня ей предстояло встретиться с предполагаемым боссом.
Нина вышла из метро на Джей-стрит и направилась к административному зданию «Делана», большому блоку из серого камня позади Борроу-холл Здание казалось мрачным, но Нина чувствовала приятное возбуждение.
«Долан Макдоналд» с его скучными пузырьками и белыми аккуратными пакетиками таким и должен быть.
Вторая беседа проходила в неряшливой комнате на втором этаже; с ней говорил очень скучного вида мужчина, он постоянно грыз карандаш. Это был Иван Кинслэйд, глава витаминного отделения.
— У вас нет степени, но у вас были хорошие оценки.
Почему вы бросили школу? — спросил он без всякого вступления.
— Я хотела скорее стать самостоятельной.
— А почему же вы пошли работать в такое маленькое заведение, как «Зеленая планета»?
— Оно было маленькое, но давало хорошие прибыли, — с вызовом ответила Нина.
Глаза собеседника сощурились.
— Но ведь не в то время, когда вы нанялись туда?
Нина немного расслабилась, догадавшись, что Кинслэйд навел о ней справки.
— Я больше никуда не могла устроиться. Конечно, бросить школу было не самым умным шагом.
Русский рассмеялся.
— А у вас есть семья?
— Только родители. Но с ними я не обсуждаю эти темы.
Кинслэйд позвонил ей в тот же день и сообщил, что она принята на работу.
Нина настояла на авансе. Ей надо расплатиться за квартиру. Она удивилась, что это требование не только не испортило отношения с боссом, а, наоборот, произвело на него впечатление. Нина поняла, что если вести себя с достоинством, серьезно, то тебя будут уважать.