Письмо Виверо, стр. 39
— Не пытайтесь меня обмануть, — сказал он резко. — Что вы делали с ней возле сенота три дня назад?
— Если хотите знать, у нас произошел весьма оживленный спор, — ответил я. — Но почему бы вам не спросить ее? — На это он ничего не сказал, а только просверлил меня взглядом. — Но вы, разумеется, спросили ее, не так ли? Вы спросили ее своим кулаком. Почему бы вам не попробовать спросить и меня таким же образом, Халстед? Вашими кулаками или этим большим ножиком, который висит у вас на поясе? Только смотрите — я могу вас поранить.
На какое-то мгновение мне показалось, что он готов вытащить мачете и раскроить мой череп, и мои пальцы нащупали один из камней, которые Фаллон использовал для того, чтобы прижимать карты к столу. Наконец он выпустил из легких воздух со свистящим звуком и вернул на место мачете, которое уже вытащил из ножен на четверть дюйма.
— Просто держитесь от нее подальше, — сказал он хрипло. — Это все.
Он протолкнулся мимо меня и, выйдя из домика, скрылся в слепящем солнечном свете. Затем раздался внезапный ритмичный рев взлетающего вертолета, и как только он скрылся за деревьями, звук резко затих, как это было всегда.
Я облокотился на стол, чувствуя, как у меня по лбу и шее стекают струйки пота. Я посмотрел на руки. Они мелко дрожали и, повернув их, я увидел, что ладони тоже влажные. Чего я хотел добиться, создав такую ситуацию? И что заставило меня надавить на Халстеда так сильно? У этого человека несомненно не все в порядке с мозгами, и он вполне мог разрубить меня пополам своим проклятым мачете. У меня возникло внезапное чувство, что от всех этих событий я скоро стану таким же сумасшедшим, как и Халстед.
Я оторвал себя от стола и вышел наружу. Там никого не было видно. Я приблизился к домику Халстедов и постучал в дверь. Ответа на последовало, поэтому я постучал еще раз. Кэтрин крикнула:
— Кто там?
— А кого ты еще ждала? Это Джемми, черт возьми.
— Я не хочу с тобой разговаривать.
— А тебе и не нужно говорить, — сказал я. — Все, что ты должна сделать, это выслушать меня. Открой дверь.
Последовала долгая пауза, а затем раздался щелчок, и дверь слегка приоткрылась. Она выглядела не слишком хорошо, и под глазами у нее появились синяки. Я облокотился на дверь и распахнул ее пошире.
— Ты говорила, что можешь контролировать своего мужа, — сказал я. — Тебе нужно начать натягивать вожжи, поскольку он, кажется, думает, что у нас с тобой бурный роман.
— Я знаю, — произнесла она без выражения.
Я кивнул.
— Разумеется, ты знаешь. Интересно, откуда у него появилась такая идея? Надеюсь, что не ты натолкнула его на эту мысль — некоторые женщины делают так.
Она вспыхнула.
— Предполагать такое просто бессовестно.
— Вполне возможно; я чувствую себя сейчас не слишком совестливым. Твой чокнутый муж и я чуть не подрались пять минут назад.
Она заметно встревожилась.
— Где он?
— А где он, по-твоему, может быть? Он улетел с Фаллоном на вертолете. Послушай, Кэтрин, я начинаю думать, что, вероятно, все-таки Полю не место в этой экспедиции.
— Ох, нет, — сказала она быстро. — Ты не сможешь этого сделать.
— Смогу — и сделаю, если он не начнет вести себя примерно. Даже Ридер грозился его поколотить. Ты знаешь, что он находится здесь только благодаря моему слову; что я силой засунул его в горло Фаллону. Одно мое слово, и Фаллон будет только рад избавиться от него.
Она схватила меня за руку.
— Ох, пожалуйста, Джемми, пожалуйста, не делай этого.
— Поднимись с колен, — сказал я. — Почему ты должна просить за него? Я говорил тебе давным-давно, еще в Англии, что ты не можешь приносить извинения за другого человека, даже за собственного мужа. — Она выглядела совсем подавленной, поэтому я сказал: — Хорошо; я не буду его выгонять — только смотри за тем, чтобы он не вцепился мне в загривок.
— Я попробую, — сказала она. — Я правда попробую. Спасибо, Джемми.
Я вдохновился.
— Если меня в чем-то обвиняют и грозят побить, то, может быть, этот бурный роман не такая уж и плохая идея. По крайней мере, я пострадаю за нечто такое, что совершил на самом деле.
Она напряглась.
— Я не нахожу это забавным.
— Так же как и я, — сказал я устало. — Мне кажется, что девушка сама должна иметь желание, а про тебя нельзя сказать, что ты неровно дышишь мне в затылок. Забудь про это. Будем считать, что я сделал шаг и поскользнулся. Но Кэтрин, как ты можешь терпеть такого человека, я просто не представляю.
— Может быть, это что-то, чего ты не способен понять.
— Любовь? — я пожал плечами. — Или неуместная преданность? Но если бы я был женщиной — слава Богу, что это не так — и мужчина меня ударил, то я ни за что не остался бы с ним.
На ее щеках появились розовые пятна.
— Не понимаю, что ты хочешь сказать?
Я поднял палец и оттянул ее воротник.
— Полагаю, что ты заработала этот синяк, стукнувшись о дверь?
Она сказала резко:
— Как я получаю свои синяки, это не твое дело.
Дверь захлопнулась перед моим носом.
Некоторое время я созерцал потемневшую на солнце фанеру, потом наконец вздохнул и повернулся кругом. Я возвратился в большой домик, открыл холодильник и посмотрел на стройные ряды банок с холодным пивом. Затем я захлопнул дверцу и прошелся в домик Фаллона, где конфисковал бутылку его лучшего виски. Я нуждался в чем-то более крепком, чем пиво.
Через час я услышал, что вертолет возвращается. Он приземлился и заехал в ангар, скрывшись от солнца. Оттуда, где я сидел, было видно, как Ридер заправляется, ритмично позвякивая ручным насосом. Наверное, мне следовало помочь ему, но я чувствовал себя не в состоянии оказывать помощь кому бы то ни было, и после трех порций неразбавленного виски идея выйти на солнце казалась мне совершенно безумной.
Вскоре Ридер показался в домике.
— Жарко! — сказал он, утверждая очевидное.
Подняв голову, я посмотрел на него.
— Где наши мозги?
— Я выбросил их на место. Через четыре часа я вернусь за ними. — Он сел, и я пододвинул ему бутылку с виски. Он покачал головой. — Уфф, слишком крепко для этого времени суток. Я, пожалуй, выпью холодного пива.
Он встал, взял свое пиво и вернулся к столу.
— Где миссис Халстед?
— Предается дурному настроению в своем жилище.
Он нахмурился, услышав это, но когда выпил пива, его лоб разгладился.
— Ах, хорошо! — Он сел за стол. — Скажи, что произошло между тобой и Халстедом? Когда он садился в вертолет, у него был такой вид, словно кто-то засунул ему в задницу ананас.
— Скажем, у нас произошла небольшая ссора.
— Ох! — он вытащил из кармана рубашки колоду карт и щелкнул ими. — Как насчет того, чтобы провести время за игрой?
— Что ты можешь предложить? — поинтересовался я едко. — Счастливую семейку?
Он усмехнулся.
— Ты играешь в джин?
Он разбил меня в пух и прах.
2
Участок оказался пуст. Фаллон вернулся назад усталым и изможденным, и я подумал, что годы все-таки настигли его.
Джунгли Кинтана Роо не самое подходящее место для человека шестидесяти лет, или даже человека тридцати лет, как я недавно обнаружил. Вооружившись мачете, я решил произвести небольшую разведку и углубился в лес, после чего не прошло и десяти минут, как я совершенно заблудился. Я смог вернуться только благодаря тому, что у меня все-таки хватило ума захватить с собой компас и делать зарубки на деревьях.
Я предложил Фаллону стакан его собственного виски который он осушил с видимым удовольствием. Его одежда была порвана, и кровь запеклась в порезах на руках. Я сказал:
— Сейчас я возьму аптечку и обработаю ваши раны.
Он устало кивнул. Промывая его ссадины, я заметил:
— Вы должны оставлять грязную работу на Халстеда.
— Он поработал достаточно, — сказал Фаллон. — Сегодня он сделал больше, чем я.
— Где он?
— Приводит себя в порядок. Полагаю, что Кэтрин делает сейчас с ним то же самое, что вы делаете со мной. — Он прижал пальцем пластырь. — Все-таки лучше, когда это делает женщина. Помнится, моя жена перевязывала меня достаточно часто.