Бег вслепую, стр. 45

— Тем лучше, — сказала она. — Кенникен не будет ожидать, что ты поедешь в ту сторону.

Чем дольше я изучал карту, тем больше мне нравилось предложение Элин.

— Неплохо, — сказал я в конце концов.

Элин произнесла невинным голосом:

— Разумеется, я должна буду поехать с тобой, чтобы представить тебя своему другу.

Она сделала это снова.

Это был необычный путь до Рейкьявика, потому что я направил «вольво» в противоположную сторону и надавил на педаль газа. Для меня было большим облегчением пересечь реку Тьорса, поскольку это было горлышко бутылки, которое Кенникен мог перекрыть. Но мы без приключений перебрались на другой берег, и я вздохнул спокойно.

Несмотря на это, когда мы миновали Хеллу, меня настигла запоздалая нервная атака и, свернув с шоссе, я затерялся в сети проселочных дорог на просторах Ландейясандура, уверенный в том, что тот, кто сможет найти в этом лабиринте, должен обладать способностями экстрасенса.

В полдень Элин решительно сказала:

— Пора выпить кофе.

— У тебя что, есть с собой волшебная палочка?

— У меня есть термос, есть хлеб и есть селедка. Перед отъездом я обшарила кухню Сигурлин.

— Теперь я рад, что взял тебя с собой, — сказал я. — Такое мне никогда бы не пришло в голову. — Я остановил машину.

— Мужчины не так практичны, как женщины, — заметила Элин.

За едой я сверился с картой, чтобы посмотреть, где мы находимся. Мы только что пересекли маленькую реку и местность, где мы проезжали, называлась Бергтхоршволл. С некоторым удивлением я осознал, что мы находимся на землях, где разворачивались события, описанные в Саге о Ньяле. Неподалеку отсюда располагался Хлидаренди, где Гуннар Хамундарссон был предан своей женой Халльгерду и, приняв сражение, пал в бою. Скарп-Хедин прошелся по этим землям со смертью на лице и боевым топором, занесенным высоко над головой, мучимый демонами мести. И здесь, у Бергтхоршволла, Ньял и его жена, Бергтхора, были сожжены живьем со всей своей семьей.

Все это произошло тысячу лет назад, и я с грустью подумал, что природа человека с тех пор совсем не изменилась. Подобно Гуннару и Скарп-Хедину, я путешествовал по этим землям, постоянно находясь под угрозой наткнуться на своих врагов, притаившихся в засаде, и, так же как и они, сам готов был напасть на них при удобном случае. Здесь имелся еще один общий момент. Я был кельт, а имя Ньял произошло от кельтского имени Нейл. Я надеялся, что Саге о сожженном Ньяле не окажется созвучна Сага о сожженном Стюарте.

Я оторвался от этих мрачных мыслей и спросил:

— Кто твой друг в Вике?

— Вальтир Балдвинссон, один из старых школьных друзей Бьярни. Он морской биолог, изучающий экологию зоны шельфа. Он хочет выяснить, какие изменения в морской флоре вызывают извержения вулкана Катла.

Я слышал про Катлу.

— Следовательно у него есть катер, — сказал я. — А почему ты решила, что он отвезет нас в Кьеблавик?

Элин вскинула голову.

— Он это сделает, если я попрошу.

Я усмехнулся.

— Кто эта обворожительная женщина, имеющая роковую власть над мужчинами? Может быть это никто иная как Мата Хари, девушка-шпион?

Элин покраснела, но голос ее остался ровным, когда она сказала:

— Тебе понравится Вальтир.

Он и на самом деле мне понравился. Это был коренастый мужчина, казалось, целиком высеченный из глыбы исландского базальта. Он имел массивный квадратный торс, такую же голову, короткие и приплюснутые пальцы на руках, кажущиеся слишком неуклюжими для той тонкой работы, которой он был занят, когда мы нашли его в лаборатории. Оторвав взгляд от предметного стеклышка, установленного под объективом микроскопа, он издал громкий крик:

— Элин! Что ты здесь делаешь?

— Просто проезжала мимо. Это Алан Стюарт из Шотландии.

Моя рука утонула в его ладони.

— Рад видеть тебя, Алан, — сказал он, и я сразу же почувствовал, что это сказано искренне.

Он повернулся к Элин.

— Тебе повезло, что ты меня здесь застала. Завтра я отплываю.

Элин подняла брови.

— Да? И куда же?

— Они наконец решили поставить новый двигатель на этот реликт древней эпохи, который всучили мне вместо катера. Я должен отогнать его в Рейкьявик.

Элин бросила на меня быстрый взгляд, и я кивнул. В череде событий иногда попадается полоса везения. Я не мог себе представить, каким образом Элин собиралась уговорить его отвезти нас в Кьеблавик, не вызвав при этом слишком больших подозрений, а теперь удача сама шла к нам в руки.

Она ослепительно улыбнулась.

— Ты не хотел бы захватить с собой пару пассажиров? Я сказала Алану, что ты, может быть, отвезешь нас посмотреть на Сюртсей, но мы не будем возражать и против путешествия в Кьеблавик. Алан должен встретиться там кое с кем через пару дней.

— Я всегда рад компании, — произнес Вальтир. — Расстояние здесь приличное, и будет совсем неплохо, если кто-то сможет подменить меня за штурвалом. Как твой отец?

— С ним все в порядке, — ответила Элин.

— А Бьярни? Кристина еще не принесла ему сына?

Элин рассмеялась.

— Еще нет, но уже скоро. А откуда ты знаешь, что это будет сын?

— У него родится мальчик! — произнес Вальтир уверенно. — Ты проводишь здесь отпуск, Алан? — спросил он по-английски.

Я ответил на исландском:

— Что-то вроде этого. Я приезжаю сюда каждый год.

Он посмотрел на меня с изумлением, а затем улыбнулся.

— Не часто встречаются такие энтузиасты как ты, — сказал он.

Я осмотрел его лабораторию; она представляла из себя общепринятый биологический исследовательский центр с обычными рядами полок, заставленными бутылками, содержащими различные химикаты, весами, двумя микроскопами и всевозможными образцами под стеклом. В воздухе господствовал запах формалина.

— Что ты делаешь здесь? — спросил я.

Он взял меня за руку и подвел к окну. Сделав широкий жест, он сказал:

— Перед тобой лежит море, в котором обитает большое количество рыбы. Сейчас достаточно туманно, но в хорошую погоду отсюда виден Вестманнаейяр, где базируется наш промысловый флот. Теперь подойди сюда.

Он подвел меня к окну в другом конце комнаты и показал в сторону ледника Мирдальсйекюдль.

— Здесь ты видишь много льда, а подо льдом спит большой ублюдок Катла. Ты знаешь, кто такой Катла?

— Каждый в Исландии знает о Катле, — ответил я.

Он кивнул.

— Хорошо! Я изучаю море в зоне шельфа и тех животных, которые в нем обитают, больших и маленьких, — и растения тоже. Когда Катла начинает извергаться, шестьдесят кубических километров льда превращается в пресную воду и вся она оказывается в море; то количество пресной воды, которое все реки Исландии приносят в море за один год во время извержения, поступает туда за одну неделю и в одно место. Это плохо сказывается на рыбах и на прочих морских животных и растениях, поскольку они не привыкли к такому количеству пресной воды, поступающей в одно время. Я хочу выяснить, какой именно урон они несут и сколько им нужно времени на то, чтобы восстановить свою популяцию.

Я заметил:

— Но ты должен ждать извержения Катли. Ты можешь прождать очень долго.

Он громко рассмеялся.

— Я сижу здесь уже пять лет — и, может быть, пробуду еще десять, но такое маловероятно. Большой ублюдок и так уже запаздывает. — Он хлопнул меня по плечу. — Если извержение начнется завтра, тогда мы не поедем в Кьеблавик.

— Я не слишком сильно из-за этого расстроюсь, — произнес я сухо.

Он крикнул в другой конец лаборатории:

— Элин, в твою честь я закончу свой рабочий день прямо сейчас.

Он сделал три больших шага, схватил ее и сжимал в своих медвежьих лапах, пока она, жалобно взвизгнув, не попросила пощады.

Я не обращал на это особого внимания, потому что мои глаза оказались прикованы к заголовку газеты, лежащей на лабораторном столе. Это была утренняя газета из Рейкьявика, и большие буквы на первой странице кричали: ПЕРЕСТРЕЛКА У ГЕЙЗЕРА.