Тайна Воланда, стр. 59
В «Часе Быка» упомянута звезда Бета Чаши (Грааль Б, вторая чаша?). Звездолет «Темное Пламя» имеет форму полусферы: символическая чаша, полная темного (тайного) света. Хранители чаши — Фай Родис и ее двенадцать «апостолов» — одеты в «тонкую металлическую броню», а «на пятках выступали зубцы вроде коротких шпор».
«Рыцари» входят в древнее святилище и видят четырехголовую статую, олицетворяющую Время. Первое лицо — «бесстрастное», второе — с улыбкой, скрывающей «злое потаенное знание», третье — с жестокой радостью смотрящее на предсмертные корчи множества людей. Это — время смертных. И, наконец — четвертый лик:
«…Четвертое лицо исполина озаряла улыбка, полная утешения и странного торжества. С ласковой осторожностью он склонялся над толпой стремившихся к нему молодых мужчин и женщин с сильными и красивыми телами. Они тянулись к гиганту и он как бы приглаживал ладонью ниву поднятых к нему рук и опрокидывал широкую чашу на обращенные к нему с надеждой и радостью лица».
Чаша достается избранным — «сильным и красивым».
Обращайте внимание на детали, кажущиеся второстепенными. Почему, к примеру, глаз Воланда сравнивается с «выходом в бездонный колодец»? То же самое мы видим в «Часе быка»: четырехголовый исполин с чашей расположен в колодце под химической лабораторией. В сказке Сент-Экзюпери герой видит во сне Маленького принца — то есть, будущего короля. Он приводит пилота к волшебному колодцу, вода из которого нужна сердцу. Кровь и Святой Грааль? Но при чем здесь колодец, и что скрывается за шуткой насчет полезности географии? Не указывает ли писатель на какую-то местность, связанную с колодцем и… лисьими норами? К тому же Лис на рисунках Экзюпери получился очень странным: он больше похож на кролика. Ключ к этой загадке мы обнаружили в первой из «сонных сказок» Кэрролла: падающая в колодец Алиса видит географические карты, думает про широту и долготу и берет с полки стеклянную банку из-под варенья. Банка — это сосуд, не правда ли? А на дне колодца девочка нашла стеклянный пузырек и отведала волшебный напиток, по вкусу похожий сразу на несколько блюд — «вишневый сироп с кремом, ананас, жареную индейку, сливочную помадку и горячие гренки с маслом». Здесь уж нельзя не вспомнить легенды о Граале: он способен придавать обыкновенной воде любой вкус.
Где же находится этот колодец? Если английский автор начинает и завершает сказку словами о лете, мы должны сообразить, что имеются в виду южные графства: в древности эти земли называли Летней страной. Здесь правил король Артур. А зачем Кэрроллу понадобился Белый Кролик и его нора, которая превращается в таинственный колодец? Самый известный в Англии колодец находится неподалеку от Гластонберрийского аббатства, в местечке Чалис Вэлл — «Колодец Чаши». На его крышке вырезано Святое Копье — то самое, которое избавило Иисуса от долгих мук. («Один из воинов копьем пронзил ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода»). А рядом с «Колодцем Чаши» туристам и паломникам показывают место, которое называется… «Кроличий садок»!
«Кровь — великое дело», — говорит Воланд. Значит, «Великое Делание» связано с кровью Иисуса?
6. «КОГДА СПЯЩИЙ ПРОСНЕТСЯ»
Известно, что работы Чарльза Л. Доджсона по математической логике оказали влияние на его современника Джорджа Буля — английского математика, без которого была бы немыслима современная кибернетика. Они познакомились еще до путешествия Доджсона в Россию. В том году, когда появилась сказка о подземных приключениях Алисы, в семье Дж. Буля родилась будущая писательница Этель Лилиан Войнич. Она увлекалась антикварными книгами и системами шифров — древними и современными.
В юности Этель Лилиан потрясли «Слова верующего» — книга французского священника Ламеннэ, призывавшего к освобождению христианства от позднейших наслоений. В апреле 1887 года молодая девушка уехала в Россию, а летом совершила поездку по Волге. После этого Войнич две недели жила в Москве, но никуда не выходила, объясняя это переутомлением. Десять лет спустя появился «Овод» — самая мятежная книга в истории христианской цивилизации. Не случайно ее полюбили революционеры и богоборцы всех стран. Но никто не заметил, что на весьма условном фоне борьбы за независимость Италии воспроизведена новозаветная ситуация: Бог-Отец приносит в жертву Сына. Герой тайного сюжета «Овода» возвращается после своей мнимой смерти (второе пришествие Иисуса?), чтобы пробудить единственное существо — каноника Монтанелли.
В начале романа юноша приводит Монтанелли к Монблану (итал. Monte Blanco — «Белая Гора») и говорит: «Словно сквозь темный кристалл я вижу в этой голубой пустыне без начала и конца величественное существо в белых одеждах. Век за веком оно ждет озарения Духом Божьим». А что мы видим в конце? Старик, облаченный в белые ризы, переживает озарение и вещает от имени… Бога-Отца! «Пейте же! — призывает впавший в священное безумие Монтанелли. — Пейте из чаши все! Разве эта кровь не ваше достояние?» Чаща, божественная кровь и Тайный Камень — «темный кристалл»…
Овод любит девушку по имени Джемма, ставшую шифроваль-щицей тайного общества «Молодая Италия». Инталия — разновидность геммы («gemma») — резного камня. Но здесь слышится и другое слово — «gema», «кровь». Фамилия каноника происходит от итальянского слова «monte» — «гора». «Oros». Псевдоним героя, давший название всему роману, на русский язык переведен неточно: «Овод» вместо «Слепня». Так благозвучнее. Но для какой цели в самом тексте дается перевод на французский язык: «Taon»? Очевидно для того, чтобы читатель-дешифровщик поменял местами первую и вторую буквы этого слова.
А теперь сделаем небольшое отступление. Мы предположили, что Булгаков упомянул о зашифрованных рукописях Роджера Бэкона (1214 — 1292) лишь для того, чтобы указать на Френсиса (1561 — 1626). Но так ли это? Усомниться нас заставили два Берлиоза — редактор журнала и композитор. Удвоение продолжается: психиатр Стравинский — однофамилец знаменитого композитора, Иоганн из Кронштадта вызывает в памяти Иоанна Кронштадского, Бегемот и Коровьев назвались Панаевым и Скабичевским — однофамильцами русских писателей, — а подписались — наоборот. Два Бэкона? «Тут вопрос переселения душ», — подсказывает Коровьсв в предпоследней редакции «Мастера…» — там, где Волакд говорит о дешифровке «интересных рукописей Бэкона». Настолько интересных, что Булгаков счел за лучшее заменить Р.Бэкона на другого монаха-чернокнижника — Герберта Аврилакского, ставшего папой Сильвестром II. Беседа на Патриарших касалась основ христианской религии и ее тогдашнего состояния, — не этому ли вопросу были посвящены «интересные рукописи» знаменитого астролога Роджера Бэкона? В самом известном из своих сочинении — «Зеркале астрономии» — он доказывает, что христианство подчинено влиянию Меркурия. А что говорит Воланд? «Меркурий во втором доме…»! Булгаков придумал, как связать Роджера Бэкона с темой реинкарнации: в «грибоедовской» главе появляется странный абзац о прошлой жизни Арчибальда Арчибальдовича. «Говорили, говорили мистики», что в прошлой жизни метрдотель плавал «под черным гробовым флагом с адамовой головой». Во времена Булгакова каждый мальчишка знал, как называется этот флаг — «Веселый Роджер». (И золотая цепь у Грина — пиратская. К тому же с ней соседствует говорящий человекообразный автомат: по преданию. такой же механизм построил Роджер Бэкон).
Многие мистики считали Френсиса (Франциска) Бэкона очередной инкарнацией монаха-францисканца Роджера. Доказательству этого посвящено несколько работ, и приведенный в них список совпадений трудно объяснить простой случайностью. К примеру, они оба писали о возможности создания летательных аппаратов и средств связи, а Р.Бэкон предсказал полет на Луну!
В начале 20-х годов XX века во Франции и США была начата дешифровка рукописей двух Бэконов — почти одновременно и независимо друг от друга. О первой рукописи мы уже упоминали: она оказалась дневником сэра Френсиса. А рукописная книга ин-октаво с зашифрованным посланием Роджера Бэкона попала к Джону Ди, а затем была подарена императору Рудольфу II. Считалось, что эта книга содержит все тайны мира. В 1912 году ее выкупил у итальянских иезуитов книготорговец-антиквар Вильфрид Войнич — бывший польский революционер и супруг знаменитой писательницы. (Именно она посоветовала мужу заняться поиском и перепродажей старинных рукописей и книг). Семь лет спустя Этель Лилиан Войнич передала фотокопию этой «черной книги» американскому историку и криптографу Уильяму Ньюболду. Он был признанным знатоком гностических учений и легенд о Граале, а в первую мировую войну прославился тем, что сумел прочитачь шифрованные донесения от германских шпионов.