Тайна Воланда, стр. 45

Считается, что идея «Двенадцати стульев» была подарена Ильфу и Петрову писателем Валентином Катаевым. Он подробно рассказывает об этом в автобиографической книге «Алмазный мой венец». Там нет ни слова о таинственном итальянце, но в катаевской повести «Уже написан „Вертер“…» появляется «итальянский» маяк: «Воскресный обед на открытой террасе, в виду моря, отражавшего колонну маяка…». И далее: «…Он начал и никак не мог закончить по-детски старательно вылизанный морской пейзаж с дачей на обрыве, маяком и большим облаком, как-то по-итальянски отраженным в воде». Маяк «работает» и во внешнем сюжете повести: там происходят тайные собрания врангелевских подпольщиков — «группы маяка».

(«Черный барон» Врангель — «красный барон» Бартини?)

«Все вокруг было испорчено, еле держалось, каждый миг грозило обрушиться: падение с обморочной высоты погашенного маяка, некогда нового, прекрасного на фоне летнего моря с итальянскими облаками над горизонтом, а теперь одряхлевшего, с облупившейся штукатуркой и обнаженными кирпичами все того же венозного цвета». Феодосийский маяк построили в начале века, а по-настоящему старым был маяк в Балаклавской бухте — там, где служил Бартини. Но балаклавский маяк рухнул…

«Остап лежал на полу, легко придавленный фанерными щитами. Было двенадцать часов и четырнадцать минут. Это был первый удар большого крымского землетрясения 1927 года. Удар в девять баллов, причинивший неисчислимые бедствия всему полуострову, вырвал сокровище из рук комиссионеров». А вот что пишет «дисковец» Л.Лагин: «Если не считать крымского землетрясения, старожилы домов отдыха не запомнят случая, когда их сбросило бы с кровати во время сна». Эти строчки взяты из «Старика Хоттабыча» — из той главы, где рассказывается о первых днях путешествия в… Арктику! За явной нелепостью скрывается важнейшая информация: в помещении, обозначенном как «дом отдыха», нарушен сон неких «старожилов». Место и время — Крым, 11 сентября 1927 года. Эпицентр землетрясения пришелся точно на Балаклаву. Но в тот день «старожилы» были потрясены еще одним страшным и никогда не виданным зрелищем: загорелось… море! У западного берега на поверхность прорвался метан, и стена огня встала от Евпатории до Севастополя.

(Странное совпадение: по словам Бартини, вторая попытка покушения на него произошла в 1927 году!)

Перечитайте то место у Ильфа и Петрова, где Бендер обольщает васюкинцев: «Гнилые стены коннозаводского гнезда рухнули и вместо них в голубое небо ушел стеклянный тридцатитрехэтажный дворец…». Все понятно: «гнездо» рухнуло и некто могущественный (33-я степень посвящения — высшая в целом ряде мистических орденов) ушел в «голубое небо». Балаклава в переводе с татарского — «рыбье гнездо», а Коктебель — «голубое небо». Зная это, нетрудно прочитать сообщение о передислокации Школы.

18. «БРЕДОВОЕ СООРУЖЕНИЕ»

«Пирамида» заканчивается сносом старо-федосеевской церкви, но герои «продолжали жить и действовать во исполнение назначенных им судеб». «Нет никакого сомнения, что имеются и другие, сокрытые от нас до поры проходы туда, на безграничный простор времени», — пишет Леонов. Не идет ли речь о переезде Школы?

Можно предположить, что задолго до отставки Бартини и его возвращения в Москву кто-то из учеников позаботился о новом месте для занятий. Требовалось достаточно просторное помещение со всеми специфическими свойствами явочной квартиры. К тому же оно должно располагаться в стороне от шумных улиц: не забудем, что речь идет о большой спальне! Нелегкую задачу предстояло решить неизвестному бартиниевскому «квартирьеру», — имея в виду знаменитый «квартирный вопрос» — острейший жилищный кризис тех лет. Но даже тогда можно было снять, купить или построить какое-нибудь жилье. Бартини прибыл в Москву в начале тридцатого года, — и, вероятно, к этому сроку все было готово.

В одном из самых «булгаковских» романов братьев Стругацких — «Отягощенные злом» — действие происходит в квартире только что построенного жилого дома «странной архитектуры». (Сказано: «дом сдан под ключ». «Ключ от квартиры, где деньги лежат»?) Пустая квартира (из мебели — только топчан, на котором спали строители!) расположена в одной из двух полукруглых башен. Затем топчан заменяется грандиозной кроватью из спального гарнитура «Архитектор».

Очень важные детали: спальный гарнитур, архитектор и две полукруглые башни, — причем одна выше другой! Похожее сооружение мы обнаружили и в раннем рассказе «Забытый эксперимент» — преобразователь времени в энергию имел вид сдвоенной колонны. Не намекают ли Стругацкие на какое-то реальное здание, ставшее новым прибежищем «Атона»? Очень много примет говорит о том, что место, где «скрывалась и вызревала целая бездна талантов», находилось на Арбате. О.Бендер в «Золотом теленке» (1934) прибывает в несуществующий город Арбатов, Маргарита и мастер живут в арбатских особняках. При этом мастер часто посещает «чудесный» арбатский ресторанчик, Маргарита разбивает «освещенный диск», а Наташа рассказывает хозяйке о происшествии в арбатском гастрономе: у женщины исчезли туфли, и стал виден чулок с дырой.

Мастер заговорил со своей возлюбленной в «кривом» арбатском переулке. «Кривым» назван и арбатский переулок, над которым пролетала Маргарита. Случайное совпадение? Но Кривоарбатский переулок существует в действительности и знаком всему архитектурному миру благодаря архитектору Константину Мельникову. В конце лета 1927 года (сразу после землетрясения, разрушившего балаклавский маяк!) Мельников получил разрешение на строительство в центре столицы собственного трехэтажного особняка странной формы — два полуутопленных друг в друга цилиндра неравной высоты. Или один — начавший раздваиваться… В плане это видится как две окружности, наложенные друг на друга, причем одна окружность проходит через центр другой.

Архитектор заявил, что его будущий дом — «показательный». Через два года это футуристическое жилье было готово, и с тех пор ручеек посетителей не пересыхал: шли студенты, пионеры, работники наркоматов, писатели, старые большевики… Словом, повторилась в миниатюре история с «Домом искусств» и с домом Волошина.

(М.Булгаков: «Верите ли, это бредовое сооружение Ирода, — прокуратор махнул рукой вдоль колоннады, так, что стало ясно, что он говорит о дворце, — положительно сводит меня с ума. Я не могу ночевать в нем». «Бредовое сооружение» — специальное здание для «положительного сведения с ума»? Перечитайте эти строчки в главе «Было дело в Грибоедове»: «Помнится даже, что кажется, никакой тетки-домовладелицы у Грибоедова не было… Однако дом так называли. Более того, один московский врун рассказывал, что якобы вот во втором этаже, в круглом зале с колоннами, знаменитый писатель читал отрывки из „Горя от ума“ этой самой тетке, раскинувшейся на софе». То же самое мы видим в «Двенадцати стульях» — в главе о музее мебельного мастерства, написанной в октябре 1927 года: «круглая комната с верхним светом, меблированная, казалось только цветочными подушками». Круглый зал с лежаками?)

В 1967 году заслуженный архитектор РСФСР Константин Степанович Мельников вспоминал: «Дом строился два года, с 1927-го по 1929-й, и находится под №10 в Кривоарбатском переулке Москвы, в нем впервые в истории затронута архитектурой величайшая проблема одной трети жизни каждого из нас на земле». Что же он полагает «величайшей проблемой»? «Одну треть жизни человек спит. Если взять 60 лет — 20 лет сна; 20 лет путешествий в область загадочных миров без сознания, без руководства, касаясь неизведанных глубин, источников целительных таинств, а может быть — чудес, да, может быть, и чудес!»

(Сон обычного человека — «без сознания, без руководства»!)

И далее: «Путь мой останется собственным, путь Искусства, ему одному принадлежащий, путь сияния Вселенной, с полетами без ракет». Сны — «полеты без ракет»?

Один из учеников знаменитого архитектора вспоминал: «Сон был его идеей фикс. Мельников был абсолютно убежден, что цилиндрическая форма спальни наиболее благоприятна для этой физиологической потребности, но никак не мог вразумительно объяснить — почему? Это вызывало насмешки со стороны коллег». В конце 1930 года Мельников создает грандиозный проект «Зеленого города» — зоны отдыха и увеселений для трудящихся, концентрически расположенной вокруг «Института изменений вида человека». Ни больше и ни меньше!