Тайна Воланда, стр. 27
Тот же символ эксплуатируют Ильф и Петров: во дворе юбилейного учреждения ржавеет «титаническое зубило», Титанушкин — главврач сумасшедшего дома, ограбление Корейко именуется «битвой титанов»… Но все это мелочи по сравнению с тем, что действие «Двенадцати стульев» начинается 15 апреля 1927 года, в пятнадцатилетнюю годовщину гибели «Титаника»! Глава «Следы „Титаника“» связана с путешествием на «тиражном» пароходе: Воробьянинов, пострадавший от краски «Титаник», снова размешивает краски! Затем мы видим «кораблекрушение» васюкинских шахматистов (недвусмысленный намек на «утонувших» Игроков!) и плывущий по реке английский стул мастера Гамбса. «Среди океана стульев» (первая глава второй части) Бендер разыскивает двенадцать гамбсовских, — в каждом из которых может скрываться сокровище. Надо ли понимать так, что под видом поиска стульев «гроссмейстер» (великий мастер) ищет своих Игроков?
«Мы видим, что блондин играет хорошо, а брюнет играет плохо. И никакие лекции не изменят этого соотношения сил». Человечество разделено изначально — на немногих участников Игры и всех остальных. Бездна печальной мудрости скрыта в дурашливом вопросе Бегемота: «Неужели, мессир, в праздничную ночь гостей за столом разделяют на два сорта? Одни — первой, а другие, как выражается этот грустный скупердяй-буфетчик, второй свежести?» Трудность в том, что Игроки, забывшие об Игре — «утонувшие», — почти ничем не отличаются от людей. Но обе стороны ищут своих бойцов и приводят их в чувство. «Я теперь ничего и никогда не забуду», — говорит мастер, преображенный вином Воланда.
…В 1966 году, когда началась публикация «Мастера и Маргариты», Бартини принимал участие в одном из семинаров в Дубне. Он говорил, что человечество — «аккумулятор и преобразователь психоэнергии, работающий в некой локализованной зоне». Когда эту зону отторгли от непредставимого для нас Целого, нарушилось изначальное равновесие центробежных и центростремительных сил — та первородная взвесь психочастиц, каждая из которых подобна Целому. Попытка восстановить синхронность волнового пространства повлекла за собой лавинообразное уплотнение материи: «тяжелые» частицы начали опускаться на «дно» Мира, а «легкие» — подниматься, диффузировать по направлению к центральному источнику энергии. Соотношение этих компонентов — мировая константа. Смыслом органической жизни является сепарация, извлечение «легких» частиц, застрявших в материи. Они неразрушимы и способны заключать в себе всю информацию, которую генерирует источник ее зарождения, — назовем его Абсолютом. «Легкие» частицы являются частью Абсолюта, и в этом качестве они могут стать любой другой его частью, перемещаться в пространстве и времени, объединяться с себе подобными и взаимодействовать с окружающей средой. По словам Бартини, именно так возникают различные формы жизни.
«Было что-то гипнотическое в его будничном голосе, — вспоминал в конце 70-х годов профессор К.Станюкович. — На одно мгновение мне даже показалось, что все это я хорошо знаю».
15. «БЛУДНЫЙ СЫН ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ»
Допустим, что мы угадали: Игра на отдельно взятой планете является крохотной частью общевселенской сепарации. В массе народонаселения ищут «гостей первого сорта». Кто они? Что отличает их от обычных людей? Какое значение для этого поиска имеют манускрипты Френсиса Бэкона?
В споре с Берлиозом Воланд упомянул о кантовских доказательствах бытия Божьего. «Увы! — с сожалением ответил Берлиоз, — ни одно из этих доказательств ничего не стоит, и человечество давно сдало их в архив». Доказательства — в архиве?.. Сравните эту фразу со словами «историка» Воланда о цели своего пребывания в Москве: «Тут в государственной библиотеке обнаружены подлинные рукописи чернокнижника Герберта Аврилакского, десятого века». А в предыдущем варианте — «подлинные рукописи Бэкона»… Но документы, оказавшиеся в царской «либерее», не обязательно должны содержать доказательства бытия Божьего, — они могут указывать их местонахождение и функцию. Проще говоря — способ применения… Возможно, речь идет о какой-то реликвии — очень древней и знаменитой.
В романе И.Ефремова «Лезвие бритвы» рассказывается о кристаллах-галлюциногенах, вделанных в древнюю корону. Таинственные камни помогают вытащить из-под спуда сознания картины далекого прошлого: «…Серые кристаллы под действием солнечного света в определенных условиях испускают лучи, действующие на нервные клетки мозга. А их расположение в короне и ориентировка такова, что излучение попадает в области задней половины больших полушарий, ведающих памятью». Но эта «машина времени» действует очень избирательно: «Среди развалин уцелел незапамятной древности храм. Несколько жрецов жили в нем среди населенной львами пустыни, охраняя священную реликвию прошлого — черную корону царей исчезнувшего народа. Тех времен, когда людьми правили боги или герои, происшедшие от союза смертных женщин с небожителями. Существовало предание, что, если человек божественного происхождения наденет эту корону и выйдет в ней на свет полуденного солнца, его ум обострится волшебным образом, и он, познав сущее и вспомнив прошедшее, приобретет равную богам силу. Но, если корону наденет простой смертный — горе ему! — он лишится памяти и станет, как младенец, игрушкой в руках судьбы и людей».
Тест на божественное происхождение?
В последней части «Лезвия…» соседствуют две главы — «Милость богов» и «Серый кристалл». Вкрапление металлических пылинок придает камням искрящийся вид. Порфировая структура. Сравните это с «колоннами из какого-то желтоватого искрящегося камня» на балу Воланда, а также с колоннами из семнадцатой главы: «Городской зрелищный филиал помещался в облупленном от времени особняке в глубине двора и знаменит был своими порфировыми колоннами в вестибюле». Очевидно, это «общешкольная» аллегория: искры, плененные в камне — небожители, забывшие о своей истинной сущности.
«Но не колонны поражали в этот день посетителей филиала, а то, что происходило под ними», — пишет Булгаков. Что же происходило в филиале? «Несколько посетителей стояли в оцепенении и глядели на плачущую барышню, сидевшую за столиком, на котором лежала специальная зрелищная литература, продаваемая барышней. В данный момент барышня никому ничего не предлагала из этой литературы и на участливые вопросы только отмахивалась, а в это время и сверху и снизу и с боков, из всех отделов филиала сыпался телефонный звон, по крайней мере, двадцати надрывавшихся аппаратов».
«Облупленный от времени» зрелищный филиал с драгоценными колоннами — «коммутатор» миров? «Далее все пошло, как в скверном сне», — подсказывает автор, и мы должны догадаться, что филиальские зрелища были особыми снами, после которых у писателей-учеников рождалась «специальная зрелищная литература». Сцена в филиале — посетители и колонны — точно воспроизводится в конце бала: «Гости несметной толпой теснились между колоннами». Похожий эпизод есть и в «Двенадцати стульях»: Лиза входит в вестибюль особняка, видит малахитовую колонну, и под ней — посетителя!
Слово «филиал» происходит от латинского «filius» — «сын». Стругацкие в «Волнах…» пишут о харьковском филиале «Института Чудаков», в котором проводили тайную проверку на сверхчеловечность. «Лично пригляжу за филейчиками», — говорит булгаковский метрдотель. В «Аэлите» землян зовут «Сынами Неба», у Лагина — Хоттабыч, то есть ибн Хоттаб — сын Хоттаба, а способ мгновенного перемещения в пространстве открыл Рен Боз из «Туманности Андромеды». (Здесь простая перестановка заглавных букв: Рен Боз — Бен Роз. «Бен» — «сын»).
"Медленный шепот раздался в его ушах. Лось сейчас же закрыл глаза. Снова повторился отдаленный тревожный, медленный шепот. Повторялось какое-то странное слово. Лось напряг слух. Словно тихая молния, пронзил его сердце далекий голос, повторявший печально на неземном языке:
— Где ты, где ты, где ты, Сын Неба?"
Под видом романа о полете на Марс А.Толстой рассказывает о людях, которых ведет таинственный зов. «Вы — соль земли», — так сказал Своим ученикам Иисус. Переставьте буквы в фамилии «Сына Неба»: Лось — соль. «Ты, Иван, — говорил Берлиоз, — очень хорошо и сатирически изобразил, например, рождение Иисуса, сына божия, но соль-то в том, что еще до Иисуса родился целый ряд сынов божьих…». «Ряд сынов божьих» — цепь воплощений, по которой они сходят на Землю и почти забывают о своей истинной природе. А вот в какой комнате поселился красноармеец Гусев: «На потолке, среди золотой резьбы и облаков, летела пышная женщина с улыбкой во все лицо, кругом — крылатые младенцы».