Под барабанный бой, стр. 23

— Вы довольны, ваша милость? — спросил мажо рдом.

— Да, — задумчиво ответил Франкур и тут же спросил:

— А нет ли у вас другой конюшни?

— Нет, месье!

Юноше показалось, что он слышит за стеной лошадиное ржание, звон цепей и стук подков. В противоположном конце помещения Франкур разглядел замаскированную стеблями кукурузы дверь. «Здесь что-то кроется». Капрал решительно направился в заинтересовавший его угол. Так и есть — за дверью была еще одна конюшня. Шесть великолепных лошадей отдыхали в стойлах. Однако вид у скакунов был очень уставший, на мокрых от пота боках запеклась грязь. Капрал бросил взгляд на управляющего. Тот молчал. Вдруг — юноша чуть не вскрикнул от неожиданности — он увидел мулов, таких же грязных и изможденных, как и лошади. Животные устало жевали овес. Это были мулы матушки Башу.

— Зидор!.. Барда!.. — позвал зуав и посмотрел на бледного как полотно мажордома.

Управляющий метнулся к приоткрытой двери. Быстрый как молния капрал бросился за ним и, повалив, придавил коленом к полу.

— Где ребенок с фермы Сан-Пьетро? — Мажордом молчал.

— Отвечай! Или я тебя придушу! — Управляющий знаками показал, что не может говорить.

— Да, правда, — согласился Франкур. — Я слишком сильно прижал тебя.

Зуав ослабил хватку, его противник набрал в легкие воздуха и вдруг издал резкий свист. Неизвестно откуда появившиеся люди в мгновение ока окружили зуава. Все были вооружены кинжалами. Молодой человек отпустил мажордома, и тот одним прыжком оказался на ногах с ножом в руке. У капрала не было времени, чтобы вынуть из ножен клинковый штык. Схватив стоявшие рядом вилы, он приготовился к обороне.

Нападавшие остановились в замешательстве, но мажордом приказал:

— Вперед! Смерть ему!

Бандиты бросились на зуава. Руки капрала заработали, как рычаги: раз, два, удар, еще удар!

Раненые, выронив оружие, со стоном отползали прочь. А Франкур продолжал наносить удары налево и направо. Его противники постепенно отступали к двери, а достигнув ее, быстро выскочили наружу. Послышался звук поворачиваемого в замке ключа.

Думая, что бандиты находятся за дверью, капрал крикнул:

— Эй! Господин управляющий, послушайте! Пятьдесят тысяч человек знают, что мы здесь. Если со мной и моими друзьями что-нибудь случится, от вашего проклятого дворца не останется камня на камне!

Ответа не последовало. Капрал положил вилы на плечо и осмотрелся.

— По сравнению с подземельем Сан-Пьетро это не тюрьма, а полицейский участок. И уж если мне придется задержаться здесь — голодная смерть не грозит.

А тем временем Обозный сражался с итальянцем.

Толстяк из Боса только с виду казался неуклюжим, да и время службы не прошло даром. Увидев занесенный над собой кинжал, он резко отступил, и нападавший промахнулся. Не теряя времени, зуав выставил ногу для подсечки. Раз! — и противник уже лежал на полу. Обозный подобрал отлетевший в сторону нож и внимательно осмотрел.

— Пригодится, чтобы набивать трубку!

Раздался свист. На зов слуги явились несколько человек, похожих на тех, что дрались с капралом. Оказавшись один на один с полудюжиной вооруженных бандитов, толстяк понял, что может спастись только бегством. «Придется убегать во второй раз», — подумал зуав и, резко повернувшись на каблуках, ринулся в коридор. Он побежал на голос Раймона и нашел его в столовой. Комнату, где они недавно трапезничали, трудно было узнать: мебель перевернута, посуда разбита, вино и ликеры из опрокинутых бутылок вытекли на пол.

Старый солдат сражался с тремя громилами.

— Странный дом, — пробормотал Обозный. — То никого, то полно людей!

Он опрометью кинулся к сложенным в углу вещмешкам и карабинам. Схватив оружие, он, не прицеливаясь, пальнул в одного из стражников. Массивное тело рухнуло на пол. Остальные в замешательстве отступили. Толстяк тем временем отбросил карабин, схватил другой и еще один кинул Раймону. Старый зуав поймал оружие на лету. Обозный направил его на нападавших.

— Убирайтесь отсюда, мерзавцы! — Бандиты один за другим выскочили из зала.

— Проклятое место! Надо сматываться! — босеронец, чувствуя, как страх снова овладевает им.

— Где капрал?

— Бежим за ним!

Друзья выскочили из столовой. В коридоре было тихо и пустынно. Повернув за угол, они оказались в слабо освещенном тупике. Вдруг пол стал уходить из-под их ног, и оба зуава почувствовали, что проваливаются в пустоту…

Франкур не воспринял свое заключение серьезно. Не выпуская из рук вил, он прошелся по конюшне, осмотрел пустующие стойла, заглянул под подстилки, простучал стены и пришел к выводу, что единственный выхoд наружу — дверь. Зуав пнул ее ногой, толкнул плечом, поддел вилами — никакого результата. Он достал клинковый штык и, вставив его под замок, попытался расковырять дерево. Оно оказалось твердым, как железо. Вдруг — крак! — лезвие штыка обломилось.

— Тысяча чертей! Что же делать? Если бы окна располагались не так высоко… Будет метров шесть от земли…

Зуав влез на кормушку, а затем — на перегородки боксов [112].

— Да… остается еще метра три… Проклятье! Стены скользкие, как кость, ни единой зазубринки… По ним только африканские ящерицы могут взобраться.

Капрал раздраженно мерил шагами вымощенный каменными плитами пол конюшни. Время шло к вечеру. Вспомнились товарищи, «Что с ними могло случиться в этом чертовом дворце, полном тайн и преступлений?»

Наступили сумерки. Пустой желудок давал о себе знать. Рядом мычали мулы.

— Похоже, здесь не я один голодный, — усмехнулся Франкур.

Он вспомнил, что у входа видел два больших ящика с овсом и кукурузой.

Наполняя кормушки, зуав запихнул горсть кукурузы себе в рот. Пища парнокопытных оказалась пресной и невкусной, но голод утоляла. Что ж, на войне как на войне!

В углу капрал обнаружил медный кран. Наполнив ведро до краев, он попил сам и напоил животных.

С наступлением ночи молодой человек сгреб в кучу кукурузные листья и улегся на них, не выпуская из рук вил, с твердым намерением не спать. Однако наш герой не долго противился искушению закрыть глаза, сказалось напряжение прошедшего дня.

Сон длился не долго. Чуть слышное шуршание по каменным плитам пола разбудило капрала, и он инстинктивно потянулся за вилами. Мелькнул слабый свет фонаря. Сжимая вилы в руках, солдат вскочил, готовый защищать свою жизнь.

— Синьор Франкур… Это вы? Это действительно вы?

Молодая стройная женщина в изящном темном плаще осветила пленника фонарем. Капрал отбросил в сторону грозное оружие и шагнул к ней навстречу.

— Синьорина Беттина! Как я счастлив видеть вас!

ГЛАВА 7

Сладкие мгновения. — Побег. — В часовне. — Подземные ходы дворца. — Кто такая синьорина Беттина. — В тайном убежище. — Заговорщики не знают, что их подслушивают. — Члены «Тюгенбунда». — Новый заговор, новые угрозы против жизни суверенных особ. — Тайное убежище обнаружено.

Юная итальянка подала зуаву руку, и тот пылко припал к ней губами.

— Ваше появление всегда связано с трагическими обстоятельствами, — голос молодого человека слегка дрожал от волнения. — В минуты смертельной опасности…

— Которой вы пренебрегаете со свойственным всем французам безрассудством.

— Воспоминание о вас не покидало меня с того самого дня, как вы спасли мне жизнь…

— Друг мой, — прервала девушка излияния влюбленного зуава, — дорога каждая минута. Пойдемте скорее, иначе будет поздно.

— Но, синьорина…

— Нужно, чтобы они поверили, будто вы бежали без посторонней помощи. Придумайте что-нибудь.

Франкур огляделся. Лошади в конюшне были привязаны кордами [113], протянутыми от недоуздка [114] сквозь специальное отверстие в яслях к деревянному чурбану. Франкур осторожно отвязал все корды и связал одну с другой. Получилось классическое орудие побега — длинная веревка с узелками. Юноша привязал веревку к вилам, предварительно отломав от них ручку, и забросил в узкое окно. Затем попробовал подтянуться на руках.