Хроника сердца, стр. 34

Истинно Человеческий гуманизм находится сейчас в состоянии эмбриональном, но он не овладел еще даже ничтожным меньшинством людей, он не обрел еще общего, единого фундамента. Начинает вырисовываться лишь относительно единое антигосударственное направление. Вот это и занимает меня сейчас. Этому, думаю, и будет посвящена одна из главных тем писем погибшему другу. И еще: не спорить и не подвергать сомнению то, что успел сказать мой друг и что оставил после себя. Жизнь продолжается, в том числе и жизнь моего друга.

В театральной библии обязательно проследить, как возникал и возник образ положительного героя, как его, беднягу, хилого и неживого, изо всех сил поддерживают под руки и не дают ему рухнуть, как заставляют насильно верить в него зрителей и читателей, как скоморохи увиливают и ловчат, чтоб не играть эту мертвечину, да еще и прибавляют от себя живину случайную, как пытаются спасаться в «советской классике», мол, тогда все было наивно и четко. Хотя все гораздо проще. Соцреализм – рыцарские романы. Но только неправды еще больше.

Иван и ворота.

Возвращение к старой теме. Если говорить откровенно, то сказка о воротах – это история о Монастыре – как черти проникли в храм русский – из пьесы Шукшина. Странное дело: в свое время про ворота я рассказывал Шукшину, еще до начала работы над «Петухами». Рассказ явно запал ему в душу, и при осуществлении исповедально-автобиографического замысла история эта всплыла в странной, почти исторической, обработке.

Рассказ очень органично привился и прижился к автобиографии Шукшина и к истории России. Но меня такой поворот не очень-то устроил. С одной стороны, ушла этичность и философская широта, с другой – сказалась робкость Шукшина, писателя заземленного и прочно привязанного к нашему времени. Сказки философской и народной не получилось. Получилась исповедь. Сильная, личная, современная. Шукшинская.

Вернувшись к своим воротам, я должен пройти путь к новому месту, совершенно не похожему на шукшинское, но близкое по духу шукшинскому.

Послали дурака за справкой (или еще за чем-то), а он пропал. Ждали, ждали его, пошли искать. А их, дураков, много! И все со справками. И все при деле и все командуют.

Коллаборационизм в России.

Очень важный вопрос. И его крайне необходимо решить. Сотрудничество с оккупационными властями даже во имя светлого будущего собственного народа все равно предательство. «Светлое будущее» в такой связке – обман. И за ним стоит сегодняшняя корысть и убийство собственного народа в будущем. В наше время не может быть тайных приятных сюрпризов для своего народа, дескать заблуждений. То, что сейчас готовится для нашего, тайно, омерзительно и подло. Надо сейчас же, сегодня бороться с этим. Ползучая оккупация не пройдет, если ее обнаруживать и уничтожать в зародыше.

Для чего человеку нужна независимость и личная свобода от общества? Хотя бы незначительная, хотя бы мнимая? Видимо, для того, чтобы осуществиться в тех своих помыслах и мечтах, которые осуждаются или не одобряются правилами общества. Значит, общество несовершенно для человеческой природы? Значит, резервы у общества еще значительные? Человек постепенно, тайна за тайной, открывается перед остальными. Сначала это вызывает шок и не принимается, осваивается, делается нужным, иногда возводится в ранг нравственного закона. Так было с Любовью, так было с Талантом. Простое отправление такого инстинкта, как продолжение рода, без любви сейчас и не мыслится. Пусть это только видимость любви. Ведь истинная любовь требует большого труда нескольких поколений. Да и самих любящих. Так же и с Талантом.

1983

Большевики давно уже не верят в правильность того, что и как ими делается. Ярость, с какой преследуются, изолируются, изгоняются и убиваются сомневающиеся, лишь подтверждает догадку. Идет борьба за хорошую жизнь за счет других. Вот и все.

Кстати, о волнах эмиграции. Их было несколько. И, конечно же, нужно тщательно проанализировать каждую из волн. Но прежде всего следует изучить единое целое откуда исходят эти волны, целое, которое возникло давно, как явление серьезное и жизненное, народное.

Волны эмиграции – это проявление постоянной внутренней эмиграции, народной эмиграции. Волны – это пар, который вынуждены власти иногда выпускать из огромного котла-вулкана, чтобы не потерять контроля над ним.

Коммунистический колониализм – явление новое в 20-м веке. Неясное еще, таинственное. Его механизм пока что мало изучен. Утописты и колонисты (связать). Меня последнее время не перестает удивлять одна простая истина: все, что мы сегодня имеем и чем возмущаемся и от чего хотим избавиться, как от кошмара, все это было обещано нам утопистами, социалистами и коммунистами. И ничего другого нам не обещали. Они честны перед нами. Кто виноват?

Сколько масштабных кампаний и чисток прошло у нас в стране за какие-то 60 лет? На разных уровнях, во всех слоях общества! Истреблен и истребляется цвет народа. Военной терминологией пропитана вся жизнь: на научном фронте, на литературном фронте и т. д.

Мгновенная картинка. Прощание с семьей во время атомного налета. Рыдания, решимость, любовь, и все в самом высшем проявлении. Как папа Ваня. Люблю! Но не могу я ехать!

Русская нация сильна вне государственности. Тайга, вьюга, Север – это не страшно. Страшна государственность. И чужда. Русские бесстрашно шли на край света в поисках земли обетованной. Не все, естественно, а самые отчаянные из них. Может быть, редкое упорство русских и шло от высокой идеи начать жизнь сначала и утвердить на новой земле истинную веру в Христа, очистить ее?

Энциклопедичность – один из китов моего театрального метода. Два слова в пояснение. Любое драматургическое произведение, если оно действительно талантливое, несет на себе «мусор» времени, или, иначе, следы культурного слоя. Ибо истинное произведение отливается в почве времени, как отливались раньше колокола. И еще. Почва сама диктует форму, т. е. куда-то пускает «авторскую лаву», а где-то неподатлива, не пропускает. Больше того, почва времени сама и выбирает автора. Сама и формирует его. Это только ему, автору, кажется, что он хозяин положения. Если автору, человеку городскому, допустим, вздумается написать истинную, художественную, книгу о жизни малознакомой – о деревне, например, то почему бы и не написать такую книгу, можно. Но автору предстоит долгий, как в сказке, путь, на котором ждут его приключения и смертельные опасности. И он узнает землю, которая его позвала! Только сам-то изменится до неузнаваемости. А если, сделав хорошо дело, возмечтает вернуться обратно, ему предстоит не менее тяжелый путь. Вернувшись, он опять изменится. И не будет похож на того, кто был в той земле. Еще меньше он будет похож на того, кто отправлялся отсюда в позвавшую его землю.

Меня выбрали в правление общества СССР – Колумбия. Почему? Кого я представляю в этом обществе? Кого представляют другие? Кого представляет само общество? И зачем оно вообще? Кому польза от этого фиктивного общества? Почему на него тратят деньги? Зачем отрывают от серьезных дел взрослых людей и превращают их в смехотворные декоративные фигуры? Много еще вопросов! Вообще-то я не дурак и хорошо понимаю, что это общество – одно из средств проникновения в другие страны и наведения нужных «нам» мостов. Общество дружбы – удобное и хорошо отработанное орудие идеологической экспансии, великолепная крыша для диверсий. Не зря же этим занимается военная (так я думаю, догадываюсь) разведка. Им и зарплата идет. Нас же, марионеток, могут за шмотками свозить, ну и мир показать любознательным, непьющим. Ну, а при чем же здесь «первичная» организация? Что это за идея? Да еще новая? Вкратце идея заключается в следующем: первичная организация – это Государство, в разнообразных и многочисленных проявлениях. Другого и не может быть. Мы, советские люди, нигде и никогда никого не представляем. Мы – маскарадные маски, в которые постоянно рядится Государство, «наша» первичная (и единственная) организация! Все это записываю к разговору о Государстве, к общему разговору.