Темногорск, стр. 65
– Они, уроды!
– И наверняка сбежали?
– Угу.
– Значит, ты, родимый, облажался?..
– Да я… …
– А как поступает начальник с подчиненным, который облажался?
Гукин самодовольно улыбнулся.
Жилков в ответ лишь беззвучно раскрывал рот.
На площадь перед мэрией Сафронов въехать не сумел. Не то, чтобы здесь было много народу, просто резидения Гукина была оцеплена ОМОНом. Близко никого не пускали. Пришлось оставить машину на самом краю огромной стоянки и отправиться дальше пешком.
Однако пробиться внутрь явно было задачей не из легких. Сафронов достал мобильник, принялся листать записную книжку, отыскивая нужный телефон. Нашел… Но абонент оказался недоступен. Второй номер тоже не желал откликаться. И тут кто-то тронул Сафронова за плечо. Он повернулся. Рядом с ним стоял знакомый работник мэрии.
Когда-то именно этот шустрый парень утсроил Сафронову заказ на два камина для мэрии, за что был вознагражден солидной суммой.
– По какому вопросу к нам, Антон Николаевич?
– Мне нужно попасть внутрь.
– Сегодня в городе черт знает, что, не подходящий день для визитов. Может быть, завтра?
Сафронов тут же нашелся:
– Приехали два архитектора из Штатов, хотят осмотреть камины в мэрии. Времени у них практически нет. Один день. Но они хотят непременно осмотреть камины, чтобы заказать такие же. За баксы. Процент городу.
– Серьезно? – шустрые глазки чиновника метнулись из стороны в сторону. – И где они?
– Подъедут через два часа. Только что звонили… – Сафронов помахал мобильником. – Надо устроить.
– Я в доле?
– Разумеется.
– Антон Николаевич, с главного входа вам не пройти. Надо через служебный. Жилкова сейчас нет, но я найду нужного человека.
Оставив Глеба возле машины, Сафронов направился за своим провожатым.
Миновав боковую дверь и какие-то уродливые коридоры, они рчутились в главной приемной.
– Антон Николаевич подождите здесь. Сейчас приведу Жилкова, если он на месте. Или кого-нибудь другого.
– Я хочу встретиться с Гукиным.
– Он скоро прибудет. А пока…
Парень нырнул в какую-то дверь.
– Мне нужна помощь! Пусть кто-нибудь со мной поговорит… – Слова эти повисли без ответа.
Открылась одна из дверей. Из нее выскользнула немолодая женщина и тут же скрылась за другой дверью. Потом она же вернулась обратно. Через минуту из – за второй двери появилась еще одна дама и скрылась в соседнем кабинете. Сафронову показалось, что они исполняют ритуальный танец, появляясь в дверях и тут же исчезая.
Антон Николаевич огляделся. В приемной сидели несколько человек. Никого из них, кроме ведущей новостей Наташи Варенец, Сафронов никогда прежде не видел. Ему вдруг показалось, что он живет в одном городе, а эти люди – в другом.
Двое мужчин переговаривались, женщина красила губы, строя гримасы перед огромным зеркалом на стене. Такое впечатление, что никому не было дела, до того, что творится за стенами этого дома.
Сафронов подошел к камину, который он сам в этом дворце сотворил. Видимо, из-за холодов камин топили, в его огромном чреве тлели синие угли, подернутые красным мауром.
Наконец в зал вошел невысокий полный господин, огляделся и направился к Сафронову.
– Антон Николаевич, добрый день. Мне сказали, что американцы хотят оглядеть мэрию. Жилкова нет. Так что я могу все организовать. Надо обговорить…
– Мне нужен мэр.
– Его сейчас нет. Обсудим условия… Прошу в мой кабинет.
– К Гукину, немедленно, – Сафронов наклонил голову. Лицо его побагровело.
– С мэром переговорим завтра. Я все могу устроить…
– У меня дочь пропала! – рявкнул Сафронов, глядя на собеседника покрасневшими воспаленными глазами. – Я пробовал вам позвонить… никто не отвечает… никто…
– Так вам в милицию надо.
– Думаете, там кто-то будет ее искать?!
– Так по закону…
– Я должен видеть Гукина!
– Его здесь нет.
– Немедленно! – заорал Сафронов.
И ударил ладонью по возрожденному камину. Из пасти камина врвалось оранжевое пламя и вмиг охватило приемную. Заметались по комнате охваченные пламенем люди…
Антон Николаевич не помнил, как очутился на улице.
Он опять был возле стоянки и смотрел, как полыхает здание мэрии. Огонь вырывался из всех окон первого этажа.
Неожиданно раздалась трель мобильного телефона. Сафронов вздрогнул, почти автоматически нажал кнопку ответа. Он почему-то подумал, что звонит Гукин.
– Папа, это я! – услышал голос дочери.
– Ты где?
– В Питере.
– Как ты туда попала? – Он все еще не верил, что говорит с Иринкой, что она жива, и голос у нее веселый… и в голосе ни боли, ни даже обиды.
– Долго объяснять. Просто звоню, чтобы сказать – все нормалец. Ты понял?
– Иринка… – выдавил Сафронов. – Что они с тобой сделали?!
– Пап, все нормально! Не переживай!
– Я спрашиваю…
– Никто ничего не сделал! – закричала Иринка. – Папа, ты что, не въезжаешь?! Меня спасли и увезли из города Юл Стеновский и его брат.
– Я так и знал! – сказал Антон Николаевич.
– Что ты знал? – не поняла девчонка.
– Я сразу понял: они действуют сообща. Им нужен выкуп? Да?
– Ну, ты и тормоз! Я же сказала: не нужно им твои баксы! Завтра сама на поезде приеду. Ночь переночую, а утром…
– Можно с кем-нибудь из них поговорить? С одним из этих братцев? – перебил Сафронов.
– С которым?
– Со старшим.
Антон Николаевич услышал, как Иринка с кем-то шепчется. Похоже, с женщиной. Это немного успокоило Сафронова.
Потом в мобильнике раздался мужской голос:
– Я вас слушаю, Антон Николаевич! – Голос был строгим, но довольно приятным. Сафронов подумал, что такой голос может быть у учителя.
– Что вам нужно? Выкуп? – спросил каминных дел мастер.
– Ваша дочь – очень сильная колдунья… Мне была нужна ее помощь в одном деле… Где вы сейчас? – оборвал сам себя говоривший. Теперь в его голосе проступила тревога.
– Возле мэрии.
– Немедленно! Уезжайте оттуда немедленно. Приезжайте в Питер за дочерью.
– В чем дело?
– В мэрии ваши камины. Вы поняли?
Телефон отключился.
«Камины… Откуда он знает?» – с тоской подумал Сафронов, глядя на ревущее пламя.
Только теперь до него дошло: на него повесят поджог… Но он ведь в самом деле спалил мэрию!
Глава 5
Гавриил
Дом Романа стоял нетронутый. Даже забор не сумели повалить во время беспорядков – хотя и пробовали. Оказалось, никому не под силу одолеть наложенные водным колдуном заклинания. Калитка легко подалась нажиму руки, пропустила хозяина и его спутницу и тут же лязгнула стальной пастью замка.
– Я пойду наверх, лягу, – сказал Роман, когда они вошли в дом. – Ужасно устал. Да и бок этот проклятый болит…
– Помочь тебе? – предложила Тина.
– Не нужно. Как-нибудь вскарабкаюсь.
– Хочешь, борщ сварю?
– Нет, не нужно. Ты чай сделай. Сама отдохни. Это правильно. Домой пока не ходи. Здесь побудь. А борщ варить – совершенно ни к чему.
Роман медленно поднялся наверх, растянулся на кровати. Блаженно прикрыл глаза. Он слышал, как внизу позвякивает посуда.
«Неужели я дома! Наконец-то! Как хорошо!» – Ттихая волна подхватила его и повлекла.
Тина прошла в гостиную, сбросила пальто и села в кресло. Все знакомо. Даже в темноте до боли знакомо. Это старое деревянное самодельное кресло, изготовленное еще дедом Севастьяном. А вот здесь трюмо с высоким зеркалом. Это трюмо кто-то подарил Роману. Ему как минимум лет сто. Роман любил старую мебель из цельного дерева.
Бывшая люба отправилась на кухню. Поставила кастрюлю на плиту. Ей вдруг показалось, что она никогда не уходила из этого дома. Но знала: вернулась ненадолго. На одну ночь.
Роман открыл глаза. Дождь барабанил по подоконнику. Внизу было тихо. Он накинул халат и спустился на кухню. На столе расставлены были чистые тарелки, разложены ложки, выставлена сметана в крынке и нарезан хлеб. На плите исходил одуряющим ароматом кастрюля с борщом. Он взял половник., зачерпнул.