Ортис - десятая планета, стр. 5
Кинечу часто заморгал, ничего не поняв. Но ты-то, наверное, догадался, о чём я. Ну да! Я имел в виду разные пустяковые дела, которыми иногда занимаются наши ребята. Честно-то говоря, и у нас немало мушиных дел, но Кинечу об этом не знал. Да и поговорки, видно, такой у них нет.
А вообще-то здешним пионерам не позавидуешь. Совершить, например, самоотверженный поступок здесь невозможно. Посуди сам. Пожаров на Ортисе никто и не помнит: всё сделано из такого материала, что хоть поджигай — не загорится. О крушениях поездов знают только по книгам. Девочек не бьют (за кого же заступаться?). Шпиона не поймаешь: страна на Ортисе всего одна. Я подумал: может, вода выручит? Вдруг кто тонуть начнёт? Но в ортисянской воде и с камнем на шее не утонешь. Ортисяне утяжелили её. Знаешь, Степка, когда я в первый раз нырнул, мне показалось, что меня кто-то выбросил наверх. Вылетел это я и поплыл, как пробка. Я попробовал даже сидеть на воде, только без привычки не удержал равновесия. А вот загорать на воде удобно. Одна сторона купается, другая загорает. И на берег вылезать не надо! Ортисяне даже книги на воде читают.
Письмо седьмое
Степка! Скажи-ка откровенно, сколько раз ты чесал в затылке, чтобы понять, что же это за планета Ортис? Хорошая она или плохая? Скажу тебе честно: я и сам не могу разобраться. Но один вывод я сделал определенно: для нашего брата-ученика Ортис самая подходящая планета.
Во-первых, здесь два воскресенья в неделю. Дни идут так: понедельник, вторник, среда, воскресенье, потом четверг, пятница, суббота и опять воскресенье. И хоть в неделю получается восемь дней, не дом задают всего четыре раза, на воскресенье, как и у нас, домашние задания не положены.
Во-вторых, я уже писал тебе, что Ортис в несколько раз меньше Земли и что на нём всего одна страна. Это значит, что ортисянским ученикам не надо, как нам, запоминать названия стран и столиц. Одна страна и одна столица!
Моря, острова, озёра-этого добра хватает. Зато совсем нет гор. Ни гор, ни пиков, ни хребтов. Две-три равнины — и весь рельеф.
С реками тоже просто. Все они соединены каналами, и учат их прямо пучками — системами.
В общем, учебник по географии здесь тонюсенький. От силы в четверть нашего.
С математикой ещё проще. На каждой парте счётная машина. Ткнёшь пальцем — решение готово. Вся хитрость в том, чтобы знать, куда ткнуть. Я надавил на три кнопки и перемножил такие огромные числа, что произведение и прочесть не смог. И ты бы не прочел. Разве только Владимир Иванович.
На Ортисе все говорят на одном языке. И в этом ортисянам повезло.
Учебный год, если перевести на земное время, длится здесь всего три месяца. Меньше двух наших четвертей! Представляешь, как здорово! А вот с каникулами хуже — всего тридцать дней. Тут и развернуться не успеешь. Лучше всего подошёл бы комбинированный способ — учиться на Ортисе, а отдыхать на Земле. Три месяца учиться, три отдыхать. Но до этого пока ещё никто не додумался.
Учатся на Ортисе быстро. В четыре наших года кончают десятилетку. Я бы здесь был профессором. Двойки ставят не тому, кто их заработал, а сразу всему классу.
Мне показалось это несправедливым.
— Чем же виноват класс, если какой-нибудь разгильдяй не выучил урока? спросил я Кинечу.
И вот что он рассказал.
Когда-то ортисянские двоечники ничем не отличались от наших. Так же получали двойки, так же их песочили на советах отрядов, рисовали в стенгазетах.
Когда же они исправлялись, так же, как у нас, их начинали хвалить:
— Молодец! Умница! Двойку исправил на тройку! Герой!
И за какую-то тройку чуть ли не носили на руках. А об отличниках, конечно, ни слова. Что о них говорить? Учатся на «отлично» и пускай себе учатся.
Тогда отличники и заявили, чтобы двойку ставили не одному ученику, а сразу всем. Всему классу.
— Мы, отличники, — сказали они, — тоже виноваты, раз вовремя не помогли.
Двоечники обрадовались. Они и не подозревали, какую коварную ловушку придумали отличники.
А произошло вот что: получать двойки стало неинтересно. Когда ругают, больше всех достаётся лодырям. А когда они исправляются, хвалят больше отличников. За помощь!
А тут ещё ирвен появился. Так постепенно двоечники и вывелись.
Есть в ортисянской школе один предмет, которого не найдёшь ни в одном школьном расписании на Земле. Это урок отдыха. Ты думаешь, на нём отдыхают? Ничего подобного. На уроках отдыха юных ортисян учат, как правильно отдыхать. Есть даже учебник. Толстый такой. Взял я учебник в руки и подумал: «Какому чудаку пришло в голову сочинить «его?» И вдруг читаю: «Авторы: Мила Крючкотворова, Тина Протоколова и Алла Нуднова».
Не может быть! Протёр глаза и прочел ещё раз. Они! Наши земные одноклассницы. Те самые, что наспециализировались на сочинении планов летнего отдыха. Примут, обсудят и выбросят.
Каким-то чудом все эти планы попали на Ортис.
Ортисяне собрали их вместе и издали толстущий учебник.
И вот бедные ортисянские ученики, вместо того, чтобы отдыхать, корпят теперь над ним, не зная ни сна, ни отдыха. Они и не подозревают, кому обязаны своим «приятным» времяпрепровождением. Ну уж зато как дознаются быть нашим «авторам» без косичек! Выдернут их ортисяне с корнем. Так и скажи им: с корнем!
Я перелистал несколько старых подшивок «Оха» и наткнулся на интересное объявление:
«В архивах Центрального Информария обнаружен редкий экземпляр школьного словаря. Время и место издания словаря установить не удалось.
Работники Информария обращаются ко всем ортисянам с просьбой сообщить в Информарий всё, что известно об этом словаре».
Ниже печатался «Школьный словарь». И стоило мне прочесть лишь несколько строк, как я понял, что место издания словаря — Земля.
Как он попал на Ортис — тоже загадка. Но что он весь земной — это так же точно, как то, что я читал его своими глазами.
Посылаю тебе несколько выписок. Суди сам.
А — начальная буква алфавита. Самостоятельно употребляется как «а» протяжное: а-а-а. В смысле: «Наконец-то понял». Иногда произносится слишком поздно — на второй или третий год обучения в одном и том же классе.
Б — баклуши. Бить баклуши — дело, которым занимаются ребята, собираясь вместе для подготовки домашних заданий. Бить баклуши можно и на уроках.
В — 1. Второгодник (см. «Двоечник»). 2. Вакуум головус (из иностранного) — пустая голова.
Г — гадалка. Ученик, занимающийся гаданием, когда не приготовлен урок: «Спросят или не спросят?»
Д — двоечник. Высшее учёное звание для лодыря, лентяя, лоботряса.
Е — единица, кол. Несовершенный вид оружия. С колом не станешь победителем. С ним не возьмёшь ни одной крепости.
Ж — жар-птица (читай: «пятёрка») — не сказочная. Шапкой не поймаешь.
И — знание (см. «Сила»).
К — калоша — любимое место для невежд и незнаек. Те, кто «садятся в калошу», практику плавания проходят у классной доски.
Л — ладонь — используется для шпаргалок. Поэтому и существует пословица: — «Видно как на ладони».
О — обещаю — слово, которое легко дать, но не всегда легко сдержать. Можно услышать на советах отрядов и дружин. Часто употребляется со словом «завтра». Например: «Обещаю с завтрашнего дня».
П — 1. Плечо — существует затем, чтобы идти плечом к плечу, чувствовать плечо друга, а не затем, чтобы пожимать плечами, сваливать на чужие плечи или заявлять, что дело не по плечу. 2. Подсказка (см. «Услуга медвежья»).
Р — репка (несознательная) — овощ; не всегда с округлыми щеками, зато всегда с длинными-предлинными корнями, уходящими в отсталую почву. Имеется почти в каждом классе. То её вытягивают из отстающих, то тянут на воскресник, то в кружки. Достаётся ученикам и Дедкиным, и Бабкиным, и Внучкиным, и Жучкиным, и Мыщкиным.
С — сила (см. «Знание»).
Т — типус оболтус (из иностранного) — типичный оболтус.
У — услуга медвежья (см. «Подсказка»).
Ф — фея — волшебница в образе доброй пионервожатой… За пионеров думает, делает, развлекается.
Ц — цыц (междометие). Окрик на критику (устаревшее, неодобрительное).
Ш — шпингалет — учащийся младшего класса. Слово к употреблению не годится.
Щ — 1. Щель — специальное узкое отверстие в двери или стене для подглядывания и подслушивания. 2. Щелчок — отрывистый удар указательным пальцем по лбу тех, кто пользуется щелью.
Э — эй, ты! Эй, вы! — возглас, который не следует отзываться.
Ю — юнкор — специально избранный, но не написавший в стенгазету ни одной заметки ученик.
Я — буква. Последняя в алфавите. Часто употреблять не рекомендуется.