Книга Лунной Ночи, стр. 98

– Они умрут! – прошипела древняя Змея.

– И чья же в том вина? – сказала Саррахх. – Многие века не будешь ты знать, во что они превратятся. А пока тебе следует позаботиться о собственном превращении.

– Древняя Змея, – воскликнула Иау, – выходи на бой! Сегодня твой последний день… до нашей следующей битвы.

Змея еще больше отползла от Дерева; Рхиоу с опозданием поняла, что это отступление было всего лишь тактической уловкой. Чудовище кинулось на четверку противников; его огромное тело обрушилось на них, как гигантское дерево, в окружении сверкающих молний.

То, что начало происходить после этого, Рхиоу воспринимала с трудом. Четверка воителей кинулась на древнюю Змею; клыки сверкали, там, где в противницу вонзались когти Урруа, ослепительно вспыхивала плазма, Ааурх и Саррахх обрушивали на Одинокую Силу пламя. Как и Хаат, та тут же исцеляла себя. Четверка продолжала нападать, и энергии схватки хватило бы, смутно подумала Рхиоу, чтобы уничтожить целые континенты, а то и испепелить поверхность не слишком большой планеты. Рхиоу дралась так же, как сделала бы это в собственном мире: кусалась, царапалась, получала раны. Однако ужасная боль от них несла в себе триумф, а насилие было исполнено величия. Эта битва много раз происходила в прошлом и много раз случится в будущем… хотя на этот раз в ритуале оказались некоторые небольшие изменения.

Впрочем, одно из них нельзя было назвать небольшим, и Рхиоу смотрела во все глаза. Неожиданно среди них появился пятый воитель; Саррахх рассмеялась от радости и с новым пылом кинулась в битву рядом с ним; остальные вскрикнули от изумления. Это тоже была змея, такая же огромная, как и их противница, но не темная, а сияющая – каждая ее чешуя сверкала бриллиантовым блеском. Сияющая змея подняла свою огромную голову и вонзила клыки, подобные протуберанцам звезды, в тело древней Змеи и стиснула ту в смертельных объятиях.

Рхиоу неожиданно вспомнила о посохе в руках бога эххифов на крыше Гранд-Сентрал: посох обвивали две змеи.

Как они узнали? – подумала Рхиоу. – Как удалось догадаться об этом эххифам, когда даже мы никогда…

Сияющая змея начала одолевать темную; та извивалась и билась, заставляя весь мир содрогаться… И Дерево начало клониться к земле.

– Скорее! – воскликнула сияющая змея. – Рана! Ее следует исцелить!

– Снова должна пролиться кровь древней Змеи! – изрек Урруа, и Рхиоу-Иау увидела, как он поднялся на задние лапы и взмахнул мечом. По крайней мере в древности, слыша рассказы о Битве, эххифы называли это мечом… На самом же деле Урруа держал в лапе ослепительно сверкающую гиперструну, в сотни раз более тонкую, чем волос. – Не дай ей сбежать, Иф! Много времени это не займет. Да, вот так!

Древняя Змея взвизгнула – ее голова, отсеченная от тела, покатилась к Дереву, орошая кровью его корни. Кровь потекла в Реку Огня, окрасив ее волны, – как и много раз до того…

Из обезглавленного извивающегося тела кровь хлынула в рану на стволе Дерева. Дерево содрогнулось и застонало, и небо и земля подхватили его крик.

Потом стон стих. На глазах победителей рана стала медленно закрываться. И так же медленно тело древней Змеи начало растворяться во тьме, пока от него не осталось ничего, кроме нескольких блестящих между камнями чешуи. Дерево стояло целое и невредимое.

В наступившей тишине пятеро победителей посмотрели друг на друга.

– Мы снова остались одни? – спросил Арху, в недоумении озираясь: и его тело, и тела остальных не обрели своего прежнего вида.

Рхиоу прислушалась к своему рассудку, но услышала только себя…

– После всего, что случилось, – ответила она Арху, – сомневаюсь, что хоть кто-нибудь из нас когда-нибудь сможет быть уверен, что остался один… Но тише определенно стало.

– Намного, – улыбнулась Сааш. – Иф, ты прекрасно поработал.

Сияющая змея моргнула. Мгновением позже Иф обрел свой прежний вид, хотя огонь, горевший в его глазах, похоже, не собирался гаснуть.

– Мне сказали, – заговорил он, – что испытание я выдержал. – Он ударил хвостом. – И еще мне сказали, что нередко подробности этого представляются… расплывчатыми.

Рхиоу усмехнулась.

– То, что случилось со всеми нами, – сказала она, – связано с моим испытанием, той его частью, которая оставалась незавершенной. Подробности представляются расплывчатыми, говоришь? Я пыталась разобраться в них не один год… Однако я думаю, что наша работа здесь закончена.

– Осталось только одно, – ответила ей Сааш. – Давайте вернемся наверх…

Рхиоу заморгала. Они тут же оказались в огромной пещере, у «озера», образованного перехваченным потоком энергии. Урруах огляделся и тихо выругался.

– Я же говорил, что здесь все легко поддается изменениям.

– Возможно, это сделал я, – сообщил Иф. – Я еще плохо понимаю природу пространства. Это то место, куда вы хотели попасть?

– То самое, – ответила ему Сааш. Она помедлила, глядя на балконы, где ящеров теперь было гораздо меньше, чем раньше. – Думаю, что смогу вернуть цепь в прежнее состояние и не дать энергии вырваться на свободу и все здесь уничтожить. – Она наклонилась и собралась погрузить лапу в озеро.

– Это безопасно? – спросил Арху. Сааш улыбнулась ему.

– На этот раз вполне безопасно. Смотри.

Она коснулась лапой холодного потока света, потом выпрямилась и отодвинулась от берега. Жидкий огонь начал медленно тянуться вверх, как саженец, вырастающий из земли; деревце становилось толще и выше, выбрасывало ветки и веточки, уходившие в глубь камня стен и потолка пещеры. Потом все дерево содрогнулось, как под порывом ветра, и потоки энергии потекли по положенным им руслам. Озадаченные ящеры поспешно отбегали в стороны: струи огня пронизывали камень, как нож – масло.

Потом внимание динозавров сосредоточилось на пришельцах.

– Ну вот, – сказал Арху, – и это дело сделано. Что теперь?

Иф обвел взглядом балконы и галереи, с которых на них с любопытством смотрели ящеры. Враждебность, которую они проявляли раньше, по крайней мере на некоторое время, казалось, исчезла. Иф повернулся к Арху и улыбнулся.

– Теперь мы отведем мой народ в его новый дом.

ГЛАВА 14

Они начали долгий путь вверх по туннелям и балконам, гадая, сколько им придется убеждать ящеров последовать за ними. Однако оказалось, что в этом нет необходимости: при виде Ифа все динозавры немедленно признавали в нем вождя и проявляли готовность выслушать, если и не сразу же подчиниться ему.

– Что ж, – сказала Рхиоу, – он отец своего народа. Так почему бы им не повиноваться ему?

Арху, шедший за Ифом, смотрел на ящеров с усмешкой. Ему было забавно видеть, как после всех воплей ненависти, когда команда спускалась в пропасть, теперь обитатели подземелья смотрят на кошек с подозрением, но без открытой враждебности. По-видимому, ящеры вполне удовлетворились тем, что за кошек поручился Иф. В результате Рхиоу и ее команда оказалась во главе огромной толпы динозавров, охотно поднимавшихся в те пещеры, куда раньше вход был разрешен лишь отрядам рабочих.

– Они действительно смогут жить на поверхности? – с беспокойством спросил Рхиоу Арху.

– О, конечно. Разговоры, которые ты слышал внизу, были по большей части выдумками Одинокой Силы: они были нужны ей, чтобы держать ящеров в рабстве. Динозавры распространятся по всей поверхности планеты и найдут себе достаточно добычи, как только научатся охотиться на открытом пространстве. Другие хищники могут быть недовольны их соперничеством, но все образуется. Здесь хватит дичи для всех.

– А что будет с нами? – спросил шедший за Рхиоу Урруах.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… мы же были мертвыми.

Рхиоу вздохнула: эта мысль не давала покоя и ей тоже, и она подумала, что веселое возвращение на поверхность может оказаться последним их беззаботным путешествием. Она оглянулась на Сааш.

Рхиоу уже не раз за время пути оглядывалась на Сааш и каждый раз улыбалась, потому что теперь поняла причину постоянного зуда, от которого та страдала. Только увидев свою подругу, возродившуюся как Ааурх Могучая, она догадалась, что душа Сааш за девять ее жизней просто стала велика для кошачьего тела и что десятая жизнь для Сааш – не возможность, а свершившийся факт. Улыбалась Рхиоу еще и от мысли, что личность, воплотившаяся в неумолимую Охотницу, Разящую Огнем, в обычной жизни не умела даже мышку поймать… Или дело было в том, что тело бессознательно противилось роли, которую Сааш предстояло сыграть?