ОСС 117. Совершенно секретно, стр. 3

– Покажи мне трюм, старая лиса!

Такара открыл люк, и офицер направил в отверстие луч мощного электрического фонаря.

– Хороший улов?

– Повредил сеть. Если хотите мне помочь ее починить...

Офицер разрешил Такаре закрыть люк, на секунду наставил луч на Юбера и спросил:

– Ничего подозрительного не заметил? Недалеко от твоего обычного места лова радар обнаружил неустановленное судно. Оно исчезло...

– Может, это был я? – усмехнулся Такара.

– Нет. Ничего не видел и не слышал?

– В такую ночь трудно что-то разглядеть. Но мы ничего не слышали, да, Кунг?

Юбер заворчал, утвердительно качая головой. Офицер молча смотрел на него, и Юбер, несмотря на холод, почувствовал, что на пояснице у него выступил пот. Такара вмешался:

– Если бы я мог рыбачить на вашем катере, начальник!

Юбер понял, что Такара тоже чувствует себя неуютно. Наконец офицер отвернулся и ловко перескочил на борт своего корабля.

– Счастливого возвращения! – бросил он.

Прожектор погас, и нервы Юбера, натянутые до предела, разом расслабились. Мощный катер ушел, оставляя за собой высокий след серебряной пены.

– Уф! – перевел дыхание Юбер.

Такара занял место за штурвалом и без нервозности запустил мотор.

– Через полчаса мы будем в Ногликах, – сообщил он.

Холод показался сильнее, и Юбер съежился, чтобы лучше сохранить свое тепло. Ко заворчал, встал, сделал несколько кругов и снова лег. Юбер почувствовал на правой щеке дыхание животного.

Он не пошевелился.

2

Электрические часы показывали час дня. Мистер Смит с трудом проглотил последний кусок сэндвича, вытер рот платком, допил оставшееся в стакане холодное молоко, снова вытер рот и позвонил дежурному.

Как и всегда, у мистера Смита был озадаченный и усталый вид. Он провел по блестящей лысине полной и белой, как у прелата, рукой, снял очки и принялся протирать толстые стекла крохотным кусочком замши, извлеченным из жилетного кармана.

Вошел дежурный, за ним Говард. Мистер Смит отодвинул поднос, на котором ему принесли обед, и сказал:

– Можете унести. Спасибо.

Когда дежурный вышел и закрыл за собой тяжелую дверь, он спросил своего секретаря:

– Что нового, Говард?

Очень элегантный и совершенно безликий в своей прекрасно сшитой форме Говард помахал листком розовой бумаги с машинописным текстом:

– Радиограмма с подлодки, сэр. Капитан сообщает нам, что успешно завершил порученное ему задание. В два часа тринадцать минут по местному времени, одиннадцать часов тринадцать минут по нашему, ОСС сто семнадцатый покинул лодку и перешел на борт рыбацкого судна, пришедшего на встречу в назначенное время.

– Прекрасно! – одобрил мистер Смит. – Надеюсь, вы ничего не забыли?

– Наш агент должен ждать сто семнадцатого в Ногликах, чтобы проводить к месту действий.

Мистер Смит надел очки на нос и, наконец, смог разглядеть стоявшего перед ним Говарда.

– Надеюсь, это надежный агент?

– Двойной агент, сэр, но она ни разу не доставила нам неприятностей за все восемь лет, что работает на нас.

Мистер Смит нахмурил брови:

– Это женщина?

– Ее зовут Лин Маннова, сэр... Лин Маннова, тридцать четыре года, дочь Яна Манновы, бывшего унтер-офицера чехословацкого корпуса, находившегося в девятьсот семнадцатом во Владивостоке, и Хей My Тан, прекрасной маньчжурки-большевички. Дезертировав, чтобы жениться на своей маньчжурской красавице, Маннова поселился во Владивостоке. Он умер в тридцать девятом году естественной смертью, сохранив ностальгию по западному образу жизни. Это чувство он передал Лин. В следующем году Лин взяли работать в ГУГБ [1] и забросили с разведзаданием на японский Сахалин. Там она познакомилась с одним нашим агентом и влюбилась в него. Он сумел ее убедить работать на нас, не уходя из русской разведки. В сорок третьем этого агента убили японцы, но Лин Маннова продолжает верно служить нам.

– Она должна обладать необыкновенной силой, если продолжает двойную игру так долго!

– Возможно, ее ловкость объясняется смешанным евро-азиатским происхождением.

– Что ей известно о задании сто семнадцатого?

– Ничего. Мы ей просто дали инструкции проводить его в Погоби и помогать по мере возможностей, то есть, не ставя саму себя под угрозу провала.

– Хм! – произнес мистер Смит. – Я отлично знаю, что наш Юбер выкручивался и из более сложных дел, но все-таки мне не нравится, что он находится в руках двойного агента. Кстати, ему передали перед отъездом последние инструкции? МИГ семнадцать становится теперь его приоритетной задачей, а секретное строительство отодвигается на второй план.

– Он это знает, сэр.

– Это все, Говард?

– Все, сэр.

Такара коснулся плеча Юбера и объявил:

– Ноглики. Прямо впереди.

Юбер приподнялся, чтобы лучше видеть. Вращающийся маяк небольшого радиуса действия прорезал ночь своим лучом. В окрестностях в несколько этажей мелькали огоньки.

Такара добавил:

– Я не могу довезти пас до порта. Контролер профсоюза рыбаков сразу поднимется на борт, чтобы оценить улов, а он хорошо знает настоящего Кунга.

Юбер встал. Побеспокоенный Ко заворчал во сне и устроился поудобнее. Такара сбавил скорость судна, и стук дизеля стал тише.

– Ну и что? – недоверчиво спросил Юбер.

– Что? Я надеюсь, вы умеете плавать?

Юбер сдержал дрожь.

– Господи! В ледяной воде?

– Она не ледяная, сэр. Сейчас она должна иметь где-то десять градусов тепла...

– Что я и говорил.

– Вы оставите одежду здесь, сэр, и натрете тело жиром. К тому же вы прыгнете в воду в пятистах метрах от берега...

– А дальше? – спросил Юбер, смирившись. – Вы придете за мной пешком?

– Нет, сэр. Моя задача выполнена. Я покажу вам огонь на берегу. Он будет вашим ориентиром. Огонь в окне дома. Вы войдете в этот дом и встретите там человека, который будет вам помогать после меня.

Юбер тихо поскреб подбородок.

– Меня об этом не предупреждали, – объяснил он.

– Вполне возможно, сэр, но это ничего не меняет. Те, кто засылал вас сюда, не знают, как здесь живут...

– Я не хочу принимать холодную ванну...

– Вполне возможно, сэр, но тогда надо было оставаться дома. И это ничего не меняет... Если вы не захотите прыгнуть по своей воле, я сам сброшу вас в воду. Я очень хочу вам помочь, сэр, но я дорожу своей жизнью...

По всей очевидности, гигант не шутил и лучше кого бы то ни было знал, что можно, а чего нельзя.

– Ладно, старина, – ответил Юбер. – Я поплыву...

– Приготовьтесь, сэр. Самое большое через три минуты будет пора. Коробка с жиром в ящике у основания мачты. Оставьте вашу одежду здесь, я займусь ею потом.

Юбер направился к центру корабля, не споря больше. Перспектива плыть четверть часа в десятиградусной воде приводила его в раздражение. Но раз Такара, – кстати как две капли воды похожий на ужасных воинов-самураев, которых можно увидеть на старинных гравюрах – уверял, что больше ничего нельзя сделать...

Он быстро разделся, оставшись в одних фланелевых кальсонах, доходивших до середины ноги, какие, наверняка, были на Такаре. Его охватил холод, и по коже побежали мурашки. Температура воздуха явно была ниже десяти градусов.

Он нашел коробку и стал натирать тело жиром, который имел отвратительный запах и был неприятно плотным. Он старался думать о другом и повернулся лицом к ветру, чтобы не чувствовать вони.

– Готово, сэр?

– Готов.

Он оставил одежду сваленной в кучу на палубе. В карманах не было ничего, чем бы он дорожил и что не мог бы заменить на земле. Такара критически осмотрел его, потом указал пальцем на одинокий огонек, казавшийся совсем близким.

– Вот ваша звезда, сэр. Ориентируйтесь по ней. Не потеряйте.

Юбер с удовольствием отметил, что в непосредственной близости нет других огоньков. Конечно, они могли зажечься, но он надеялся, что низкая волна позволит не потерять из виду "его звезду". Ноглики были чуть правее, следовательно, чуть севернее.