Одиночка — Джек, стр. 49
Лицо Шодресса выразило ужас и полнейшую растерянность. Он даже не попытался как-то защититься.
— Помнишь сон, Алек? — спросил в окно Одиночка Джек и разрядил первый ствол.
Шодресс рухнул в пыль, будто на него наступила чья-то огромная нога. И в спину лежащему была послана пуля из второго ствола, и Джек увидел, как тяжелый заряд вошел между лопаток и выбил фонтанчик пыли из сюртука.
Глава 41
К СВОБОДЕ И К ДОМУ ГРАНЖЕЙ
Из механизма города Джовилла вывалился самый главный винт. Машина, которая столько времени крутилась с сумасшедшей скоростью, дала сбой и остановилась.
Вот он лежит, лицом в пыли, секрет жизнедеятельности этой машины, и храбрейшие мужчины Джовилла не осмеливаются даже подойти и взглянуть, жив еще их благодетель или его душа уже витает в другом мире.
Тем временем заключенный в тюрьме Джек Димз обматывал и закреплял цепи вокруг своих ног и рук. Потом, слегка ослабив их и обеспечив себе тем самым несколько большую свободу действий, он вышел из камеры смертников и стал спускаться по лестнице.
Но и снаружи здания стояла полнейшая тишина. Можно было подумать, что полуденная жара погрузила весь город в сон.
Джовиллцы никак не могли сообразить, что же делать и сколько еще времени пройдет, прежде чем город опомнится и придет в себя.
На этот и на многие другие вопросы ответа не существовало.
И никто не представлял себе дальнейшего развития событий лучше, чем Одиночка Джек Димз. Но он не торопился.
Обойдя тюрьму с задней стороны и увидев примыкающий к ней лужок, на котором паслось с дюжину лошадей, он окликнул какого-то старика, поспешно ковылявшего прочь вдоль стены здания.
Старик вздрогнул, увидев преступника, и повалился на колени.
— Господи, Димз! Пожалуйста, не убивайте меня! — заголосил он.
— Я не собираюсь вас убивать, — сказал Джек Димз. — Но хочу, чтоб вы привели мне лошадь из тех, что там пасутся. Мне все равно какую. Подведите ее и оседлайте. Седла, кажется, под навесом?
Перепуганный старик поторопился выполнить это распоряжение.
Но почему за это время никто не пришел сюда? Что случилось с храбрыми и верными рыцарями Джовилла? Почему они не высыпали толпой на улицу и не стерли с лица земли этого наглеца Димза? Так или приблизительно так думал Джек, ожидая, когда старик приведет лошадь.
Как бы там ни было, но никто все еще не показывался. И когда наконец лошадь оказалась перед Джеком, он спросил старикашку:
— Как вас зовут?
— Джей Гринфилд.
— Гринфилд, я вам тысячу раз обязан. Напомните мне, когда увидимся в следующий раз, и я что-нибудь сделаю для ваших внуков. Прощайте!
Он неуклюже вскарабкался в седло — ведь ему все еще мешали цепи на обеих руках и ногах. К тому же он так и не сумел стать особо искусным наездником.
И, повернувшись к Гринфилду, он тряской рысцой, объехав здание тюрьмы, очутился прямо на самой середине улицы перед нею.
А Гринфилд тут же ударился в бега: он ушам своим не поверил — как это могло случиться, что этот ужасный человек заговорил с ним нормальным, всем понятным языком, а не языком оружия?!
Но ружья и в самом деле молчали. В свете яркого послеполуденного солнца нигде не блестела сталь, и даже шепот, передающий слухи и сплетни, замер, когда лошадь Одиночки Джека зацокала по мостовой, а сам он негромко, но внушительно обратился к тем, кто собрался здесь:
— Джентльмены, есть возможность прославиться! Может быть, у кого-нибудь из вас хватит духу выстрелить мне в спину? Ну же, вам надо только слегка приободриться! Я ожидал от вас несколько большей живости, друзья мои!
Он неспешно ехал по улице, продолжая вести разговор с теми, кто стоял вдоль дороги, и все в том же духе, пока не очутился между кузницей с одной стороны улицы, и свободным участком земли — с другой. Маленький теленок, пасущийся тут, при виде Димза задрал хвост, взбрыкнул копытами и с громким мычанием убежал на другой конец участка.
Черная лошадь, испугавшись этого, дернулась под седоком и сбилась с хода. Но даже такой случайной малости хватило, чтобы выбросить Одиночку Джека из седла!
Как раз сейчас бы и загреметь выстрелам! Вот наконец представился удобный случай отомстить Одиночке Джеку за все его деяния и оскорбления, которые терпели от него многие!
Он и сам ждал этого возмездия, лежа в пыли, потому бросил ружье, поднялся на колени, и в обеих руках его сверкнули револьверы. Там и сям по обеим сторонам улицы он увидел, как у многих в руках блеснул металл — но ни один смельчак не отважился выстрелить.
Они молча позволили ему поймать лошадь, взять ее под уздцы, снова взгромоздиться в седло и спокойно двинуться в том направлении, где стоял дом Гранжей.
Глава 42
ДРУГ В СУДЕ
Никто не преследовал Одиночку Джека. Ни один всадник не поскакал следом за ним в надежде заработать деньги или славу за счет знаменитого изгоя. Он целым и невредимым проехал через весь город и добрался наконец до дома Гранжей. Там его встретил во дворе Стив Гранж — он выскочил из дома с криком удивления и радости.
У них было мало времени на разговоры.
Из неглубокой ямки под яблоней, растущей в саду Гранжей, Димз извлек бумагу, которая содержала признание доктора Майерса, написанное и подписанное им самим.
— Где Эстер? — только и спросил Димз.
— Я так и знал, что ты сейчас задашь этот вопрос! Она пошла в город купить кое-что к столу. Но погоди-ка — мне кажется, я слышал выстрелы. Джек, ты не хочешь объяснить мне, что все это значит? Как ты оказался здесь? И… свободен?!
— Шодресс мертв. Вот такие дела, друг. Я сделал то, что и обещал, воспользовавшись его же собственной двустволкой. Если даже завтра я погибну, Стив, все равно, уничтожив Шодресса, я сделал достаточно, чтобы искупить все свои прошлые прегрешения. Полагаешь, я прав? И скажи мне еще: как здоровье молодого Эпперли?
— Садится в постели. Уже становится понемногу прежним Эпперли. Он отличный парень. И ты отличный парень, Джек! Но тебе некогда видеться с ним. Сейчас за тобой примчатся…
— Не думаю, что сейчас за мной кто-то примчится, — хмуро ответил Одиночка Джек. — Похоже, они достаточно получили от меня. Я хочу взглянуть на Дэвида Эпперли, прежде чем уйду.
— Тогда иди в дом, — пригласил Стив Гранж. — Поздоровайся с Оливером. Он говорит, что ты величайший из людей, когда-либо живших на земле. А я пока оседлаю мою Винни, и когда ты соберешься уезжать, я поеду с тобой, если ты не против.
— Ты собираешься ехать с человеком, объявленным вне закона?
— В любом случае мне грозит тюремный срок, но я не собираюсь его отсиживать, разве только меня заманят в капкан. Мы с тобой еще доиграем эту игру, Джек!
Гранж бросился в конюшню, а Одиночка Джек пересек веранду, заглянул в окно и увидел Дэвида Эпперли.
При виде Димза у того вырвался изумленный радостный возглас:
— Джек! Джек Димз! Ты ли это, друг!
Одиночка Джек проскользнул в открытое окно и встал перед кроватью, на которой полулежал Дэвид Эпперли.
— Не задавайте вопросов! Я спешу, и вы можете догадаться почему. Впрочем, Шодресс мертв, и это главная новость. Но в городе еще осталось много людей и кроме главаря, которые ненавидят обоих братьев Эпперли и Одиночку Джека. Правда, теперь у меня есть оправдание тому, что я сделал. Это признание доктора Майерса. Возьмите его себе. Вы юрист и знаете, как и когда его можно будет использовать. А я пока что ухожу в горы со Стивом. Прощайте же! Я увижусь с вашим братом и расскажу ему обо всем, что произошло.
Так Одиночка Джек покинул Джовилл и отправился в сопровождении Стива Гранжа по дороге, ведущей через горы. Они ехали, пока не достигли земель, принадлежащих Эндрю Эпперли.
В сумерках долгого летнего вечера все собрались за домом в саду, где росли молодые фруктовые деревца, ажурные ветви которых вырисовывались на фоне неба, освещенного восходящей луной.
— Послушай, Джек, — сказал Эпперли-старший, — ты столько всего для меня сделал, и я собираюсь отплатить тебе тем же: все, что в моей власти, я употреблю, чтобы теперь помочь тебе, Димз. Если ты только скажешь, что я должен сделать…