Месть фермера, стр. 29

Однако в ответ на громовой голос негра из хижины вышли только Тэд Каллен и Бутс.

— А где же Пайк и Дел Брайан? — тут же спросил Сэксон. — Охотятся?

— Совсем наоборот — они оказались дичью, — пояснил Бутс. — Думаю, их скоро посадят в поезд.

— В какой еще поезд?

— Из Стиллмена в столицу штата. Там для них найдется тюрьма побольше и получше.

Сэксон спешился и бросил поводья.

— О чем ты говоришь? — не совсем понял он.

— Эти придурки отправились в Стиллмен и начали там сорить деньгами. Городок взбудоражился. Это настолько заинтересовало помощника шерифа, что он собрал своих дружков, они сцапали Пайка и Дела и нашли при них кучу денег. Самое худшее, что номера многих бумажек совпали с номерами денег, украденных из городского банка. Естественно, они сразу решили, что Пайк и Дел входили в банду, ограбившую банк, отобрали у них деньги и засадили их в тюрягу. Отличный улов и для банка, и для помощника шерифа. Его зовут Уиллис, парень он суровый — мне приходилось иметь с ним дело. Сегодня он посадит ребят в поезд, а к завтрашнему утру доставит их в столичную тюрьму. Вот и вся история.

Джон Сэксон начал ходить туда-сюда с мрачным видом. Ему не нравились ни Пайк, ни Дел Брайан, но они были его людьми, и он чувствовал себя в ответе за них.

— Ничего не поделаешь, — пробормотал Каллен. — Нет смысла плакать над пролитым молоком.

— Нам придется его собрать, — возразил Джон, — иначе с нами случится то же самое.

Каллен громко свистнул:

— Так вот оно что! Ладно, босс. Ты заказываешь выпивку, а мы пьем и помогаем расплачиваться.

— Иногда приходится делать не то, что хочешь, а то, что можешь, — заметил Бутс.

— Погоди-ка! — снова вмешался Каллен. — Пайк и Дел с тобой не слишком ладили, Сэксон. Чего ради ты о них беспокоишься?

— Раз они одни из нас, мы должны их выручить, — растолковал Сэксон. — А теперь мне нужно все обдумать.

Углубившись в лес, Джон уселся на большой полусгнивший пень и закрыл лицо руками, чтобы не видеть стволы деревьев и солнечный свет, который скользил по бурым сосновым иглам, покрывающим землю.

Мысленным взором он окинул карту местности. Сэксон прекрасно знал окрестности Стиллмена, хорошо представлял себе, как проходит железная дорога по изгибам долин к столице штата, и мог перечислить все станции. Постепенно детали этого пути становились все более четкими.

Вернувшись к хижине, он подозвал Бутса и поинтересовался:

— Как они поступят с Пайком и Делом Брайаном в поезде?

— В нем наверняка имеется пульмановский спальный вагон с отдельными купе, — сообщил Бутс. — Пайка прикуют наручниками к одному охраннику, старину Дела — к другому. Ну а помощник шерифа будет присматривать за обоими. Возможно, они возьмут еще нескольких человек, так как думают, что Дел и Пайк принадлежат к шайке Пасьянса, и опасаются неприятностей по дороге. Пасьянс всегда старается выручить своих ребят, как и ты, босс. — Он смотрел на Сэксона с причудливой смесью насмешки и уважения во взгляде. Стоящие поодаль Крестон и Каллен также внимательно наблюдали за своим предводителем. Время от времени Крестон что-то бормотал, а Каллен утвердительно кивал, не сводя глаз с Сэксона.

В груди Джона росло чувство гордости и силы. Удача уже дважды приходила ему на помощь — он должен заставить ее повернуться к нему лицом и на этот раз. Какими бы дрянными и никчемными людьми ни были Пайк и Дел Брайан, их нужно освободить!

Постепенно в голове у него созрел четкий план действий.

Внезапно Джон вспомнил слова Мэри Уилсон, и на сердце у него заскребли кошки. В конце концов, в том, что она сказала, было много правды.

Возможно, вскоре ему удастся где-нибудь обосноваться, и тогда, пожалуй, будет разумнее позволить Мэри всем руководить. Но сейчас перед ним две задачи — вызволить Пайка и Дела, а затем покончить с Пасьянсом. Спасти двух воров и уничтожить третьего — при таких обстоятельствах едва ли следует удивляться тому, что сказала ему Мэри Уилсон!

Глава 28

На Западе к названиям населенных пунктов относятся с величайшей серьезностью: жители долго и ожесточенно спорят, прежде чем выберут какое-нибудь яркое наименование, причем, как правило, руководствуясь абсолютно случайным поводом. Жестяная банка на куче мусора может послужить причиной того, что город назовут Расти-Галч [1], старьевщика, стоявшего на перекрестке, достаточно, чтобы место получило имя Рэгтаун [2], а деревню в пустыне, где никогда не бывает дождя, могут с мрачным юмором окрестить Кристал-Спрингс [3]. Что касается городка Танл [4], то он находится вблизи того места, где железная дорога ныряет в полную темноту туннеля на целых шесть миль.

Восточный экспресс опаздывал, поэтому фермонтский поезд нетерпеливо поджидал на запасном пути.

Сквозь его окна было почти невозможно что-либо разглядеть из-за сумерек и сильного дождя, растекавшегося по стеклам тысячами маленьких ручейков. Влажная атмосфера внутри вагона сконденсировалась в белесый туман, также ослаблявший зрение пассажиров. Свист ветра и шум дождя не располагали к прогулкам по платформе. Никто не сошел с поезда, а сели в него только четверо мужчин.

На первый взгляд это были две отдельные пары, каждую из которых составляли турист с проводником. Один из туристов был высокий широкоплечий блондин с дробовиком в футляре. Его проводник, чьи конечности производили впечатление неоднократно сломанных и вывихнутых в результате падений с брыкающихся мустангов, нес две удочки. Турист был одет в костюм из грубого твида, делавший его плечи еще массивнее, а проводник — в обычный ковбойский наряд.

Второй турист был облачен в костюм из голубой саржи, абсолютно неуместный для поездки на охоту или рыбную ловлю. Очевидно, он пробыл в лесу достаточно долго, чтобы загореть дочерна, но не приобрел вместе с загаром достаточного количества здравого смысла, хотя, возможно, ему хватит ума переодеться, прежде чем сойти с поезда. Это был юркий маленький человечек с лошадиными зубами, вынуждавшими его постоянно улыбаться. С ним был великан-негр, который нес весь багаж и вошел в вагон последним из четверых.

Оба проследовали в купе, зарезервированное для мистера Купера.

Восточный экспресс наконец прибыл, и фермонтский поезд, пыхтя, двинулся к входу в туннель, когда зазвенел колокольчик купе мистера Купера и туда поспешил негр-проводник Банни Такер. Он вошел в купе, широко улыбаясь, так как отлично знал, что первая улыбка оставляет самое длительное впечатление, сохраняясь в памяти даже в момент уплаты чаевых.

Банни прошел мимо огромного негра, застывшего в почтительной позе, и осведомился у джентльмена, что ему угодно.

— Давай, Артур! — скомандовал джентльмен с лошадиными зубами.

Банни Такер почувствовал, как его ухватили сзади за плечо и за горло.

«Мистер Купер» извлек длинный и блестящий кольт. Банни увидел, что прицел и курок револьвера спилены. Большой палец «мистера Купера» покоился на спусковом крючке.

— Боже всемогущий! — воскликнул проводник.

— Я не «Боже всемогущий», — возразил Бутс, — но легче тебе от этого не станет. Артур, снимай свою куртку.

Гигант негр с усмешкой отошел от Банни, который застыл как вкопанный при виде оружия, сбросил куртку и облачился в безупречно белый пиджак проводника спального вагона. Затем, наклонившись, отполировал до блеска широкие черные ботинки.

— Сколько человек в соседнем купе? — спросил Бутс.

Банни Такер тщетно пытался ответить. Во рту у него пересохло, и он не мог произнести ни звука.

— Посмотри-ка на это! — сказал Бутс и отсчитал сотню долларов десятидолларовыми купюрами. — Бери всю пачку и держи язык за зубами. Все, что ты знаешь, — это что тебя схватили и связали. Мы заткнем тебе рот кляпом, который ты сможешь выплюнуть, когда захочешь, но будешь чертовски глупым ниггером, если избавишься от него и начнешь вопить, прежде чем мы сойдем с поезда. — Бутс сунул деньги в карман куртки Банни. — Так сколько людей в соседнем купе?