Мчащиеся мустанги, стр. 37
Мать высунулась из окна. В лунном свете Глостеру стало видно, что она действительно красавица, какую трудно представить. Даже куда красивее Алисии.
— Роджер, ради Бога!
— Здесь так здорово! — кричал Роджер.
— Помолчи, дорогой мой, драгоценный! Говорю тебе, здесь ходят злые люди, которые схватят тебя, как ястреб хватает цыпленка, и утащат далеко-далеко. И я больше никогда тебя не увижу. Роджер, дорогой, ну пожалуйста, вернись!
— Какие люди? Кому нужно меня хватать?
— Дяди, плохие дяди! Слышишь?
— А я тебе не верю! — заявил Роджер. — Ты просто хочешь, чтобы я испугался и вернулся!
Сидя в укрытии, Том еле сдерживался при виде противных выходок этого вконец испорченного мальчишки. Роджер, прыгая и пританцовывая, приближался к нему. Живой как ртуть, красивый, весь в мать, и такой же, как мать, безжалостный, злой. Теперь у Глостера не было к этому ребенку ни капли жалости, которая, может быть, и осталась бы в случае, если бы Дэвид утвердился в доме отца.
— Я тебя не пугаю, Роджер! Если не вернешься, может произойти что угодно! Что угодно! Эмилия, глупая тварь! Чего стоишь? Хочешь, чтобы его убили на моих глазах? Слышишь? Эмилия, поймай его, и я тебе прощу, что не углядела за ним… только верни его мне!
— Постараюсь, мадам! Роджер, ради Бога, постой! Ну Роджер, хороший мальчик…
Нянька метнулась к нему. Тот легко упорхнул, будто воробей от когтей ястреба.
В доме послышались торопливые шаги, стук в дверь комнаты.
— Входите! — не поворачивая головы, крикнула встревоженная мать. — Кто там?
— Это я! — раздался зычный голос Кристофера Блэка.
— Ты? Кристофер, что ты здесь делаешь?
— Я было потерял мальчишку, но теперь он в руках твоих людей! Взяли его и гаучо. Этот Рамон дважды ранен. Дрался ножом как бешеный, теперь еле живой! Не знаю, мадам, что из этого получится!
— Слава Богу! Во всяком случае, взяли Дэвида! Теперь он, по крайней мере, в моих руках! А что стало с тем чудовищем, Томом Глостером?
— Пока на воле. Я его чуть не схватил, но он и на этот раз выскользнул.
— Ты серьезно?
— Вполне, — непринужденно ответил Блэк. Потом добавил: — Эта женщина с гор, Хуанита, снова явилась…
— Что ей надо?
— А как ты думаешь?
— Снова просит денег?
— Разумеется!
— Ведьма! Гадина! Я уже переплатила ей вдесятеро больше!
— Денежки текут как вода сквозь сито. А она не перестает клянчить!
— А может, ты займешься ею?
— Силой? Вряд ли, мадам, в твоих интересах нажить себе еще одного врага в лице Эмилии.
— Ш-ш, Кристофер! Мы не одни. Эта дура Эмилия за окном. Там мой милый, мой драгоценный мальчик… а в лесу все еще может быть этот негодяй Глостер!
— Как пить дать.
— Это ты в него стрелял?
— Да.
— Что там было?
— Он подстрелил одного из моих людей. Кажется, насмерть.
— Тело убрали?
— Не ко времени появились твой драгоценный муженек с дамой. Теперь тащат его в дом.
— Эта ночь решит: или все мое, или мне конец, — сказала Беатрис. — А теперь будь добр, Крис, выпрыгни из окна и поймай мне этого негодного мальчишку. Он дурачится, не понимая, что жизнь на волоске!
Кристофер без задержки выпрыгнул из окна. Мальчишка, ни капли не испугавшись, радостно взвизгнув, помчался как раз в сторону стоявшего под деревом Тома.
В этот момент Глостер понял, что ему надо делать!
Глава 36
«ЕСЛИ БЫ ЗНАЛИ, КАК Я…»
Очень часто решения приходили к Тому именно таким образом — вспыхивали словно молния.
Надо захватить мальчишку!
Все, что он услышал от Кристофера Блэка, представлялось ужасным. Все труды насмарку! Юный Дэвид Пэрри в руках челяди этой женщины. Одному Богу известно, сколько ему осталось жить!
Но он, Том, захватит метнувшегося к нему Роджера. На это решение его натолкнул страх, охвативший мать мальчика. О том, как этим воспользоваться, можно подумать потом. Маленькая фигурка мелькнула совсем рядом. Глостер одним движением сгреб малыша и зажал под мышкой. Тот, охнув от неожиданности, отчаянно завопил.
Том вышел на свет.
Вот теперь можно положить конец долгим злодеяниям Кристофера Блэка. Тот бежал прямо на Глостера, но, увидев его, стреляя на лету, отскочил в сторону, как обходящий противника футболист. Звук его выстрела слился с выстрелом револьвера в руке Тома. У щеки Глостера прожужжала оса. Кристофер, схватившись за голову, повернулся кругом, медленно опустился на колени и лицом вперед рухнул на землю.
Том отступил в тень.
Мозг как отравленная игла пронзил отчаянный визг Беатрис Пэрри. Мальчишка, извиваясь, вырывался из-под мышки.
— Затихни! — приказал Том, все еще держа в руке револьвер, и увидел, как побледнело красивое личико.
Роджер моментально затих.
Глостер побежал, но, не сделав и полдюжины шагов, встал, не зная, куда податься.
Он впервые почувствовал себя совершенно беспомощным. Раньше выход из положения помогали найти хитрость, коварство Рамона и светлый ум мальчика. Оба досконально знали страну. А как быть теперь?
Том остался один в незнакомой стране. Один в плоской как ладошка местности. Можно не сомневаться, уже завтра десятки всадников разъедутся во все стороны его искать.
Куда спрятаться, где скрыться?
К тому же, сколько ни молись, нет никакой надежды достать коня или встретить какого-нибудь генерала Дукоса. Ему подумалось, что надежнее оставаться в окружающем дом лесу, чем выходить на открытую равнину.
И он повернул обратно.
Ужасный визг Беатрис Пэрри прекратился. Внезапно совсем рядом послышались другие голоса. Отступив в густой кустарник, Том увидел громадную фигуру выходившего на поляну Дэвида Пэрри-старшего, несшего на руках безжизненное тело. Алисия поддерживала сзади.
Раненый вдруг застонал. Пэрри остановился и опустил свою ношу на траву.
— Надо поменять руки, — невозмутимо, даже весело сказал он. — Бедняге досталось. Сегодня тут словно в мелодраме — вопли за сценой со всех сторон. Сперва крик раненого. Не успеваем разобраться с ним, как с другой стороны женский визг, да еще пара выстрелов в придачу!
— Кажется, стреляли один раз, — так же невозмутимо, как и Пэрри, возразила Алисия.
При виде ее у Глостера отлегло от сердца. Значит, все-таки не предала его! Словно бальзам на душу!
— Нет, не один, — авторитетно заявил Дэвид Пэрри-старший. — Два выстрела почти одновременно. Два револьвера, Алисия.
— Как ты только расслышал?
— Не впервой слышать, как два кольта одновременно подают голос. Знаешь, Алисия, а мне эта игра начинает нравиться, — посмеиваясь, объявил он.
— Эх, Дэвид! — положив руку ему на плечо, произнесла девушка. — Тебе бы быть солдатом, а не землевладельцем!
— Да ну?
Он присел на корточки с одного бока раненого, она — с другого. Глостер со щемящим сердцем глядел на парня, которого подстрелил. Хорошее лицо — совсем не энергичное, а миролюбивое, дружелюбное. Такие люди ради хорошей шутки готовы посмеяться и над собой.
Бедняга снова застонал.
— Кажется, Алисия, его больше нельзя брать под мышки.
— Давай сбегаю в дом, позову подмогу. Если не найдется носилок, можно будет снять дверь.
— Думаешь, дорогая, я в такую ночь отпущу тебя хоть на шаг? Признаюсь, я сам дрожу от страха.
— А вот и нет! Тебе это нравится. И мне тоже.
— Правда, Алисия? Тебе нравится опасность?
— Нет, не то. Просто чувствую, этой ночью наконец все решится.
— Что решится?
— Пока больше ничего не скажу.
— Ладно, не надо. Кажется, он приходит в себя. Надеюсь, больше не завопит.
Раненый открыл глаза и дико оглянулся вокруг. Потом, прижав руку к груди, воскликнул:
— Диос, диос! Все еще слышу музыку, но простите, дорогие друзья, — не танцую! — И засмеялся, но тут же, побледнев от боли, оборвал смех.
— Кто это тебя? — спросил Дэвид Пэрри.
— Знаменитый человек, — ответил тот. — Это для меня утешение. Когда ударит молния, известно, что это Божья кара, так? Вот и меня покарала… рука знаменитого человека — самого Томаса Глостера!