Присутствие, стр. 32
– Насколько это зависит от меня – да.
– И мама может перестать волноваться из-за меня днем и ночью?
– Ну, я всего лишь врач, – улыбнулся Джеймсон. – Есть вещи, которые мне неподвластны.
Катарина поднялась с кресла.
– Наверно, я и вправду перестраховываюсь, – сказала она, протягивая Джеймсону руку, – но огромное вам спасибо, что взглянули на Майкла.
Джеймсон отмахнулся от благодарности.
– Рад служить. И прошу вас, звоните в любое время.
Он проводил их до двери, кивнул на прощанье, вернулся к столу и снял телефонную трубку.
– Я осмотрел мальчика, – сказал он, дождавшись ответа. – Похоже, что он тоже подвергся воздействию проекта.
– Но как это могло быть? – гневно спросил Такео Йошихара.
– Представления не имею. Безопасность не в моем ведении. Бесспорно одно: это каким-то образом произошло.
Йошихара долгое время не отвечал. Потом произнес:
– Предпринимать пока ничего не будем. Держать его под наблюдением, так же, как других. Мы слишком близки к цели, чтобы рисковать. Если понадобится, ликвидируем.
Глава 18
– Ты правда хорошо себя чувствуешь? – не отставала Катарина, въезжая на школьную стоянку. Несмотря на заверения доктора, ей никак не удавалось поверить, что ужасные вчерашние хрипы – следствие всего лишь плохого сна.
– Да, мам, – в четвертый раз с тех пор, как они выехали из поместья, сказал Майкл, схватил с заднего сиденья сумку с книгами, выскочил из машины, хлопнул дверью, снова ее открыл и всунулся внутрь. – Слушай, ма, мне правда очень жаль, что так вышло. Я и не думал тебя пугать. Больше – никогда. Но и ты должна перестать волноваться из-за меня днем и ночью. Я и вправду здоров.
Катарина вздохнула и потянулась. Все тело болело так, словно она весь день горбатилась над скелетом, а ей, между тем, предстоял целый рабочий день.
– Постараюсь, – кивнула она, и прежде, чем успела что-нибудь добавить, Майкл взглянул на часы, махнул ей, повернулся и побежал к школе. Она смотрела ему вслед, не в силах стряхнуть с себя ощущение, что он, несмотря на все его уверения, что-то недоговаривает, скрывает. Но собравшись уже тронуться со стоянки, подумала: может, дело совсем не в Майкле?
Может, все дело во мне самой?
Поспать прошлой ночью удалось с час, от силы с два, и она чувствовала себя невыносимо усталой. А впереди целый рабочий день. Нужно перенести скелет из ущелья в помещение, где работает Роб. От мысли о том, что весь день придется провести внаклон над костями, осторожно вынимая их из мелкой могилы, ей стало совсем тошно. Тогда она вынула из сумки сотовый телефон и набрала номер Роба.
– Послушай, если организуешь перенос костей без меня, за мной – ужин. Сдается мне, стара я стала заниматься раскопками после бессонной ночи.
– Какие проблемы, – сказал он. – Отправляйся домой. К обеду все сделаем. Пока!
Она сунула телефон в сумку, вырулила со стоянки и тут вспомнила, что в холодильнике у нее всего-то, что полгаллона молока, несколько яиц и упаковка кока-колы. Подавила вздох и, раздумывая, что больше по вкусу Робу – отбивная или цыпленок, повернула направо, к супермаркету в Куле.
Через полчаса, толкая перед собой тележку по овощному отделу, она услышала свое имя и в удивлении подняла глаза. Ей улыбался кто-то знакомый, но кто он, припомнить сразу не удалось.
– Фил Хауэлл, помните? – пришел он на помощь. – Астроном? Приятель Роба Силвера?
– Ну, конечно! – смутилась Катарина. – Извините. Я сама не своя после бессонной ночи. Сейчас поеду домой, отсыпаться.
– Счастливица, – вздохнул Хауэлл. – А я всю ночь проторчал в обсерватории, и теперь мне предстоят пять часов у суперкомпьютера в Кихей.
Катарина озадаченно наклонила голову набок.
– В Кихей? Это на берегу с другой стороны острова? А я думала, компьютер при обсерватории!
– Если бы! – опять вздохнул Хауэлл. – Нам удается урвать от него совсем немного. Большей частью им пользуется кто-то еще. Школьники, бизнесмены, домохозяйки, кто угодно. Но машина удивительная – может все, если только знаешь, как заставить ее работать.
Катарина помолчала. Перед глазами возникло изображение на мониторе в офисе Роба: череп, потом отсылка на странный видеофильм, – и как потом то и другое вдруг бесследно исчезло, несмотря на все усилия Роба. Теперь у нее возникла идея.
– А вы – знаете, как заставить? – спросила она.
– Лучше, чем хотелось бы, – сухо ответил Фил Хауэлл. – В наши дни приходится больше торчать у компьютера, чем у телескопа. Что у вас за задача?
Катарина рассказала ему об исчезнувших вчера файлах.
– Как вы думаете, есть вероятность выяснить, откуда они взялись?
Хауэлл немного подумал.
– Кто его знает. Но практически все, что проходит через Сеть, в том или ином месте застревает. Если удастся найти нужную запись в буфере...
Внезапно всю усталость, от которой только что падала с ног Катарина, как водой смыло. Если Фил Хауэлл сумеет отыскать ей тот файл или хотя бы определить его местонахождение, у нее появится шанс разгадать, кому мог принадлежать странный череп из ущелья.
– Можем мы сделать это сейчас? – жадно спросила она.
– Сейчас либо никогда, – сказал Хауэлл. – Буферы устроены так, что по истечении определенного времени стираются, и лимит, думаю, не превышает двадцати четырех часов. Но может, и меньше.
Ну, если ужин получится так себе, Робу и Майклу придется с этим смириться.
У Джоша Малани болело все.
Бессознательно стремясь облегчить себе муки, он прижал колени к груди, но стало только хуже. И тут, очнувшись, он ощутил на лице жар солнца и понял, почему ему больно.
Он не в кровати. Он даже не у себя дома.
Он в кузове своего пикапа, а пикап – на стоянке у Макена-Бич.
Медленно, словно перебирая в руках фотокарточки, он припомнил события прошлой ночи.
Странное ощущение, с каким он уехал от Майка Сандквиста.
Джефф Кина, которого подобрал на дороге.
Горящее тростниковое поле.
Джефф, вылезающий из пикапа.
Выехавший навстречу фургон.
Тут он потерял голову и удрал. Но если б его схватила полиция...
Но не схватила же! Он побоялся возвращаться домой, опасаясь, что кто-нибудь в машине с синей мигалкой записал номер его пикапа. Если легавые явятся за ним домой, а папаша окажется пьяным, все станет еще хуже. Так что он направился сюда в Макену, остановился под деревьями и уснул на жестком металлическом полу кузова.
Он сел. Солнце уже поднялось над горами, значит, в школу он опоздал. Почему бы не прогулять сегодня, провести день здесь, на пляже.
Но что же с Джеффом? Он был вчера прямо как ненормальный – выскочил из машины так, будто хотел броситься в огонь.
Вдруг он умер? Вдруг он задохнулся до смерти или, удирая от пожарников, попал в самое пекло?
Джош представил себе, как Джефф бежит по полю, спотыкается... Его передернуло. Почему, черт побери, он выскочил из машины? Ох, если с ним что-нибудь случилось...
Да ничего с ним не случилось, одернул он себя. Джефф в порядке. Должен быть.
Он знал, что дурачит себя. Откуда ему знать, в порядке Джефф или не в порядке? Он же смылся! Что было бы, если б в тот день, когда он застрял в подводной пещере, Майк Сандквист уплыл себе, а не стал стараться ему помочь?
Его б уже не было на свете.
Фу, как стыдно!
Джош Малани перебрался за руль пикапа, включил мотор и направился к своему дому. Может, если никого нет, он быстренько примет душ и переоденется. Потом поедет в школу, найдет Джеффа и попросит у него прощения.
Если Джефф станет с ним разговаривать.
Часом позже он притормозил у домишки, куда переехал с родителями с полгода назад, когда отец потерял последнюю работу. Но, завидев у подъезда папашин ржавый додж, а потом, в окно, и самого папашу – тот, развалясь на диване, смотрел телевизор, – прибавил ходу и проехал мимо. Лучше он примет душ в школе и снова наденет то, в чем сейчас, чем станет выслушивать папашины вопли. Тот, если в подпитии, может и врезать.