Плоды вдохновения, стр. 21
Не до Европ
(Ольга Фокина)
Мне рано, ребята, в Европы
Дороги и трассы торить…
Мне рано в Европы, ребята,
Меня не зови, Лиссабон:
Мне ехать еще рановато
В Мадрид, Копенгаген и Бонн.
Билет уж заранее куплен
В деревню, где буду бродить.
Не сетуйте, Лондон и Дублин,
Придется уж вам погодить.
Мужайся, красавица Вена,
Боюсь, мы не свидимся, Киль…
Ведь мне, говоря откровенно,
Милей вологодская пыль.
Не ждите, Альпийские горы,
Не хнычьте, меня не виня…
Какие поди разговоры
В Европах идут про меня!
Смеются Женева и Канны,
От смеха Афины в слезах:
– Мадам, вам действительно рано,
Сидите в своих Вологдах…
Делай, как я
(Александр Кушнер)
Когда, смахнув с плеча пиджак,
Ложишься навзничь на лужок, –
Ты поступаешь, как Жан-Жак,
Философ, дующий в рожок.
Когда пьешь кофе натощак
И забываешь о еде,
Ты поступаешь, как Бальзак,
Который Оноре и де.
Когда в тебе бурлит сарказм
И ты от гнева возбужден,
Ты просто вылитый Эразм,
Что в Роттердаме был рожден.
Когда, освободясь от брюк,
Ложишься навзничь на диван,
То поступаешь ты, мой друг,
Как мсье Гюи де Мопассан.
Когда ты вечером один
И с чаем кушаешь безе,
Ты Салтыков тире Щедрин
И плюс Щедрин тире Бизе.
Когда ж, допустим, твой стишок
Изящной полон чепухи,
То поступаешь ты, дружок,
Как Кушнер, пишущий стихи.
Расплата
(Владимир Сергеев)
Быть может, я, сегодняшний, не прав,
И женщина совсем не виновата.
Быть может, на меня, за грубый нрав.
Как самосвал, наехала расплата?
Быть может, я опасность прозевал,
А может быть, дорога виновата,
Но на меня наехал самосвал,
И я подумал: вот она, расплата!
За то, что был я с женщинами крут,
За грубый нрав – солдат ведь, не овечка.
В стихи мои доныне так и прут
Соленые солдатские словечки…
И я сказал, отряхивая пыль
И глядя на обломки самосвала:
– Вы верьте мне.
Так было.
Это – быль.
Хоть не могло так быть
и не бывало…
Девушки и женщины
(Валентин Сорокин)
Влюбчивый, доверчивый, земной,
Я один виновен перед вами,
Женщины, обиженные мной,
Девушки с печальными бровями.
Влюбчивый, доверчивый, земной,
Я достоин пращура Адама.
Девушки, обиженные мной,
Вы уже не девушки, а дамы.
У одной – бедою сомкнут рот,
Чистый лоб печален и бескровен.
У другой – совсем наоборот:
Грустные глаза, ресницы, брови.
А у третьей – скулы сведены
И ночами мучает одышка,
А у этой – легкие больны
И растет разбойником парнишка.
Ометелен, знойчат и фырчист[ 3],
Не плененный скукой, как и все мы,
Женщины, я перед вами чист,
Не могу я
сразу быть со всеми!
Я вас всех по-прежнему люблю,
Сердце по кусочкам растащили…
Только об одном судьбу молю:
Только бы
жене не сообщили…
Для тех, кто спит
(Яков Белинский)
Спит острословья кот.
Спит выдумки жираф.
Удачи спит удод.
Усталости удав.
Спит весь животный мир.
Спит верности осел.
Спит зависти тапир.
И ревности козел.
Спит радости гиббон.
Забвенья спит кабан.
Спит хладнокровья слон.
Сомненья пеликан.
Спит жадности питон.
Надежды бегемот.
Невежества тритон.
И скромности енот.
Спит щедрости хорек.
Распутства гамадрил.
Покоя спит сурок.
Злодейства крокодил.
Спит грубости свинья…
Спокойной ночи всем!
Не сплю один лишь я…
Спасибо, милый Брем!
вернуться
3
Слова принадлежат Вал. Сорокину.