Плоды вдохновения, стр. 17
Речитатив
(Лариса Васильева)
У Игоря есть сын,
Владимиром зовется.
Вдвоем с отцом в плену у хана Кончака.
Князь Игорь как-то раз
Идти в поход собрался.
С врагами князь решил
Покончить навсегда.
Владимир, сын его, за папой увязался,
Затменье солнца вдруг случилося тогда.
Дружина в сече злой
Вся головы сложила.
Князья у Кончака
В плену… Душа болит!
А Кончаковна глаз на Вову положила,
А он и сам не прочь, да папа не велит.
А в стане вражьем том
Собралась тьма народу.
Все половцы вокруг. И пляшут – будь здоров!
А Игорь знай поет:
«О, дайте мне свободу!» –
И хан Кончак раскис и волю дать готов.
В Путивле на стене
Стенает Ярославна.
Глядь – едет беглый муж, и счастлива жена!
…А все-таки не зря
Я слушала недавно
«Князь Игорь», оперу, соч. тов. Бородина.
Предзимнее поле
(Анатолий Жигулин)
Тихо, прозрачно и пусто,
Жухнет сырое жнивье.
Сено, полынь и капуста
Сердце тревожат мое.
Неба осеннего синька,
Сизые краски полей,
Словно рябая косынка
Бабушки дряхлой моей.
Мельница машет рукою,
Едет бульдозер, шурша.
Нежности, света, покоя
Стылая просит душа.
Морозью тянет предзимней,
К ней уж давно я привык.
Все это – невыразимо,
Я выражаться отвык.
Зябнет ворона. Вороне ж
Снится шуршанье берез.
Поезд уходит в Воронеж,
Кушает лошадь овес.
Холодно стало, однако.
Нету вокруг никого.
Лает с балкона собака.
Больше пока ничего…
Мотив
(Роберт Рождественский)
…Первое,
что я услышал
при рожденье,
был мотив.
То ли древний,
то ли новый,
он в ушах моих крепчал
и какой-то долгой нотой
суть мою обозначал.
Я родился,
я резвился,
постепенно шел в зенит.
И во мне
мотив развился
и в ушах моих
звенит.
В голове он
кашу месит,
нет спасенья от него.
За себя пишу я
песни
и за парня
за того…
Свадьба пела и плясала,
в этом был особый смысл.
И перо мое писало,
обгоняя даже
мысль.
Впрочем,
может, я не гений
и впадаю в примитив,
для «Семнадцати мгновений…»
песню сделал.
На мотив,
мне знакомый каждой нотой,
чей –
не вспомню нипочем…
То ли древний,
то ли новый,
впрочем,
я тут ни при чем.
А мотив звучит
и просит
новых текстов и баллад.
Отчего же…
Я не против.
С удовольствием.
Я рад.
Композиторы не чают,
чтобы дольше он звучал…
И во мне
мотив крепчает.
Примитив бы
не крепчал.
Снеги и я
(Евгений Евтушенко)
Идут белые снеги,
a по-русски снега.
Это значит, на свете
наступила зима.
Тянет снег свою лямку,
а она все звенит.
Я сижу размышляю:
чем же я знаменит?
Вот гляжу я на стенку,
нет на ней ничего…
Вспоминаю я Стеньку
ни с того ни с сего.
Весь от гордости синий,
осознал я в борьбе,
что любил я Россию,
как искусство, в себе!
И еще (уж простите!)
понимаю, скорбя,
что любил я в России
большей частью себя.
Но понять я не в силе,
все на свете кляня,
то ли я для России,
то ль она для меня…
Грозовые раскаты,
но я их не боюсь…
Я ведь быстро раскаюсь,
если вдруг ошибусь.
И Россия блаженно
шепчет, слез не тая:
если будешь ты, Женя,
значит, буду и я!