День гнева, стр. 121

" ... Отшельник уже едва держался в седле, и римлянин поспешил навстречу и подхватил его на руки.

– Что такое? – спросил он. – Что случилось?

Но тот лишь указал движением головы на восходящее солнце.

– К оружию, – прохрипел он, – к оружию! День Гнева настал.

И, взглянув туда, куда он показывал, римлянин увидел вдали за рекой громадную черную тень, медленно подвигавшуюся над равниной"

Малыш отложил в сторону книжку и закрыл глаза. Только что он закончил читать рассказ Конан-Дойля «Нашествие гуннов». Прочитанное потрясло его.

– День Гнева настал! ... Лежа в кровати, он представлял маленькую римскую крепость на окраине великой империи. Крошечный гарнизон на ее стенах. И молодой центурион во главе его. Они смотрят вдаль, на чудовищную лавину варваров, которая надвигается на них, сметая все на своем пути. Кто эти безымянные храбрецы, обреченные на смерть? У них нет ни единого шанса спастись. Никто никогда не узнает их имен. Но они не дрогнут и будут драться до последнего солдата. Один против тысячи... День Гнева настал!

Отбросив одеяло, он заметался в кровати, вновь переживая встречу с Акелой. – Вот как ему надо было! Не сидеть, как кролик перед удавом, а драться, драться! Один против тысячи. И пусть будет что будет!

– Малышев, к тебе пришли. – Вошедшая медсестра удивленно смотрела на разошедшегося парня. – Тебе плохо? Болит что-то?

– Ничего не болит. Это я так. А кто пришел-то?

Сестричка загадочно улыбнулась.

– Сам увидишь. Ты только одеяло поправь.

Заинтригованный Малыш снова накрылся и стал с нетерпением ждать гостей. – Кто бы это мог быть? Ребята вроде уже навещали утром...

Послышались шаги. – Вон туда, налево. Только недолго. – Шаги приблизились, и на пороге появилась Наташа. Она смущенно улыбалась. За ее спиной весело скалилась хохотушка Массагутова.

– Привет, Алешка! Как поживаешь?

Малыш вспыхнул как рак и вцепился руками в одеяло. Настолько неожиданным был для него этот визит, что он даже не знал что сказать и лишь растерянно промямлил:

– Ага, приветик.

Девушки понимающе переглянулись. Элька со смеющимся лицом подошла к больному. Повела растопыренной ладонью перед его глазами.

– Але! Просыпайтесь, мы уже пришли!

С трудом выходя из ступора, Малыш засуетился.

– Ой, извините, девчонки! Спасибо что пришли. Садитесь, вон стулья. – Он уже собрался было вскочить с кровати, но в последний момент опомнился и еще гуще покраснел. – Извините!

– Ничего, ничего, мы сами. Ты лежи, отдыхай.

Девушки придвинули стулья и расположились на них. Наташа достала из кармана две большущих конфетищи.

– Вот. Это тебе от нас. Кошоладные.

– Кушайте на здоровье, поправляйтесь, – добавила Элька.

Малыш просто не знал куда деваться от смущения.

– Ну зачем вы... спасибо... а давайте чаю попьем!

– А тут можно?

– А кипятильник есть. Надо попросить только. – Малыш замялся. – Вы отвернитесь пожалуйста, я оденусь.

– Ну только если Вы очень просите, – рассмеялись девушки.

Быстро натянув спортивки, Малыш потрусил в ординаторскую к дежурной. Медсестра высказала ему все, что она думает по поводу его поведения. Но затем расплылась в понимающей улыбке и выдала пацану полный комплект «оборудования» – кипятильник, банку, заварку и три стакана.

Спустя несколько минут они уже прихлебывали горячий чай и хрустели вафельными «гулливерами». Напряженность первых минут уже спала, завязалась веселая беседа. Они смеялись и шутили, вспоминали былое, стараясь не касаться событий вчерашнего дня.

– Как там на воле-то? – спросил Малыш.

– У-у! Погодочка как в море лодочка. Солнышко светит, птички поют...

– Да уж, на лыжах не покатаешься! – засмеялась Элька.

– Да и лыжи все давно разобрали. – Наташа тоже улыбнулась. – А помнишь, Алеша, как в том году турнир-то был? Ну, когда лыжи разыгрывали. Ты тогда еще второе место занял, после этого... ненормального.

Малыш конечно все помнил. Еще бы! Разве такое забудешь.

– Да уж, было дело. Чуть-чуть не выиграл. Эх и жалко было!

Наташа лукаво помотрела на него.

– А я ведь видела, как ты тогда в класс спрятался. Так расстроился, да? Да неужто тебе так эти лыжи нужны были? Я вот до сих пор не пойму – чего ты так переживал?

Малыш почувствовал себя уязвленным.

– Да плевать мне было на эти лыжи! – воскликнул он. – Не из-за этого я...

– А из-за чего же тогда?

На лицах девушек был написан неподдельный интерес. Малыш вздохнул и решился.

– Да просто я... я просто тебе хотел их отдать. Ну и подружиться тоже...

Девушки пораженно молчали, глядя на пунцового от смущения парня. Вот это да! Кто бы мог подумать! Еще никогда в лесной не доводилось слышать что-либо подобное.

– Хм, что-то я засиделась! – Массагутова встала и стряхнула с платья крошки. – Пойду воздухом подышу. Наташ, я тебя на улице подожду. Пока, Малышев, выздоравливай.

Улыбнувшись всем на прощание, она быстро вышла в коридор...

Заглянувшей в палату медсестре предстала необычная картина. Придвинув стулья почти вплотную, болящий и навестившая его девушка сидели друг напротив друга. Едва не соприкасаясь лбами, они тихо беседовали, забыв обо всем. Малыш обеми руками бережно держал ладошку Наташи. Глядя влюбленными глазами в ее лицо, он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

– Я конечно понимаю, что не вовремя. Но обед уже скоро. По-моему девушке пора поторопиться. Уж извините меня. – Врачиха улыбалась и покачивала головой. – Порядок есть порядок.

Наташа осторожно высвободила руку и встала.

– Ну выздоравливай, Алеша. Когда выйдешь, давай сходим погуляем. Ты не против?

Малыш боялся верить своим ушам. Радостно закивав головой, он с трудом произнес невпопад.

– Конечно! Не то слово!