Мужчины в ее жизни (Удержать мечту), стр. 31

– В чем дело? – встревожился он, нахмурив брови.

– Твоя одежда… – воскликнула она между приступами смеха. – Ты точь-в-точь похож на ирландского моряка.

– Дорогая моя, а разве ты не знала, что он – это и есть я? Весь в моего деда.

Немного позже они поехали в Нью-Милфорд.

Спускаясь с холма, Шейн показал ей ферму его друзей – Санни и Элайн Уикерс – и мимоходом упомянул, что пригласил их вечером на обед.

– Он музыкант, она писательница. Очень милая пара, тебе они понравятся, – добавил он и принялся обсуждать с Полой меню предстоящего обеда.

К тому времени, как они доехали до места, им удалось прийти к соглашению: готовить будет Пола – классический английский стол со всеми полагающимися приправами. Для начала – йоркширский пудинг, затем баранья нога, жареная картошка и брюссельская капуста, а на закуску – бисквит по-английски с вином и взбитыми сливками.

Шейн с Полой обошли множество рынков и магазинов и купили свежих овощей, фруктов, барашка и всякого мяса впрок, приправы, праздничные свечи, а также огромный букет золотистых и бронзовых хризантем. С трудом передвигая ноги под тяжестью покупок, они брели по улице, покачиваясь от смеха и чувствуя себя превосходно.

По дороге домой Пола вдруг осознала, что с Шейном она ведет себя совершенно естественно, кстати, как и он с ней. Да и с чего бы ему чувствовать себя скованным? Он же не может читать ее мысли. А если бы и мог – в них нет ничего необычного. Только дружелюбие, привязанность и счастливые воспоминания детских лет. К счастью, те странные и волнующие несколько часов полностью испарились. Шейн – просто старый приятель, добрый друг, член семьи. Все снова вошло в норму.

Вернувшись в дом, Шейн принялся разбирать покупки, а Пола расставила цветы в две большие каменные вазы. Между делом он бросил:

– Боюсь, пока нам снова придется обойтись одними бутербродами. Ты переживешь. Каланча?

– Конечно.

Ленч состоял из свежего сыра «Бри», толстых ломтей французской булки, фруктов и бутылки красного вина. Улучив момент. Пола взглянула на Шейна и спросила:

– Ты что, намерен остаться в Штатах навсегда?

– Почему ты спрашиваешь? – А про себя Шейн добавил: «И разве это для тебя имеет хоть какое-то значение?»

Оглянувшись вокруг. Пола пояснила:

– Твой дом отнюдь не похож на временное жилье. И ты явно вложил в него немало денег и сил.

– Да, мне очень помогает то, что при первой возможности я приезжаю сюда поработать. Теперь мне есть чем заняться, я не веду хоть сколько-нибудь насыщенной светской жизни. Кроме того, ты же знаешь, что я всегда любил восстанавливать старинные дома. – Шейн откинулся в кресле, задумчиво глядя на свою гостью. – Мы с Уинстоном хорошо заработали, когда продали те старые коттеджи в Йоркшире, что мы реконструировали. И то же произойдет и здесь, когда я решу продать свой сарай. – Он не сводил с нее глаз. Неужели в ее глазах мелькнуло облегчение или это ему только показалось?

– А что ждет Бек-хаус? Ну, когда Уинстон и Эмили поженятся? – поинтересовалась Пола.

– Будучи в Нью-Йорке, Уинстон сказал, что они с Эмили намереваются пожить там некоторое время, и если Эмили дом понравится, то они выкупят мою долю. А если нет… – Шейн пожал плечами. – Не вижу проблемы. Возможно, мы по-прежнему станем совместно им владеть и приезжать туда на уик-энды. Или продадим.

– Уинстон сказал, что он попросил тебя быть шафером на их свадьбе. Шейн кивнул.

– А я буду подружкой невесты.

– Знаю.

– А до свадьбы ты в Англию не собираешься? Снова ему показалось, что он увидел волнение в ее глазах.

– Понятия не имею, – ответил он. – Как я уже говорил, отец хочет, чтобы рождественские каникулы я провел на Ямайке и Барбадосе, а в феврале – марте мне, возможно, придется лететь в Австралию.

– В Австралию! – Пола выпрямилась и с удивлением посмотрела на него.

– Да. Блэки очень понравился Сидней, и за последнее время он не раз говорил отцу, что хорошо бы построить там отель. Вчера утром я беседовал со своим стариком, и он даже получил от деда письмо на ту же тему. Так что – как знать, может, я отправлюсь туда на разведку.

– Что Блэки, что бабушка – одного поля ягоды. Интересно, они хоть когда-нибудь не думают о делах?

– А ты? Или я, если уж на то пошло? – Шейн усмехнулся. – Мы с тобой как раз те самые яблочки, что недалеко упали от старых яблонь, как ты считаешь?

– Пожалуй. – Пола подалась вперед, ее лицо вдруг стало очень серьезным. – Ты действительно считаешь, что я слишком много работаю?

– Конечно, нет. Ты – трудяга по натуре. К тому же тебя такой воспитали. И меня тоже. У меня не остается времени на пустяки. Да я с ума бы сошел, окажись у меня много свободного времени. Честно говоря, я люблю нашу свистопляску, люблю суету и круговерть – как и ты. И еще одно – я испытываю гордость от сознания, что продолжаю семейное дело, начатое дедом. И ты наверняка чувствуешь то же самое.

– Конечно.

– Так и должно быть… Мы с материнским молоком всосали чувство долга. Другая жизнь для нас невозможна. – Шейн остановился и взглянул на часы. – Уже почти четыре часа, пойду найду своих плотников, расплачусь и отправлю их по домам.

Пола тоже встала и взяла поднос.

– Как быстро промелькнуло время! Пора готовить обед!

Пола загрузила посудомойку, почистила картошку, вымыла капусту, приготовила барашка, обмазала мясо маслом, поперчила его и добавила сушеных листьев розмарина. Приготовив бисквит и поставив его в холодильник, Пола взбила муку, яйца и молоко для йоркширского пудинга, не переставая счастливо мурлыкать себе под нос. За час, что она провела на кухне, Шейн не раз просовывал голову в дверь и предлагал свою помощь, но она прогоняла его. Она наслаждалась готовкой так же, как наслаждалась работой в саду. Ей нравилось иногда для разнообразия поработать не мозгами, а руками. «Действительно помотает», – подумала она, вспомнив, что Шейн говорил о своем доме.

Когда она наконец вернулась в главную комнату, то нашла там уже накрытый стол, дрова, сложенные аккуратной горкой у камина, и пластинку с Девятой сонатой Бетховена на проигрывателе. Но сам Шейн куда-то испарился. Пола уютно устроилась на диване и расслабилась под звуки музыки. Ей даже захотелось спать, и она зевнула. «Все дело в вине. Я не привыкла пить вино в середине дня», – решила Пола и закрыла глаза. Она провела замечательный день, лучший за долгое-долгое время. Никакого напряжения, никаких словесных баталий. Как хорошо побыть самой собой, не держаться постоянно настороже, как ей часто приходилось в обществе Джима.

Шейн заставил ее вздрогнуть, сказав:

– Может, пойдем погуляем?

Пола села и еще раз зевнула, прикрыв рот рукой.

– Извини. Меня что-то разморило. Ты не огорчишься, если мы сегодня отменим прогулку? Он стоял около дивана, возвышаясь над ней.

– Нет. Я и сам клюю носом. Встал сегодня с первыми лучами солнца.

Он не добавил, что и ночью почти не спал, зная, что она в соседней комнате, так близко и в то же время так далеко. Как он хотел ее прошлой ночью, как мечтал заключить ее в свои объятия!

– Почему бы тебе не поспать? – сказал он.

– Пожалуй, можно. А ты чем займешься?

– У меня есть кое-какие дела. Сделаю пару телефонных звонков, а потом, возможно, тоже лягу.

Она откинулась на подушки и улыбнулась, глядя ему вслед, как он уходит, насвистывая. Уже засыпая, Пола вспомнила, что еще не выговорила ему за его поведение в последние полтора года. «Ладно, у меня еще масса времени – весь уик-энд, – подумала она. – Как-нибудь попозже». Что-то шевельнулось в глубине ее сознания. Но мысль не получила завершения и ускользнула, прежде чем Пола успела ее додумать. Молодая женщина удовлетворенно вздохнула, наслаждаясь теплом и музыкой. Через несколько секунд она уже крепко спала.

Глава 12

Это был один из тех вечеров, которые с самого начала проходят исключительно гладко.

За несколько минут до семи часов Пола спустилась вниз в поисках Шейна.