Курьезы военной медицины и экспертизы, стр. 36

Не, не вру – большой хирург, блестящий учёный, прекрасный организатор, генерал-майор, профессор, но бомж. Точнее, БОМЖ – «без определённого места жительства», общепринятая советская аббревиатура. Генерал-бомж, начальник кафедры Военно-Полевой Хирургии ВМА в условиях развитого социализма. И это не осквернение памяти заслуженного человека – это он САМ себя так называл. А был Дед Дерябин, как кто-то из пролетарских классиков писал – человечищем весьма достойным!

Но давайте по порядку. Выпало мне на третьем курсе быть свидетелем на свадьбе у одного сокурсника. Ну а батяня у того курка был крутым военно-полевым хирургом, десять календарных лет на войнах по всему глобусу!. Вообще о «Дяде Эде» (в Министерстве Обороны кличка «Ленин») надо писать отдельно – личность того заслуживает. Ну, понятно теперь, какого калибра гости были у такого крупнокалиберного вояки?

Короче, сижу я, рядовой. С одной стороны – жених, с другой – генерал-майор Дерябин в форме. За столами от эполетов и лампасов в глазах рябит. Ну как посмотрит какой генерал в мою сторону – мне по стойке смирно вытянуться охота. Видит Дерябин – сильно колдобит курка их присутствие. Ну а как перед ними бухать, если им же сдавать экзамены!? Тогда он тихо так, но властно, говорит мне: «Товарищ курсант, пройдите в коридор». Есть, товарищ генерал! Пять секунд – я в коридоре, а генерал следом неспешно идёт.

Ген. Дерябин совершенно неожиданно спрашивает: «Коньяк будешь?»

Я: «Никак нет, товарищ генерал!»

Ген. Дерябин: «Почему?»

Я: «Уставом Внутреней Службы не положено!»

Ген. Дерябин: «Ну и глупо!»

Я: «А Вам принести?»

Генерал: «А я уже взял!» – и достаёт из внутреннего кармана кителя плоскую фляжку из нержавейки с теснённым профилем Сталина. Свинчивает крышку, нюхает: «КВВК-армянский, 35 лет выдержки. Один мой ученик прислал – сейчас начгоспиталя в Ереване».

Я: «Ну если Вы не возражаете и не доложите…»

Генерал: «Ну ты что, и вправду c причудой?» Передразнивает: «Не вввозззражаете, да не дддоложите! Кому мне на тебя стучать? Самому Министру Обороны? Я чай генерал… Слушай, а ты сам не болтун?»

Я: «Да нет, вроде. Курсанты не жалуются.»

Генерал: «Правильно, курсанты не жалуются – курсанты болтунов бьют!»

Я (с обидой): «Не, ну чесслово, товарищ генерал, никому не скажу, что с Вами коньяк пил, если… если дадите, конечно.»

Дерябин протягивает мне фляжку: «Ладно, посмотрим. Вот мой предшественник, генерал Беркутов, он всех, кого к себе в адъюнктуру на кафедру брал в лоб спрашивал – А ты не сволочь?»

Я: «Ну, я не знаю…»

Генерал: «Ой, хоть честно! Хирургию любишь?»

Я, глотая коньяк: «Не-а.»

Генерал: «Совсем?»

Я: «Совсем… Не, ну правда, абсолютно не люблю. Раньше баловался, в кружок, там, к Вам на кафедру ходил – да и то больше с Вовкой, ну с женихом сегодняшним, за компанию.»

Генерал: «Ага, значит подлизываться тебе незачем?»

Я: «Так точно, а коньяк какой хороший! Ну такой замечательный, я такого не пробовал, и фляжка такая красивая…»

Генерал сразу обрывает меня: «Да, ничего коньячок. А ты где живёшь?»

Я: «Как где!? На Втором Факультете, ну на Маркса девять.»

Генерал: «О, на Девятой Карламарле! Ха, и я там же! Соседи мы с тобой, получается. Хотя, вообще-то я там нелегально. А если совсем откровенно – то я бомж.»

Я: «Шутите, товарищ генерал.»

Генерал: «Нет, не шучу. Так, проблемы личного плана… Ну, конечно, была у меня квартира генеральская – всё чин-чинарём. Решил не ссорится, отдал тем с кем жил – пусть радуются, а подробности не интересны. Мне то много не надо – спать в тепле, да книги читать при свете. Ну позвонил я генерал-полковнику Иванову, тот просто-полковнику Образцову – а этот куда денется, ну иди живи на 2-й Факультет, милости просим. Вон и до кафедры рукой подать. А документально оформлять не зачем – и так вокруг одна бюрократия. Так что можно записать меня в Книгу Рекордов Гинесса – я первый советский бомж-генерал!»

Я: «А мы Вам не мешаем?»

Генерал: «Это я вам мешаю. Как идёшь домой – дежурные при виде генеральской формы орут как полоумные – весь первый этаж „смирняют“. Слушай, что-то мы с тобой, брат, заболтались. Свадьба, в конце концов, пора тебе возвращаться к исполнению своих свидетельских обязанностей – ну там Свидетельницу танцевать, балагурить, тосты говорить… И не сиди ты как на госэкзаменах! Что генерал не человек? А человеки на свадьбах веселятся. Значит так – хлебни ка ещё моего коньячка и пошли в зал.»

Через неделю после этой свадьбы стоял я в наряде по курсу. В тот день заступил дежурным по факультету один прапор с курса годом старше, – за «добрый» нрав и любовь к уставному порядку все его Рексом звали. Звонит, значит, мне это животное «на тумбочку» – дневальный, гони своего Деж-по-Курсу ко мне в «аквариум» (так мы застеклённое КПП в вестибюле Факультета называли). Я вроде трубку телефонную положил, но телефон у нас был калечный, и рычажки не всегда хорошо вдавливались. Вот и случился конфуз – Рекс в своей «банке» слышит, как я во всю глотку своему дежурному ору: «Игорёха, беги скорее вниз – тебя Рекс, псина-козлина рябая-кривомордая, по-срочному вызывает! Кто-кто, Рекс, говорю – дебильный „кусок“ с 4-го курса!»

Пятнадцать секунд, и Рекс взлетел на наш этаж – быстрее, чем мой дежурный от толчка до двери добежал. Морда красная, от злости скулы ходят: «Дежурный, останетесь на этаже, мне нужен этот курсант на продолжительное время для уборки внизу». Игорёк пытался меня отмазать, но Рекс пригрозил нас всех в конце смены с наряда снять и паровозом на следующие сутки опять поставить «за прямое оскорбление прямого начальника». Ну типа, как же так – я аж прапорщик, а вы – говно.

Заставил он меня полы на первом этаже мыть. В общем дело не хитрое, при сноровке за 20 минут управиться можно. Да как только я этаж домываю, он берёт подошву сапог своих извёсткой мажет и по мокрому полу ходит (как назло там что-то подбеливали, и извёстка в его конуре стояла). А вот уже отмыть извёстку!.. Как не стягивай воду – как высыхает, так и пол в белых разводах. Короче, кто мыл – тот знает. Ну мне делать нечего – всё равно всю ночь мудохаться. Уже я этаж раза три промыл, смотрю Дед Дерябин в спортивном костюме на другом конце коридора за мной внимательно наблюдает. А мне с чего-то ну такой неудобняк стало, вроде как я чем-то постыдным занимаюсь. Пока расстояние было порядочным я делал вид, что генерала не замечаю, а как домыл до него – ну что дальше притворятся, мы ж вроде знакомы: «Здравия желаю товарищ генерал», хоть тот и не в форме.