Другие времена, стр. 1
Рэй Брэдбери
Другие времена
Услышав новость, все они повыскакивали из ресторанов, кафе и отелей и уставились в небо. Они воздевали вверх свои черные руки над упорно следившими за небом просветлевшими глазами. Стояли с открытыми ртами. На протяжении тысяч миль в маленьких городках в тот жаркий полдень стояли черные люди, отбрасывая короткие тени, и смотрели вверх.
На своей кухне Хэтти Джонсон накрыла крышкой кипящий суп, вытерла тряпкой свои тонкие пальцы и тихо направилась на заднее крыльцо.
— Ма, иди сюда! Эй, ма, иди скорей, а то пропустишь!
— Мама, эй!
Три негритенка кричали, пританцовывая в середине пыльного дворика. Они то и дело нетерпеливо поглядывали на дверь дома.
— Иду, иду, — сказала Хэтти, отворяя сетчатую дверь. — Откуда до вас дошли эти слухи?
— От Джонов, ма. Они говорят, что приближается ракета, первая за все двадцать лет, и белый человек в ней!
— Что такое «белый человек»? Я никогда такого не видел.
— Увидите, — сказала Хэтти. — Обязательно увидите.
— Расскажи нам о нем, ма. Расскажи, как это было у тебя.
Хэтти нахмурилась:
— Ну, было это давно, Я тогда еще маленькой девочкой была. Это произошло в 1965 году.
— Расскажи нам о белом человеке, мам!
Она прошла во дворик и стояла там, глядя в чистое голубое марсианское небо с легкими марсианскими облаками на нем и на далекие марсианские горы, изнывающие в марсианском пекле.
Она наконец произнесла:
— Ну, во-первых, у них белые руки.
— Белые руки! — радовались мальчишки и хлопали друг друга по плечам.
— У них белые руки!
— Белые руки! — оглушительно орали ребятишки.
— И белые лица.
— Белые лица! Это правда?
— Белые — вот такие, ма? — и самый маленький из них бросил себе в лицо горсть пыли и зачихал. -Такие, да?
— Гораздо белее, — мрачно ответила Хэтти и стала снова смотреть в небо. В глазах ее читалась тревога, будто она ожидала увидеть там, наверху, ливень с грозой, и то, что их не было, беспокоило ее. — Идите-ка лучше в дом.
—О, ма! — Они с недоверием глядели на нее. — Мы же должны увидеть, ей-Богу, должны! Ничего ведь не случится, верно?
— Не знаю. Просто мне кажется — так будет лучше.
— Мы очень хотим увидеть корабль и потом, если можно, побежим в порт и посмотрим на белого человека. Какой он, ма?
— Не знаю, ничего я не знаю, — в раздумье говорила она и качала головой.
— Расскажи нам еще что-нибудь о нем!
— Ладно уж. Белые люди живут на Земле, откуда прибыли сюда и все мы двадцать лет тому назад. Мы тогда просто взяли и сбежали, и прилетели сюда, на Марс, и осели здесь, построили города и вот живем. Мы теперь уже марсиане, а не земляне. И за все это время ни один белый человек не прилетал к нам. Такая вот история.
— А почему они не прилетали, ма?
— Да потому... Сразу после того как мы отправились сюда, на Земле разразилась атомная война. Страшная война, они без конца бомбили друг друга. И они забыли про нас. А когда через несколько лет военные действия прекратились, у них не осталось ни одной ракеты. Вот до недавнего времени они и строили их. Видно, теперь, спустя двадцать лет, они летят проведать нас. — Она молча посмотрела на детишек и затем, направляясь куда-то, сказала: — Вы меня тут подождите, я схожу к Элизабет Браун, в конец улицы. Обещаете никуда не уходить?
— Не хотелось бы, да уж ладно.
— Вот и хорошо, — и она побежала вниз по дороге.
К Браунам она прибежала как раз вовремя все семейство загружалось в их огромную машину.
— Хэтти, привет! Поехали с нами!
— А вы куда? — подбежала она, задыхаясь
— Посмотреть на белого человека!
—Действительно, — со всей серьезностью заявил мистер Браун и указал рукой на свой «груз». — Эти дети никогда не видели белого человека, да и сам я успел подзабыть, какой он.
— Что вы собираетесь делать с этим белым человеком? — спросила Хэтти.
— Делать? — удивилось все семейство. — Да просто посмотреть на него — и все.
— Вы так считаете?
— Что же еще можем мы сделать?
— Не знаю, — сказала Хэтти. — Только я подумала, не случилось бы чего.
— Что именно?
— Да понимаете, — растерянно, в недоумении произнесла Хэтти, — вы ведь не станете линчевать его?
— Линчевать его? — Все дружно рассмеялись. Мистер Браун шлепнул себя по коленям. — Да помилуй Бог, девочка. Мы собираемся пожать ему руку. Не так ли, дети мои?
— Конечно! Конечно!
С другого конца города подъехала еще одна машина, и Хэтти воскликнула:
— Билл!
— Что это ты тут делаешь? Где дети? — гневно прокричал ее супруг. Он оглядел остальных. — А вы, уж не собираетесь ли вы, словно скопище дураков, отправиться на встречу прилетающего человека?
— Да вроде бы так, — кивая головой и улыбаясь, согласился мистер Браун.
— Что ж, тогда прихватите ружья, — велел им Уилли. — Я именно за этим еду домой.
— Билл!
— А ну-ка садись в мою машину, Хэтти. — Он, глядя на нее в упор, держал дверцу машины открытой, пока она не подчинилась.
Он никому не сказал больше ни слова и загрохотал по пыльной дороге на своей машине.
— Билл, не так быстро!
—Не так быстро, да? Ну, это мы еше посмотрим. — Он следил за тем, как рвется назад под машиной дорога. — По какому праву они явились теперь сюда? Почему не оставляют нас в покое? Почему они не разбомбили друг друга там, в том старом мире, и не дают нам жить, как мы хотим?
— Билл, не по-христиански говорить такое.
—Я и не чувствую себя христианином. — ухватившись за руль, яростно твердил он. — Я чувствую себя подлецом. После стольких лет всего того, что они вытворяли с нашим народом — с моей мамой и моим папой, и твоей мамой и твоим папой — ты хоть помнишь? Ты помнишь, как они повесили моего отца на Ноквуд Хилле и застрелили мою мать? Ты помнишь? Или у тебя такая же короткая память, как у Браунов?
— Я помню, — сказала она.
— Ты помнишь доктора Филипса и мистера Бертона, и их большие дома, — и лачугу-прачечную моей матери, и отца-старика, продолжавшего трудиться на них; и. их благодарность — его повесили доктор Филипс и мистер Бертон. Однако, — продолжал Уилли, — времена изменились, изменились и обстоятельства. Теперь мы посмотрим, кто против кого издает законы, кого следует линчевать, кто будет ездить в заднем конце автобусов, кому отгородят особые места в кино и театрах. Подождем и увидим.
— О, Билли, ты накличешь беду!
— Об этом все сейчас говорят. Каждый думал про себя об этом дне, надеясь, что он не наступит. Думали: «А что, если этот день придет, если белый человек появится вдруг на Марсе?» Но вот он, этот день, и нам некуда от него бежать.
— Уж не собираешься ли ты позволить белым людям жить здесь?
— Точно. — Он улыбался, но это была хитрая, подлая улыбка, и глаза его были безумны. — Пусть они приходят, и живут здесь, и работают — почему бы нет. Но чтобы заслужить это, им придется жить в крошечном районе города, в трущобах, и чистить нам ботинки, и убирать за нами отбросы, и сидеть в последних рядах галерки. Вот и все, чего мы от них потребуем. И раз в неделю мы будем вешать по одному или парочке из них. Все очень просто.
— То, что ты говоришь, бесчеловечно, и это мне не нравится.
— Тебе придется привыкнуть к этому, — сказал он. Он резко затормозил возле их дома и выпрыгнул из машины. — Найди мои ружья и моток веревки. Мы все устроим как надо.
— О, Билли! — взмолилась она, оставаясь в машине в то время, как он взбежал по ступенькам и хлопнул входной дверью.
Она пошла за ним. Она вовсе не хотела идти за ним, но он чем-то громыхал на чердаке, ругался как безумный, пока не нашел четыре свои ружья. Она увидела блеск этого отвратительного металла в темноте чердака, хотя его самого не могла разглядеть-такой он был черный; она только слышала его проклятия, и наконец его длинные ноги в клубах пыли стали спускаться с чердака, и он набрал кучу медных патронов, вытащил патронники и запихнул в них патроны. Его лицо оставалось жестким, тяжелым, и за всем этим скрывалась терзавшая его горечь.