Потоки времени, стр. 19
Тело Урзы уже начало исчезать, черты его изменились. Два камня, что были его глазами, мерцали огнем смерти и опустошения. Донесся его слабый голос:
– Мы найдем их, когда придет время… тех, кто покинет остров этой ночью. Любой, кому не удастся это сделать, к утру погибнет.
Карн поднимался по наклонной, подрагивающей плите известняка Часть ее была завалена щебнем. Внизу, освещенные языками бушующего пламени, в надежде и ужасе, кричали люди. Карн поднял край камня на фут от земли, и два молодых ученика выбрались из-под завала. Серебряный человек приподнял камень еще выше. Пожилой ученый с кровоточащей раной головы выполз на поверхность.
– Это все, кто выжил, – еле проговорил раненый.
– Идите к морю, – поторопил Карн, опуская плиту обратно. – Когда проберетесь через развалины и окажетесь в лесу, старайтесь избегать расчищенных дорожек. Держитесь зарослей. Это лучше, чем открытые пути. Там есть ловушки времени, если вы попадете в них, они убьют вас.
Пожилой ученый все еще стоял на коленях, поддерживая сломанную руку. Молодые ученики сидели возле него, сжавшись и дрожа. Мужчина огляделся по сторонам, но увидел лишь опустошение. От здания лаборатории остались только развалины. На развороченной земле, между обломками стен, лежали тела погибших. Зеленые луга превратились в выжженную, испещренную трещинами пустыню. Старик прикоснулся к голове чуть ниже глубокой раны. Он плохо видел, часто моргал, и кровь, заливавшая его глаза, капала на щеки.
– Что будет, когда мы достигнем моря? – спросил старик.
– Сначала надо найти остальных, – ответил Карн, продолжая двигаться в сторону, откуда доносились крики. – Малзра хранил лодки на восточном побережье. Хорошо бы разыскать одну-две.
Прототип спас уже семнадцать человек, хотя знал, что большинство из них умрет от ран или попадет в ловушки времени, в которых погибнет. Карн уже видел несколько таких разрушительных мест. Даже его серебряный корпус, специально спроектированный и рассчитанный на перегрузки в потоках времени, чуть было не раскололся. Любому существу из плоти и крови достаточно было только шагнуть в такой поток, чтобы голова и сердце оказались в разных временных зонах. Происходил взрыв кровеносных сосудов. Карн видел, как это случалось уже много раз за этот день, слишком много раз.
Крик раздался где-то впереди. Карн нашел охранника, придавленного валуном. Верхняя часть его тела была сожжена настолько, что напоминала фиолетово-черный финик. Нижняя же оказалась раздавленной гигантским камнем.
– Снимите это с меня! Я не чувствую ног. Уберите это с меня!
Удрученный Карн встал на колени рядом с валуном, уперся в него плечом и, поднатужившись, сдвинул камень с ног человека. Сильный поток крови хлынул из его живота, и мужчина мгновенно умер.
Карн молча стоял у валуна. Он не мог представить худшей судьбы для жителей Толарии, одна половина которых была детьми, а другая – стариками и женщинами. Ему думалось, что вторжение фирексийцев не принесло бы столько смертей и страданий. Это был второй Аргот, а Малзра был вторым Урзой, готовым скорее уничтожить весь мир, чем позволить кому-либо другому завладеть им.
«Если б только Джойра была жива!… Тогда весь этот кошмар было бы легче перенести. Если б только!» Но ее разрушенная комната осталась погребенной под горами обломков, и оттуда не доносилось криков о помощи. Возможно, она спаслась, убежала. Возможно, осталась там навсегда.
Раздался крик из развалин рухнувшей башни в северной части общежития. Рядом Карн заметил кружащийся временной вихрь. Осторожно обойдя его, он направился вперед.
«Возможно, она еще жива».
В полночь судно медленно отчалило от берега, держа курс в черное бурлящее море. Мелкие раскаленные предметы ударялись о борт. Пламя уничтожило мачты и паруса. В корпусе корабля зияла огромная пробоина. Судно набирало воду, из-за чего ватерлиния опустилась на три фута ниже поверхности моря. Карн и несколько спасшихся толарийцев поспешили встать к насосам в трюме.
Остальные сгрудились на обожженной палубе и с ужасом наблюдали, как удалялся охваченный пожаром остров. Яркие фантастические вспышки света плясали в клубах дыма, поднимающихся к облакам. Волны бились о скалистый берег. В завывании ветра, доносящемся будто из самой преисподней, слышался печальный хор погибших душ. Потускневшая Мерцающая Луна низко висела над водой и, казалось, с молчаливым осуждением наблюдала за происходящим.
«Тридцать три оставшихся в живых», – мрачно размышлял Карн, ожесточенно откачивая воду из трюма. Позади исчез горящий остров, и только зловещая холодная тьма ждала их впереди. Небо и море сливались на горизонте в бескрайнюю угрожающую бездну. «Тридцать три спасшихся. Но Джойры среди них нет. Разве вторжение фирексийцев могло быть хуже этого?»
– Это была страшная сделка, – сказал себе Карн, – ужасная и непростительная.
Урза твердит, что сделал это, чтобы спасти меня. Он говорит, что позволил машине времени взорваться, чтобы спасти меня и горстку других… и не дать своему драгоценному проекту попасть в лапы фирексийцев. Он объясняет, что в другом временном континууме я был убит фирексийскими захватчиками, проникшими в академию. Урза изменил вектор времени и повернул поток событий в иное русло. По крайней мере, так он говорит. И вот мы здесь!
На самом деле он не безумен. Теперь я это знаю наверняка. Возможно, он лжет – ужасная вероятность. Но что может заставить его лгать мне? С той же вероятностью он может говорить правду, которая еще ужаснее. Нет, он не сошел с ума.
Толарии больше нет, так же как в свое время не стало Аргота. Но почему? Чтобы спасти меня? Конечно же нет. Я был спасен на Толарии точно так же, как в свое время Тавнос на Арготе. На всякий случай.
Толария погибла потому, что Урза не смог спасти ее. Никто бы не смог. Урза остается Урзой. Я сомневаюсь, что он когда-нибудь вернется на остров, чтобы восстановить его, чтобы стать отцом ученых, которых он сделал сиротами. Я сомневаюсь в этом.
Безумный или не безумный, он не учится на своих ошибках.
Часть II
Возвращение времени
Глава 7
Карн увидел Толарию, стоя на носу очень необычного, большого, золотого и хорошо оснащенного судна. Остров казался темной полоской суши, поднимающейся над морем. Небо и вода дышали жизнью, сверкая в дневном свете, но кусок земли на горизонте был столь же мертвым и унылым, как высохшее пятно крови. Карн вздрогнул, вспомнив ту ужасную ночь среди бушующих пожаров, упавших стен и разломов времени.
Царапины, оставленные тогда на его теле, были тщательно отполированы. За те десять лет, что прошли с момента разрушения Толарии, в его организм вносились и другие усовершенствования. Мастер Малзра полностью заменил пальцевой механизм, разработанный в свое время Джойрой, перепроектировал замок и устройство сцепления, которое держало череп Карна на месте таким образом, чтобы враги не могли в него проникнуть так легко, как в свое время убийца в комнате Джойры. Малзра также попытался частично перестроить соединения по всему телу серебряного человека для увеличения скорости его передвижения. Внешне Карн казался совсем новым существом.
Но в душе он чувствовал себя очень старым. Виной тому были его чувства, хранящие в черепной коробке, в темной мощной матрице, грустные воспоминания о его первых друзьях. Он думал о Тефери, молодом и блестящем маге, но чаще вспоминал о Джойре, лучшем и самом выдающемся изобретателе Малзры, единственном верном друге Карна. Каждый божий день после той страшной ночи он мучил себя воспоминаниями о своей подруге и скорбел о ней.
– О чем задумался? – неожиданно раздался добродушный голос за плечом серебряного человека.