Грязный бизнес, стр. 12
– Подожди, – сказала Лоррейн. – У меня тоже есть плохие новости.
У Гиббонса отвисла челюсть. Вид у него был встревоженный.
– Что случилось?
– Сегодня утром умер наш дядя Пит.
– Слава Богу.
– Что?!
– Ты же на днях ходила к гинекологу, верно? Ну я и подумал, что ты хочешь сказать мне что-нибудь ужасное о твоих внутренностях. Кто такой этот дядя Пит?
– Ты его знаешь. Он жил в Джерси-Сити. Ты видел его на нашей свадьбе.
– Тот сморщенный старикашка, который воровал со всех столов сладкий миндаль?
Лоррейн задумалась.
– Да, кажется, он.
– Вот те на. Я сожалею. Кажется, у него был особняк в аристократическом районе. Там еще есть небольшой парк, в котором выгуливают детишек.
– Да, Ван-Ворст-парк.
– Знаешь, Тоц, я слыхал, что такие старинные дома, как у твоего дядюшки, стоят сейчас триста – четыреста тысяч долларов.
– Знаю. – Тоцци почувствовал, что представление начинается.
Гиббонс, приподняв одну бровь, посмотрел на Лоррейн.
– Твой дядюшка сильно любил тебя, Лоррейн?
– Больше, чем Майкла.
Лоррейн замерла и стала рыться в коробке с печеньем, притворяясь, что не обращает на них внимания. Но она определенно занервничала.
– Серьезно, Лоррейн, вы с дядюшкой были очень близки?
Некоторое время она молчала, пока не нашла в коробке печенье в форме домика.
– Я слыхала, ты встретил сегодня Джимми Мак-Клири? – язвительно сказала она. – Если столкнешься с ним еще раз, пожалуйста, передай ему от меня привет. – Она прикрыла глаза и медленно принялась жевать печенье.
Теперь занервничал Гиббонс и в раздражении взглянул на Тоцци.
– Поторапливайся и не забудь пальто.
Тоцци изо всех сил старался не рассмеяться.
– Я готов.
Беря со стула пальто, он покосился на Гиббонса. На его лице можно было жарить яичницу. Тоцци изо всех сил старался сдержать улыбку. Вот уж настоящий ревнивец. Он не сводил взгляда с Лоррейн, демонстративно поедающей кукольный домик. С каждой минутой Гиббонс распалялся все сильнее и сильнее. Никогда в не поверил, что Лоррейн такая штучка, подумал Тоцци.
И все же Лоррейн далеко до Лесли Хэллоран. Вот уж кто настоящая штучка. Можно себе представить, каково это – быть на ней женатым. И придет же такое в голову!
Да... Придет же такое в голову.
– Проснись, Тоцци! Пошли!
– Иду-иду.
Тоцци выскочил в переднюю, чтобы они не заметили, как он покраснел.
Глава 5
Джордано видел пар от своего дыхания, но, несмотря на холод, потел, как сумасшедший. Два агента ФБР – коренастый пуэрториканец и его напарник, высокий блондин, кажется, его зовут Куни, – вели его по лестнице старинного особняка, держа под локотки, как это принято у полицейских. Еще один агент ФБР, Тоцци, был уже наверху и пытался отпереть дверь. Агент постарше, Гиббонс, стоял рядом с ним и вглядывался в темные тени в парке напротив. Вид у него, как всегда, был злющий.
– Надеюсь, сегодня-то ты его откроешь, Тоц? – сказал Гиббонс.
– Это старый замок, Гиб. Он такой же капризный, как и ты.
– Давай поторапливайся, отопри его побыстрее, Тоцци.
Джордано через плечо бросил взгляд на их босса. Мистер Брент Иверс, помощник директора нью-йоркского отделения ФБР, – важная шишка. Он стоял внизу, на тротуаре, отбрасывая длинную тень в свете уличного фонаря. Мистер сама Честность. Из тех, что водят «линкольн», играют в теннис и ездят в круизы со своими женами. Квадратные плечи, квадратная голова, седина на висках, совсем как один из ведущих на двенадцатом канале.
Джордано опять посмотрел на Тоцци, согнувшегося над замком со связкой ключей в руках. Давай-давай, открой его. Джордано поежился и покрутил головой. Под рубашкой на нем был пуленепробиваемый жилет – доспехи, как сказал Тоцци, когда помогал его надевать. Ну а если они будут стрелять в голову? И кто это догадался привезти его в Джерси-Сити? Неужели они решили, что здесь безопасно? Людей надо прятать в лесах, где-нибудь в Монтане или Вайоминге, но только не в Джерси-Сити. Тут повсюду полно парней Саламандры. Один из них, со снайперской винтовкой в руках, вполне мог притаиться в тени деревьев. Ну, давай же! Открывай эту чертову дверь.
Наконец Тоцци одолел замок. Он вынул пистолет и махнул двум вооруженным агентам, стоявшим на тротуаре рядом с Иверсом. Они быстро взбежали по ступенькам и вместе с Тоцци и угрюмым фэбээровцем вошли в дом. Через мгновение в окнах стал загораться свет.
«Господи, что же они делают? Сообщают всему свету, что мы приехали? Нужно выбираться отсюда. Эти идиоты доиграются – меня прихлопнут. Нужно выбраться».
После того как весь дом засверкал, словно рождественская елка, в дверях появился Гиббонс.
– Все чисто, можно заходить.
Куни и пуэрториканец опять взяли его за локти и повели вверх по лестнице. Когда они были уже на последней ступеньке, Гиббонс с недовольным видом посмотрел на них, покачал головой и пробубнил себе под нос:
– Вот подождите, у нас еще будут неприятности.
Яркий свет в коридоре ослепил Джордано, и он зажмурился. Внутри, казалось, было еще холоднее, чем снаружи, но это был другой холод. Как в могиле. Агенты быстро втолкнули его в дверь и повели к лестнице.
– Держись подальше от окон, – сказал ему Куни.
– Почему?
– Снайперы.
О Боже. Надо отсюда выбираться. При первой же возможности дам деру.
Он почувствовал легкую тошноту и слабость, закрыл глаза и натянул на голову пальто. Его стало знобить.
– Джордано, ты в порядке?
Он утвердительно кивнул и сделал глубокий вдох.
– Ты уверен? – Перед Джордано стоял Иверс, важная шишка.
– Да, я в порядке.
Он открыл глаза и только теперь как следует рассмотрел, куда его привели. Ну и ну!
Джордано не поверил своим глазам. Это была самая настоящая свалка. По обеим сторонам коридора находились комнаты, но их невозможно было отличить друг от друга, в каждой – невероятное количество хлама. На полу лежали кипы журналов, стулья были накрыты пожелтевшими от времени занавесками. На маленьком столике высились две духовки, на них лежал старомодный хромированный тостер. Обшарпанная древняя кушетка была завалена старой обувью и газетами. Ковер на лестнице протерт, а на каждой ступеньке около перил выстроились чашки, тарелки, стаканы. Во всех комнатах стояло по несколько комодов и на каждом – штабеля картонных коробок, уходившие под потолок. Комната, которая когда-то, вероятно, служила столовой, была забита поломанными велосипедами, а в бывшей спальне громоздились друг на друга три телевизора, образуя настоящую пирамиду.
– Невероятно, – произнес пуэрториканец. – А еще говорят, что мой народ живет, как свинья.
Куни только качал головой.
– Великолепное пристанище. И долго нам здесь сидеть?
Гиббонс пнул ногой спущенный футбольный мяч.
– Тоцци, кем был твой дядюшка? Уж не одним ли из братьев Колльер?
Тоцци спускался по лестнице, на ходу убирая в кобуру пистолет.
– Кем?
– Ну помнишь, братья Колльер. Два старикашки, их нашли мертвыми в их доме в Гарлеме, заживо погребенными в собственном мусоре. Это случилось в сороковые. Ты что, никогда не слышал про братьев Колльер?
– Извини, Гиб, что-то не припомню.
Гиббонс бросил на него хмурый взгляд.
– Я тоже.
Двое вооруженных агентов поднялись из подвала.
– Там все в порядке, – сказал один из них. – Все выходы надежно блокированы... хламом. Есть узкий проход к бойлеру, в нем можно только развернуться и вернуться назад. Вот и все.
– Господи Боже, Тоцци, – не унимался пуэрториканец, – твой дядя когда-нибудь что-нибудь выбрасывал?
– А сам ты как думаешь, Сантьяго?
– У вас какие-нибудь особые претензии, Сантьяго? – Среди коробок на полу появилась важная шишка – Иверс. Его менторский тон мог вызвать зубную боль.
– Нет, сэр, никаких претензий. Но меня смущает состояние безопасности в этом доме. Не помешает ли весь этот мусор нашей мобильности при защите свидетеля.