Наследник Осени, стр. 89
– Я рад, что ты здесь. Я так хотел тебя увидеть. Ты снилась мне. Но мне неприятно видеть тебя такой. То, что ты пытаешься со мной сделать… это плохо. Это ужасно. Разве ты не чувствуешь? В тебе есть что-то злое, что-то дурное… черное. Пожалуйста, не надо так.
Он попытался обнять ее, но теперь уже Шара оттолкнула его.
– Ты хоть понимаешь, через что я прошла, чтобы попасть сюда? – процедила она сквозь зубы.
Сердце откликнулось болью. Он так устал. Мысли путались.
– Подожди. – Брофи снова потянулся к ней. – Пожалуйста, подожди.
– Да чтоб тебя, Брофи! – крикнула Шара, с силой отталкивая его к стене. – Неужели ты еще не понял? Креллис захватил Огндариен! У него камень, и я ничего не могу с ним поделать! Я не в силах его остановить! Все, все идет не так! – Грудь ее вздымалась, зрачки расширились и потемнели от гнева. Она схватила его за руку. Встряхнула.– Ты нужен Огндариену! Нужен Беландре! Все плохо и будет еще хуже. А я ничего не могу с этим поделать! Не могу! Ты нужен мне! Пока еще не поздно!
Выплеснув эмоции, она поникла, сползла на колени и расплакалась. Брофи опустился рядом, обнял ее крепко за плечи, прижал к груди.
– Все… так плохо… – бормотала сквозь слезы Шара. – Он… он…
– Успокойся. Успокойся. Просто дыши. Не волнуйся.
– Если бы ты знал… как мне… жаль… Если бы ты только знал… что он сделал… со мной. Он до сих пор во мне. В крови. В сердце. В костях. Я не могу его выгнать. Не могу от него избавиться.
Брофи гладил ее волосы.
– Я почти не помню, какой была до Виктериса. – Шара уже не плакала, а только всхлипывала. – Магия бушует во мне, как голодный зверь. Мне всего мало. Я хочу больше и больше. Я хочу, чтобы им было так же больно, как мне.
– Да… я знаю.
– Ты? Откуда ты можешь это знать? Ты любил Трента, которого все остальные на дух не переносили. Ты любил меня, а я была простой… – Она не договорила.
– Дочкой свинопаса?
– Да.
Шара попыталась высвободиться, но Брофи не отпускал, и в конце концов она успокоилась в его объятиях.
– Я как будто заблудилась и боюсь, что не смогу найти дорогу назад.
– Найдешь. Я тебя знаю.
– Ох, Брофи… Неужели ты еще веришь в меня? Неужели…
– Идем. – Он помог ей подняться и отвел в угол, где они улеглись, прижавшись друг к другу, как два полумесяца, на узкой койке. Гладя ее, Брофи чувствовал под пальцами царапины и порезы, которых не видел из-за покрывавшей кожу краски. Шара замерзла и дрожала, и он прижимал ее к себе, делясь теплом.
Она долго лежала неподвижно, потом шевельнулась.
– У меня есть для тебя кое-что. – Шара развязала державшую волосы серебряную цепочку и протянула ему. На цепочке висел камень, внутри которого клубились радужные струйки.
Брофи протянул руку.
– Откуда он у тебя? Где ты его взяла?
– Это подарок. Однажды я его потеряла, но Беландра нашла и вернула. Я не хотела его носить, но она настояла, чтобы я взяла камень с собой и передала тебе, когда найду. – Она устало улыбнулась. – И я тебя нашла.
Брофи взял цепочку и повесил ей на шею.
– Поноси еще немного сама, ладно?
Девушка прижала камень к груди. Переменчивый свет просачивался сквозь пальцы. Брофи прижался лицом к ее шее.
– Я всегда любил тебя. Любил еще до того, как ты начала мне нравиться.
– Знаю, – прошептала Шара. – И всегда знала. – Она немного отодвинулась и заглянула ему в глаза. Теперь в ее глазах уже не было боли, но еще осталась печаль. Она подалась к нему и осторожно поцеловала.
Как нежны, как сладки были эти губы. Что-то лопнуло в нем. Что-то, что держало в напряжении все последние месяцы. И откуда-то издалека донесся горестный голос Каменного Сердца.
– Я всегда любил тебя, – прошептал Брофи, засыпая.
ГЛАВА 7
– Брофи…
Он проснулся, услышав тихий голос Шары. Ее рука лежала у него на груди.
– Вода уходит. Пора и нам.
На мгновение показалось, что он уже в Огндариене и лежит рядом с Шарой в тени сливового дерева. Брофи открыл глаза. Шара действительно сидела рядом с ним в полутьме, но знакомый запах исходил не от сливы, а от ее темно-фиолетовой кожи.
В следующий момент воспоминания прорвались сквозь туманную завесу сна, и тело отозвалось глухой болью в костях и мышцах.
Он устало улыбнулся, поднял руку и погладил ее по щеке.
– Шара.
Она соскользнула с кровати и помогла ему сесть.
– Зуб Великана скоро поднимется, и тогда сюда придет стража. Если к тому времени мы не уйдем, другого шанса уже не будет.
Брофи кивнул и, кряхтя, поднялся. Ощущения были такие, словно он только что прошел все Девять ступеней. Ноги задрожали, и Шаре пришлось поддержать его за локоть. Силы ушли. Резервы были исчерпаны. Он достиг своего предела и хотел только одного: упасть и не просыпаться.
– Эй, соня, ты же не умирать здесь собрался?
Брофи встряхнулся. Разомкнул веки. Поморгал. Шара стояла перед ним в колеблющемся свете факела, темная от сока полуночной сливы, нагая, как обнаженный клинок. Женщина-воительница. Кудесница Зелани. Подруга из далекого уже детства. А теперь? Они и поцеловались-то всего лишь раз, но уже чувствовали себя любовниками.
Он представил себе Оссамир, и сердце сжалось от муки. Так прекрасна была королева, так недоступна и непостижима. В ее огне сгорела его юность. Они покончили с его детством, Оссамир и Девять ступеней.
Но тот мальчишка, которым он был когда-то, все еще любил Шару. Из-за Оссамир он попал в это проклятое место. И Шара, рискуя жизнью, пришла спасти его.
Она улыбнулась.
– Ну же, идем. Мы справимся. Вместе.
Брофи опустил глаза. Едва увидев Оссамир, он устремился к ней сломя голову, ничего не замечая, спеша лишь брать и брать. Он гонялся за ней, как за птицей, и она завела его в бездну.
– Брофи… – Шара попыталась заглянуть ему в глаза, но он отвернулся, не смея встречаться с ней взглядом и зная, что второго падения ему уже не пережить. Стоит только уступить, поддаться, и она изменит его навсегда. – В чем дело?
Собрав волю в кулак, Брофи заставил себя поднять голову.
– Мне жаль… Жаль, что этого не случилось раньше.
– Знаю. – Шара закрыла глаза и кивнула. – Как чудно все было бы тогда.
Он обнял ее, прижал к себе, и сквозь пелену усталости пробилось что-то живое, дышащее.
– Сколько раз я хотел поцеловать тебя, но так и не осмелился. Рядом с тобой я всегда чувствовал себя ребенком.
– Со мной было то же самое, только я этого не понимала.
Он поцеловал ее в макушку.
– Я даже не помню, что это такое, быть ребенком.
– За последние месяцы мы оба повзрослели.
Брофи обнял ее еще крепче. Вдохнул запах сливы и морской воды. Веки стали тяжелеть, и ей пришлось встряхнуть его.
– Надо идти. Скоро смена.
– Знаю. – Он разжал объятия. – Но я сам не свой. Ничего не могу с собой поделать.
– Продержись еще немного. Главное – выбраться отсюда. Потом будет легче.
Брофи кивнул. Они взяли по факелу, вышли из караульной и повернули к клетям. Локлен, откинув поврежденную руку, лежал у стены. Сначала Брофи подумал, что страж умер, но физендриец заворочался во сне.
Датил сидел рядом с напарником, опустив голову на колени. Услышав шаги, он устало открыл глаза. Брофи понимал, что ему пришлось несладко – надо было помогать товарищу.
– Живым тебе отсюда не выбраться, – злобно ухмыльнулся физендриец. – Ты ходячий покойник.
– По крайней мере, ходячий.
Датил ухватился за железные прутья решетки, подтянулся и встал.
То, что они оба остались живы, стало для Брофи большим облегчением, но не ответить на проявленное ранее гостеприимство было бы невежливо.
– Потерпи, осталось пережить всего лишь один прилив.
Незадачливый тюремщик сделал в его сторону неприличный жест. Брофи усмехнулся.
– Крепись, друг мой. Расправь плечи. Держи голову над водой. Представь, что будет, если ты вдруг не выдержишь. Что о тебе скажут?