Эльфийские камни Шаннары, стр. 79

Настала долгая, напряженная тишина. Девушка смотрела на него — мука и гнев смешались в ее глазах, восторг ожидания сразу пропал. Медленно, очень медленно она поднялась:

— Я спасла твою жизнь, но ты не хочешь спасти мою. Что ж! — Она отошла от Вила и остановилась. Слезы текли по ее лицу. — Дважды ты оттолкнул меня, Вил Омсворд. Третьего раза не будет.

Она развернулась и быстро пошла прочь, но снова остановилась.

— Придет время, Целитель, и ты пожалеешь об этом. Я обещаю тебе. — И она растворилась в сумраке ночи.

Долинец смотрел ей вслед. «Почему все сложилось именно так?» — с отчаянием думал он. Почему не иначе? Ей так нужна помощь, и, если бы он мог что-то сделать для нее, он бы с радостью сделал. Но сейчас…

Вил не закончил, глаза стали закрываться, и он упал на землю — сон одолел его.

ГЛАВА 38

Рассвет прорвался сквозь синеву ночи, зловещий и серый, окутав леса Запада угрюмым сумраком, и растекся по темной земле. Тяжелые, низкие тучи затянули небо, в воздухе стояла напряженная тишина, предупреждая о приближении грозы. Скитальцы ушли из дома Хебела так же, как и пришли — как бродячие тени, — лишь быстро вскинув руки в жесте прощания. Старик молча стоял на пороге, провожая их взглядом. Вот они вошли в сумрак леса; деревья тут же сомкнулись над ними.

Через несколько часов они добрались до главной дороги и свернули на восток. На дне долины собрался туман, скапливаясь между стволами деревьев; ночная прохлада уходила вместе с тенями, от нагревающейся земли поднимался пар. Вил и Амбель сидели на козлах повозки и молчали, мрачно размышляя о том, что ждет их впереди. Утром они так и не поговорили с Хебелом, об этом позаботился Кефело. Интересно, что бы еще сказал старик, а у него наверняка было что сказать. Несколько раз к ним подъезжал Кефело, однако улыбка скитальца была неискренней, а разговор — пустым и никчемным. Он словно что-то вынюхивал, однако ни долинец, ни эльфийка не имели ни малейшего представления о том, что ему надо на этот раз. Эретрия держалась поодаль, не обращая на них никакого внимания.

К полудню они выбрались на какую-то узкую развилку в глубине леса, здесь Кефело дал сигнал к привалу. Где-то вдали угрожающе грохотал гром, холодный ветер резкими порывами налетал на деревья, раскачивая их из стороны в сторону и взметая опавшие листья и пыль. Кефело снова подъехал к повозке и остановился.

— Здесь мы разойдемся, Целитель, — объявил он, указывая рукой на распутье. — Вам надо на юг, по маленькой тропинке. Только не сбейтесь с дороги. Вы будете у Лощин еще до ночи.

Вил собрался было заговорить, но скиталец быстро поднял руку:

— И не пытайся убедить меня пойти с тобой. Об этом мы не договаривались. Я и так потерял много времени.

— Я хотел попросить тебя дать нам с собой немного еды, — холодно сказал Вил. Скиталец пожал плечами:

— На день-два, не больше.

Он кивнул старухе, и та скрылась в повозке. Вил видел, как Кефело беспокойно ерзает в седле. «Что-то он сильно тревожится», — подумал юноша.

— Как мне найти тебя, чтобы отдать твою долю? — внезапно спросил долинец.

— Мою долю? Да-да… — Кефело, казалось, уже забыл об этом. — Я же сказал, что узнаю, когда ты получишь эти деньги. Я найду тебя сам, Целитель.

Долинец кивнул, встал и прыгнул с козел, потом повернулся помочь Амбель. Он быстро взглянул ей в лицо: ее тоже беспокоило странное поведение Кефело. Вил опять повернулся к скитальцу:

— Ты не дашь нам коня? Одного…

— У меня нет лишних лошадей, — прервал его Кефело. — И не пора ли вам отправляться в путь? Сюда идет гроза.

Старуха вернулась и протянула Вилу небольшую котомку. Долинец поблагодарил старую женщину и закинул котомку на плечо.

— Добрый путь, Кефело. — Он повернулся к скитальцу.

Тот кивнул:

— И скорый — тебе, Целитель. Прощай.

Вил взял Амбель за руку, и они направились к развилке. Эретрия сидела верхом на своем гнедом, ветер развевал ей волосы. На мгновение Вил остановился и протянул руку.

— До свидания, Эретрия.

Она кивнула, ее смуглое лицо, холодное и прекрасное, осталось спокойным, она молча отъехала в сторону и присоединилась к Кефело. Долинец секунду смотрел ей вслед, но она даже не обернулась. Вил ступил на тропинку. Пора.

Все утро Хебел провел в мастерской, он с увлечением вырезал из деревянного бруска фигурку болотной кошки. За работой он обдумывал события предыдущей ночи. Ему не давали покоя эти эльфины, и их странные поиски, и то, что они не вняли его предупреждению. Он ничего не понимал. Почему они не прислушались к его совету? Ведь он ясно сказал им: Лощины — это смерть. Так что же заставляет их идти туда за каким-то непонятным целебным корнем?

Потом ему внезапно пришло на ум, что, возможно, за всем этим кроется нечто более серьезное. И чем больше он думал об этом, тем больше убеждался в справедливости своей догадки. В конце концов, они ведь тоже не такие дураки, чтобы открыть всю правду этому жулику Кефело; да, безусловно, корень — это выдумка. Оберег лежит глубоко внутри Острия Земли. Какой такой корень может расти внутри горы, куда никогда не проникало ни единого луча света? Когда-то там, в Обереге, колдовали древние маги. Ведьма говорила ему: волшебство другой эпохи, давно забытое и потерянное. Уж не надеется ли этот юный эльфин возродить его снова?

А небо все темнело, ветер завывал в ветвях деревьев. Старик оторвался от работы и поднял глаза. «Да, будет изрядная гроза, — лениво подумал он. — Несладко придется эльфинам: если они не успеют добраться до Лощин, буря захватит их в дороге». Хебел покачал головой. Он бы пошел за ними прямо сейчас, но это, пожалуй, ничего не изменит — слишком они упрямы, эти эльфины. Что бы они там ни искали, в Обереге, целебный корень или волшебный — лучше бы им вообще забыть об этом. Что они точно найдут там — так это смерть, и никакой волшебный корень им не поможет.

Шлынд, лежащий у ног Хебела, поднял голову и втянул носом ветер. Потом пес внезапно завыл, хрипло и тревожно. Старик с удивлением посмотрел на него и огляделся.

Шлынд снова завыл, шерсть на загривке встала дыбом. Там, во мраке, что-то было. Старик схватил широкий топор и осторожно пошел к деревьям. Не прекращая выть, Шлынд пополз за ним.

Хебел внезапно остановился. Он не понял почему, только почувствовал, как что-то холодное скользнуло по телу — обжигающий лед, который сковал все движения. Шлынд припал к земле, дрожа от страха, и скулил так, словно его били. Что-то мелькнуло в сумраке деревьев — тень, огромная, мглистая. Секунда — и все исчезло. Страх охватил старика, и не было сил перебороть его. Хебел беспомощно вглядывался в темноту. Ему хотелось одного — повернуться и бежать отсюда прочь, но силы оставили его, топор выпал из рук.

Внезапно холод исчез, капли дождя стекали по лицу старика. Он глубоко вздохнул, поднял топор и медленно побрел обратно — Шлынд испуганно жался к нему. Хебел понял, что никогда раньше, за все эти шестьдесят лет, он еще не был здесь так близко от смерти.

Буря захватила Вила и Амбель в пути; не прошло и часа, как они расстались со скитальцами. Ливень заслонил дорогу, гром отдавался зловещим эхом в промокшем лесу, пропитанные водой ветви деревьев пригнулись низко к земле. Впереди был лишь мрак.

Дождь лил не переставая несколько часов. Долинец и эльфийка с трудом тащились вперед, не сводя глаз с размытой тропинки; они вымокли до нитки, грязь липла к сапогам. Наконец гроза унеслась на восток, дождь уже не хлестал, а тихо шуршал по листьям деревьев; из леса просочился туман. Стволы и ветви влажно блестели в тумане, во внезапно наступившей тишине шорох дождя казался каким-то жутким грохотом. Небо клубилось чернотой туч — они не ушли, где-то на востоке гремел гром, теперь глухой и далекий. Туман начал сгущаться, и путешественники замедлили шаг.

Потом тропинка пошла под уклон, поначалу — едва заметно, дальше — все круче и круче. Путники скользили по размокшей грязи вниз, с надеждой вглядываясь в темноту впереди. Но там не было ничего, кроме все того же лесного коридора, — дорога и по обеим ее сторонам стена смыкающихся вверху деревьев. Тишина нарастала с каждой минутой, слабое жужжание насекомых бесследно растворялось в ней.