Талисманы Шаннары, стр. 106

На утесе в глубине долины, откуда она наблюдала все происходящее, в наступившей тишине облегченно вздохнула Рен Элессдил. Рядом с ней стоял ошеломленный Трисс. У ее ног слышалось хрипловатое дыхание Стресы. Сглотнув, чтобы увлажнить пересохшее горло, Рен в изумлении поглядела на долину Ринн, где происходило еще одно, последнее чудо.

На голой и бесплодной равнине, повсюду, насколько хватало глаз, зацветали в солнечных лучах полевые цветы.

Глава 36

— Что скрывалось внутри башни, Уолкер? — спросил Колл.

Стояло позднее утро, и все участники вылазки собрались в тени деревьев на склонах Ранна, ведущих вниз к северу от развалин Южного Стража. Внизу все еще продолжала гореть, тлеть и дымиться цитадель порождений Тьмы, стены ее превратились в груду развалин, некогда ровная поверхность камня стала тусклой и шершавой. Уолкер, закутавшийся в остатки черного плаща, в роще. Пар и Колл расположились напротив него. Морган опирался спиной на широкий ствол красного клена, пожевывая стебелек травы и разглядывая свои сапоги. Рядом с ним, касаясь его плечом, стояла Мэтти Ро. В нескольких ярдах от них спала Дамсон. Все они были изранены, покрыты кровью и грязью и до предела утомлены, а у Колла были сломаны руки и несколько ребер. Но напряжение покинуло их, и тревога в глазах постепенно таяла.

— Это была магическая сила, — с тихой убежденностью ответил Пар.

Отряд бежал из подвалов Южного Стража через выбранный Уолкером туннель. Вокруг со страшным грохотом валились обломки скал и камней, пока, ведомые лишь огнем друидов, они пробирались сквозь непроглядную мглу. Туннель вился и изгибался, и беглецам казалось, что они не успеют спастись. Позади слышались звуки разрушения, в спину им ударяли волны затхлого воздуха и пыли — это падали внутренние стены башни. Беглецы боялись оказаться в тупике, но Уолкер был уверен в выборе пути, и они без лишних вопросов следовали за ним. Наконец туннель вывел их в заросли кустарника на пологом склоне за цитаделью, откуда отряд доковылял до укрытия под деревьями, чтобы наблюдать неистовство огня и дыма, ознаменовавшее конец Южного Стража. Дамсон снова потеряла сознание, и Уолкер внимательно осмотрел ее, исцеляя магией друидов, как много недель назад он исцелил Пара. Из-за ран у девушки началась лихорадка, но Уолкер сбил жар, и Дамсон смогла заснуть. Пока он был занят ею, все остальные, как могли, промыли и перевязали свои раны.

Теперь, когда солнечные лучи уже протянулись к западным холмам, друзья сидели, глядя через равнину туда, где еще дымился Южный Страж. Везде, куда бы они ни кинули взгляд, пестрели яркие цветы, распустившиеся, когда рухнула цитадель порождений Тьмы, а свет снова скрылся под землей. Изобилие красок цветочным ковром покрывало землю насколько хватало глаз, украшая даже те места, которые прежде были заражены и бесплодны. Аромат цветов, нежно витавший в утреннем воздухе, возвещал начало новой жизни.

— Краденая магия, — поправил Пара Уолкер Бо.

То, что было показано Пару магией Меча Шаннары, Уолкер сумел понять с помощью прозрения друидов. Глаза Уолкера были обведены черными кругами пепла и грязи, лицо осунулось, но в проницательном взоре светилась сила. Жизни всех членов отряда — у каждого своя, — слившись в единое русло, привели наконец их странствие к завершению, и теперь они обсуждали причины того, что случилось с ними.

Уолкер поднял лицо:

— Свет был магией, которую порождения Тьмы крали из земли. Так они черпали свою силу. Древняя эльфийская магия добывалась из различных природных элементов, по большей части — из земли, ибо земля была мощнейшим их источником. Когда после смерти Алланона эльфы вновь открыли эту утраченную магию, отступники из их числа, вознамерившиеся использовать ее не так, как было предназначено, стали порождениями Тьмы. Как слуги Черепа и Морды задолго до них, они полагались лишь на магию, и в конце концов она переродила их. Магия стала единственной основой их жизни. Сперва они воровали ее маленькими дозами, а когда потребности увеличились, когда они возмечтали о могуществе, способном определить судьбу народов Четырех Земель, они возвели Южный Страж, чтобы высасывать магию в неограниченном количестве. Они нашли способ качать ее из самого сердца земли и копить то, что украли, в своей твердыне. Южный Страж и собранная в нем магия стали источником их всемогущества. Но по мере того, как они использовали магию, чтобы распространять свое владычество все дальше, чтобы создавать существа, подобные ползукам, они истощили землю, из которой черпали свою силу. Край Четырех Земель был охвачен недугом потому, что магия больше не могла охранять его здоровье.

— Сны Алланона, — вымолвил Пар.

— Со временем они сделались бы явью. Ничто не помешало бы этому, если бы не удалось освободить магию.

— А когда это произошло, она уничтожила своих тюремщиков.

Уолкер покачал головой:

— Но не так, как ты думаешь. Не то чтобы она умышленно уничтожала их. После освобождения она втянула обратно в себя то, что было украдено.

Она взяла обратно силу, ранее высосанную из нее. Когда это произошло, порождения Тьмы и их чудовища лишились жизни, питавшей их. Они остались пустыми, как полые морские ракушки, высыхающие на берегу. Магия давала им жизнь.

Лишившись магии, они погибли.

Некоторое время все молчали, обдумывая услышанное.

— А Южный Страж тоже был живым? — поинтересовался Колл.

Уолкер кивнул:

— Живым, но не в таком смысле, как мы. Эго был организм, существо, сотворенное порождениями Тьмы, чтобы питать и защищать их, матерью, которую они создали для себя с помощью магии. Они жили тем, что она им давала.

— Не понимаю, откуда взялось столько разновидностей порождений Тьмы, — внезапно произнес Морган. — Эти в Южном Страже, как Риммер Дэлл и его Ищейки, кажется, вполне владели собой. Но те несчастные существа в Преисподней? А лесная жительница и великан, которых мы встретили на пути в Кальхавен?

— Сила иначе повлияла на них, — ответил, отворачиваясь, Пар. — Некоторые все равно остались лучше прочих.

— Некоторые приспособились, — сказал Уолкер. — Но многие не смогли, как ни пытались.

А часть из тех, кто в Преисподней, прежде были людьми, из которых порождения Тьмы высосали их крохотную толику магии. Помнишь, как порождения Тьмы пытались войти в тебя и сделаться твоей частью?

«Как Риммер Дэлл», — подумал Пар про себя, но не сказал этого вслух.

— Для выживания им постоянно требовалась свежая магическая сила, и они искали ее, когда в этом возникала необходимость. Они использовали окружающих их людей точно так же, как и питающую их землю. Чем сильнее магия, тем непреодолимей был соблазн ее украсть. Когда порождения Тьмы высасывали магию, это повергало в безумие тех, у кого она была отнята. А иногда это повергало в безумие и поглотивших ее порождений Тьмы. Это было весьма разрушительное превращение. Порождения Тьмы так и не поняли этого. Сила, которую они искали, была запретна.

Сила, дающая жизнь земле и ее творениям, слишком опасна, чтобы пытаться завладеть ею.

Из тени, неслышно ступая, вынырнул Шепоточек. Он был обожжен и окровавлен, во многих местах у него были вырваны клочья шерсти, но, казалось, он даже не замечал этого. Где-то среди деревьев он отыскал ручей и напился, с мокрой морды капала вода. Оглядев собравшихся огромными светящимися глазами, он уселся возле ног Уолкера и принялся вылизывать себя.

Пар сорвал росший возле него цветок.

— Риммер Дэлл хотел высосать из меня магию песни желаний, да?

— Он хотел не только магии, Пар. — Уолкер пошевелился, принимая более удобное положение, и Шепоточек поднял взгляд, желая убедиться, что он не уходит. — Он хотел всего тебя.

Он хотел стать тобой. Это трудно понять, но порождения Тьмы открыли способ покидать свои собственные тела и существовать в виде призраков. Древняя магия давала им возможность принять любое обличье по собственному выбору. Но им не хватало индивидуальности, и они страстно желали быть чем-то большим, чем призрачный дым. Поэтому они использовали тела людей, отбрасывая их, когда решали стать чем-то или кем-то иным.